Тайны Циты. 2. Декоративка. Книга 2 (СИ) - Грин Агата

— Меня отмыли да приодели, прежде чем вести к тебе. Благоухаю,  — сказал Зен, и вдруг протянул мне руку. Я  не отскочила только потому, что  пребывала в  жутко раздражающем меня одеревенелом состоянии.

— Фу, желтоглазый, — протянула я с отвращением, и оттолкнула его руку. — Не собираюсь я нюхать твои конечности, хоть и вымытые.

Зен улыбнулся,  напомнив мне, какие у него ослепительно белые зубы.

— Зубы тебе тоже почистили? — спросила я едко.

— А зачем их чистить?  — удивился он.

— С ума сойти!  Ты даже зубы никогда не чистил, а  они у тебя такие… такие  рекламные!

— Какие?

— Белые, — фыркнула я, все сильнее нервничая.

Он, конечно, мою нервозность считывал; я ощущала, как ощупывает меня его внимательный взгляд.

— Тебя раздражают мои зубы? — спросил иронично Зен.

— К черту зубы. Я не для того тебя вызвала, а чтобы поговорить о серьезном. Вот что, Зен. Я всеми силами старалась убедить Вандерию, что…

— Т-с-с, — проговорил он и, взяв меня за руку,  повел к закрытому окошку.

— Ты чего?

— В этих покоях множество удобных мест для прослушки и  слежки, — тихо произнес мужчина. — Будем говорить здесь. Тихо. На всякий случай.

— Думаешь, за нами следят? — шепотом спросила я. — Им это не нужно. Вандерия все о нас поняла и так. Я пыталась убедить ее, что вы с Треденом меня похитили из Ниэрада, чтобы самим пользовать, а потом продать,  но не получилось. Она думает, мы с  тобой действуем заодно и любовники.

— Кто? Любовники?

Я вздохнула.

— Люди, которые… в общем, она думает, что я разрешала тебе себя пользовать и мне это нравилось.

Если бы Зен ухмыльнулся  или сказал какую-то глупость, я бы  треснула его по плечу, назвала идиотом, и мне бы стало легче. Но он посерьезнел, и искорки иронии погасли в его волчьих желтых глазах.

— Она решила, — уточнил Зен, — что тебе нравилось быть пользованной мной?

— Да. Более того, сочла, что я хочу, чтобы только ты ко мне прикасался.

— Почему она так решила?

Я на всякий случай  немного отодвинулась от мужчины и, приняв недоумевающий вид, пожала плечами:

— Наверное, потому что заметила, что я вас с Треденом вовсе не ненавижу. Поняла, что я пришла к вам с ритуалом служения не для мести, а чтобы спасти. — Решив скорее закончить с выяснением этих щекотливых деталей, я перевела тему:  — Как, кстати,  у вас дела, как живете?

—  Работаем. Камни таскаем для починки моста.

—  Надеюсь, примечаете, как здесь все устроено, где въезды-входы, и вообще расположение помещений? А сколько людей в крепости, уже знаете примерно? У вас, как я думаю, свободы перемещения больше, чем у меня.

Зен  вместо ответа снова протянул руку и   коснулся платка на моей голове. Он это сделал явно просто чтобы пощупать красивый шелк, но я испугалась, замерла и не двигалась, пока он прочерчивал пальцами узор на шелке… Убрав руку, он произнес:

— Да, Ирина. Свободы у нас по-прежнему больше, чем у тебя. Мы с Тредом просто имперцы,  мужики, чья жизнь ничего не стоит. А вот ты стОишь высоко.  Как тебе здесь?

— Не нравится.

— Но ты же хотела этого. Сбежать в Мэзаву, обрести высокое положение… и обрела. Твое положение о-о-очень высоко. Ты в самой высокой башне, в красивом платье, в шелковом платке…

Теперь Зен откровенно надо мной насмехался.

— Смейся-смейся… Твое положение все равно хуже.

— Весь Утхад о тебе говорит. Знала бы ты, сколько глаза не тебя устремляется, когда ты выходишь на прогулку… Не-е-ет, Ирина. Твое положение гораздо, гораздо хуже моего. Если я захочу сбежать, меня будут искать и вполовину не так усердно, как тебя. Ты в ловушке, из которой не сбежать.

— Спасибо, капитан очевидность, без вас я бы не разобралась!  Вандерии очень нужна мэза, которая будет рожать, и она уговаривает меня стать ею. Она считает, что я  из мужчин к себе подпущу только тебя, и поставила мне условие: если мы… если я рожу от тебя ребенка, она нас возвысит и  исполнит все наши желания.  Ты сможешь стать всадником, а я… мне тоже кое-что обещано.

Я проговорила все это очень быстро,  чтобы скорее разделаться с этой неприятной темой и принять решение.  Настала очередь Зена деревенеть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Почему она решила, что только меня ты к себе подпустишь? — спросил он после недолгих раздумий.

— Не знаю.

— Знаешь.

— Это не тот вопрос, который стоит внимания. Надо решить, как…

— Почему она считает, что мы любовники? — прервал он меня, и приблизился. Теперь и я почувствовала, что в покоях очень душно, совсем нечем дышать…

— Запомнил слово, надо же, — хмыкнула я; голос звенел, выдавая напряжение.

— Отвечай.

Я попробовала незаметно отодвинуться от желтоглазого, но наткнулась спиной на стену. Зен встал ко мне вплотную, и, прожигая  взглядом, ждал ответа.

— Это все из-за ритуала служения, — выдавила я. — Она заметила, что мы не враги.

— А мы разве не враги? — протянул он.

Мне стало нехорошо, и потребовалось срочно распустить шнуровку платья, чтобы нормально  дышать. Хотя, и это бы не помогло:  пока рядом Зен, и пока он  ведет себя как подозрительная волчина – спасибо Флане за пополнение словарного запаса – я и вздохнуть нормально не смогу.

— Мы союзники, Зен, ты что, забыл? Партнеры.

— Сою-ю-ю-ю-юзники? — переспросил он с усмешкой. — А разве не хотела ты сбежать от нас, когда выдастся удобный момент?  Ты же боишься меня до одури. До сих пор боишься… —   в его голосе зажглась злость. Зажглась – и погасла. — Если бы мной управляла похоть, я бы уже давно сделал то, чего ты так боишься. Но я человек, а не зверь, и когда ты это поймешь, только тогда, мы и станем союзниками на самом деле.

— Я знаю, что ты не зверь. Знаю, что слово держишь, — прошептала я. —   Поэтому ты здесь. Я хочу попросить тебя о помощи… снова. Я хочу, чтобы ты был моим прикрытием, чтобы ночевал со мной, чтобы все мужчины в крепости знали, что я занята… Мы так выиграем время, Зен, ты и я, чтобы решить, что делать дальше: бежать или оставаться в Мэзаве.

Он рассмеялся. Понятная реакция.

— Я должен притворяться,  что пользую тебя? Это и есть твой план?

— У тебя есть план лучше?

— Да, — кивнул он. —  Не притворяться.

Час от часу не легче!

— Что такое, Ирина? — вкрадчиво спросил Зен, не сводя с меня глаз. Хотя он оставался на месте,  мне казалось, что он приближается и даже увеличивается в размерах. — Ты же доверяешь мне. Мы же союзники. Сама только что сказала. Так чего ты испугалась?

— Это не страх, а шок.

— Шок?

— Удивление,  — пояснила я.  — Сильное.

— Что тебя так сильно удивляет? Разве я предложил что-то странное?

Мне захотелось громко усмехнуться и напомнить, что  он забыл мои весьма категоричные заявления о том, что мужчины мне стали  противны, и что я скорее умру, чем позволю одному из них меня коснуться. Но я промолчала, почувствовав, что в этот раз это заявление бы не сработало. 

Что-то между нами изменилось. Мы оба это чувствовали.

 — Конечно, странное! Еще и спрашиваешь…  — попыталась я все-таки возмутиться.

Он снисходительно улыбнулся.

 — Нет, странные вещи предлагаешь  ты. Странные слова произносишь, странные планы выдумываешь… вся ты странная. Бежала в Мэзаву за лучшей жизнью. Была беременна, когда я нашел тебя в двенадцатом ов-вене.  Это значит, ты хорошо себе представляла, что такое Мэзава, и мужчины тебя не пугали, раз один из них надул тебе живот. Но оказавшись, где мечтала,  обретя статус, который хотела, ты начинаешь говорить о побеге, о нелепом притворстве… Что-то здесь нечисто, милая.

«Все запоминает, шельма,  — с досадой подумала я, все еще питая надежду, что смогу  выправить разговор в удобное русло и мирно договориться с Зеном. — С ходу схватывает, что такое “аллегория” и “символ”,  зеркалит мое поведение. Однозначно, такого врага я не хочу. А вот такой друг – на вес золота. Но, кажется, не зря говорят, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})