Темный ангел - Салли Боумен

Лицо Фредди приняло загнанное выражение. Винни не сводила глаз с подноса перед ней.

– Какого рода вопросы? – после долгого молчания спросил дядя Фредди.

– В основном о смерти ее отца, – твердым голосом начала я.

Выражение несказанного облегчения заставило разгладиться черты лица дяди Фредди.

– Ах, это?.. Сто лет тому назад. Задолго до твоего рождения. Не понимаю, почему это может иметь для тебя значение, Викки.

Винни попросила меня все объяснить, что я и сделала, осторожно и продуманно выбирая слова. Фредди и Винни внимательно слушали меня. Как только я упомянула слово «убийство», они оба выпрямились и наклонились ко мне с профессиональной заинтересованностью. Тем не менее, когда я закончила, Винни хмыкнула.

– Типично! – сказала она. – Абсолютно типично. Этой женщине нравится делать драму из чего угодно. Если она станет гладить рубашку, то сотворит из этого драму в трех актах. Убийство? Никогда в жизни не слышала такой чуши. Эту историю мне излагали не менее сотни раз. Все очень просто. Ее папаша был непутевой личностью. Ненадежный тип стал жертвой несчастного случая, вот и все, что за этим кроется!

Дядя Фредди задумчиво барабанил пальцами по пачке писчей бумаги.

– Если она считает, что было убийство, – наконец неторопливо сказал он, – то скорее всего должен был быть и убийца. Проблема в этом, Викки?

– Да, в этом, – сказала я, разглядывая руки. Рискнуть или нет? Я решила рискнуть. Посмотрела на дядю Фредди. – Понимаешь, Констанца, кажется, считает, что это был мой отец.

Отца не было в живых вот уже тридцать лет, но Фредди продолжал любить его. Он горячо бросился защищать его. Винни – на что я не могла не обратить внимания, настолько это было непривычно – примолкла. Я ожидала громогласных возражений и укоров в адрес безответственности Констанцы. Ничего этого не последовало. Именно тогда, думаю, мне в первый раз пришло в голову, что Винни, так безоговорочно обожавшая мою мать, испытывала куда меньшую привязанность к моему отцу.

Когда дядя Фредди подошел к концу своего убедительного и красноречивого повествования о личности своего брата Окленда, Винни встала.

– Я пойду приготовлю что-нибудь на ленч, – сухо сказала она. – Сегодня у миссис О'Брайен выходной. Я приготовлю что-нибудь рыбное.

Я тоже встала.

– Винни… простите. Я оторвала вас от работы. Я сейчас уйду.

– Нет, не стоит. – Винни, положив огромную руку мне на плечо, толкнула обратно в кресло. – Ты все обговоришь с Фредди. Работа может и подождать. Вижу, насколько ты взволнована. А теперь послушай Фредди, он во всем разберется. Твой дядя, Виктория, очень умный человек.

– Спасибо, дорогая, – сказал дядя Фредди, когда Винни оставила комнату. – Боюсь, что нет, Викки. Вовсе я не умный, хотя хотел бы быть им.

Он был полон грусти, почти сокрушения. Поскольку я чувствовала свою вину перед ним, я избрала путь, который мог бы помочь нам обоим.

– Видишь ли, Фредди, – сказала я. – Когда муж Констанцы намекнул, что в эту историю мог быть вовлечен Окленд, она яростно отрицала. Но чем больше она отрицала, тем больше я боялась. Я говорила себе, что там должен был произойти несчастный случай, но сомнения постоянно возвращались ко мне. Как в любой из твоих книг. Я считала, что должна доказать невиновность моего отца. И мне казалось, что я разрешу эту загадку. Я подумала: что стал бы делать в такой ситуации инспектор Кут?

Дядя Фредди сразу же просиял.

– Если бы там был убийца, ты это хочешь сказать?

– Да.

– Ну что же… – Он потер ладони. – Теперь это становится интересным. Так что бы он сделал? Первым делом он опросил бы всех, кто был на той вечеринке. Всех гостей. Всех членов семьи. Всех слуг.

– А затем?

– Он бы тщательно исследовал раскладку времени. Этому он всегда уделяет особое внимание.

– И после этого?

– Ты же знаешь ключевые его слова, Викки: мотив, возможность, личность. В этом ключ. Qui bono? – кому это выгодно? – Фредди, наконец успокоившись, расплылся в широкой улыбке.

– В твоих книгах, дядя Фредди, можно подозревать кого угодно, поэтому они так и закручены.

– И конечно, есть ложные следы! – хмыкнул дядя Фредди. Затем он нахмурился. – Но в данном случае, если подходить беспристрастно, абсолютно никто не находится под подозрением.

– Это не так, Фредди, – мягко сказала я. – Я знаю кое-что из того, что там происходило. Там были люди, которые хотели бы убрать Шоукросса. Мой дедушка, например. Разве он не ревновал?

– К Шоукроссу? – Фредди отвел глаза в сторону. – Может быть.

– И мой отец. Он не скрывал, что презирал Шоукросса. Думаю, он его даже ненавидел…

– Возможно. – Фредди развел руками. – Но тебе не стоит преувеличивать. «Ненависть» – это сильное слово. Моя мать… кое у кого из замужних женщин были такие особые друзья. Никто особенно не задумывался по этому поводу. Окленд никогда не любил Шоукросса, это верно, но ведь никто из нас не испытывал к нему симпатии. Я просто не мог выносить его. Но я не убивал его, если ты так думаешь!

– Конечно же, нет. Но…

– Если ты посмотришь на все с точки зрения детективной истории… – Фредди снова приободрился. – Мне теперь кажется, что из нее можно раскрутить хороший сюжет. Немотивированное убийство! Да, это мне нравится! Затем придется сказать: кто ненавидел его, но скрывал свою ненависть? Был ли в ту ночь в доме человек, который поддерживал с ним тайную связь – может, финансовую? Может, кто-то из гостей раньше знал Шоукросса. А затем – это важно – ты должна прикинуть, у кого хватило бы сил. Шоукросс был довольно крепок. Нельзя было последовать за ним в лес и сказать: «Вот капкан. Не будете ли вы так любезны ступить в него?» Его надо было толкнуть. Или запугать. Хмм… Интересно.

Мне показалось, что эта система рассуждений подводит опять к моему отцу, чего бы мне не хотелось. Я наклонилась вперед.

– Дядя Фредди, если это тебя беспокоит, остановимся. Но, видишь ли, я знала о Мальчике. Я знаю, что Мальчик сказал Стини в тот день, когда покончил с собой. И я знаю, что это не могло быть правдой, потому что Мальчик провел время с Констанцей. Но в таком случае кто же взял дробовики «парди»? Кто-то же это сделал! Они пропали к концу обеда – это истина. Это есть в дневниках моей матери.

Фредди вздохнул.

– Бедный Мальчик. – Он покачал головой. – Ты знаешь, я все думаю о нем. У него была добрая душа. Мухи бы не обидел. – Он помолчал. – Если это поможет, я не знаю, кто взял ружья. Но знаю, кто вернул их. Это был мой отец.

– Дентон? Ты уверен?

– Я проходил мимо оружейной и видел, как он ставит их обратно. Шоукросс еще не погиб. Он был наверху – умирая. Я подумал, как это странно. Зачем отцу понадобились ружья Мальчика, что он с ними делал? Конечно, – он снова просиял, – таким образом отец становится первым подозреваемым. Так ты считаешь? Ну, боюсь, что ты ошибаешься. Он не мог этого сделать. Во всяком случае, я не думаю, что он мог это сделать.