Медные монеты на алтарь предков - Mu Su Li

Эти царапины были слишком грязными. Было невозможно даже увидеть оригинальную маркировку, не говоря уже о названии.

Сюэ Сянь сел и протянул Сюань Миню жетон.

— Что такое? — спросил Сюань Минь.

— Здесь, ты можешь совершать обряды, — небрежно сказал Сюэ Сянь. Затем он посмотрел на остальные жетоны на столе и пересчитал их. — Двадцать восемь. Тебе нужен ладан? Тебе нужно приготовить двадцать восемь ароматических палочек.

Пока он говорил, возможно, потому, что он услышал и понял его, жетон в его руке внезапно снова задрожал, как будто он хотел вырваться из его рук.

— Не двигайся, — сказал Сюэ Сянь жетону.

Не двигайся…

Раньше, когда, отчаявшись избавиться от этого мучительного беспокойства, Сюэ Сянь взял эту руку и вложил в свою одежду, Сюань Минь, казалось, говорил ему это не раз.

Когда он нечаянно повторил эту фразу, все еще измученный разум Сюэ Сяня не мог не вернуться к звуку тяжелого дыхания Сюань Миня, переплетенного с его собственным — он замолчал, и к тому времени, когда ему удалось вытащить себя из воспоминаний, он обнаружил, что его лицо и кончики ушей были горячими.

Его тело было напряжено, он держал этот жетон и украдкой взглянул на Сюань Миня.

На мгновение взгляд Сюань Миня, казалось, слегка опустился, но затем он снова посмотрел на лицо Сюэ Сяня. В конце концов, его взгляд остановился на жетоне в руке дракона. Ни разу он не смотрел прямо в глаза Сюэ Сяню — либо потому, что он пропускал их, либо потому, что избегал их.

Раньше, когда туман только рассеивался, Сюэ Сянь особенно предпочитал использовать небрежный тон, делая предложение Сюань Миню, желая использовать ту беззаботную манеру, которую он обычно имел, чтобы подавить неловкость от этой ощутимо двусмысленной близости.

В самом деле, хотя он был жил много-много лет, он никогда раньше не сталкивался с подобной ситуацией и не знал, как к ней подойти. Так что все, что он мог сделать, это стиснуть зубы и относиться к этому как к «чрезвычайно нормальному делу», простой руке помощи, протянутой между друзьями, которая не имела никакого отношения ни к чему другому.

Спустя много лет, когда и без того сбивающее с толку воспоминание исчезло бы почти до нуля, возможно, оно действительно стало бы легко забываемым, чрезвычайно нормальным явлением. А что до него и Сюань Миня, они продолжат взаимодействовать так, как всегда, и им не нужно будет тратить время или энергию на изменение чего-либо в их отношениях.

Возможно, именно поэтому Сюань Минь вызвал этот ядовитый туман во время: с густым белым туманом между ними, неспособными видеть лица друг друга и, следовательно, не способными уловить что-либо в взгляде или выражении другого, он будет напоминать странный и расплывчатый сон и не вызовет ненужного воздействия.

Но теперь, когда одна фраза пробудила в памяти Сюэ Сяня, так что он не мог не думать об этом моменте, и определенные эмоции воспользовались воспоминанием, чтобы вернуться в него, Сюэ Сянь понял, что некоторые вещи нельзя отодвинуть с помощью чего-то столь же простого, как придание своему голосу непринужденного тона…

Он все еще смотрел на жетоны, и, украдкой взглянув на Сюань Миня, он внезапно снова пришел в себя.

Сюэ Сянь потянул уголки рта, желая сказать что-нибудь, чтобы снова оттолкнуть эту неожиданно неловкую атмосферу, но вместо этого обнаружил, что он натянуто улыбнулся и выглядел крайне неискренне. Поэтому он решил, что с таким же успехом он может даже не пытаться больше, и вместо этого сказал:

— Я не думаю, что на этом жетоне есть мстительная энергия. Кажется, есть что-то еще.

Было неясно, отключился ли Сюань Минь или он что-то обдумывал, но только через некоторое время он моргнул и сказал:

— Он провел слишком долго в ловушке в этой могиле под рекой. Его душа, должно быть, уже наполовину ушла. Маловероятно, что энергия мести станет такой ощутимой, если не останется много его самого.

Он остановился, затем встал с коврика для молитв и подошел к Сюэ Сяню с протянутой рукой, сказав:

— Дай мне его.

Раньше, когда он сидел там, он смотрел издалека, но теперь, когда он подошел, он больше не смотрел на Сюэ Сяня. Его взгляд был полностью сосредоточен на собачьем жетоне, когда он поднял его, завернул в талисманную бумагу и пробормотал молитву, одновременно щелкнув обернутый жетон пальцем.

Жетон испустил звук и между его пальцами. Затем расплывчатый силуэт человека медленно выдавился из жетона и завис перед Сюань Мином.

Сюэ Сянь посмотрел на мужчину, но его лицо было как бы окутано туманом…

Туман…

Сюэ Сянь заставил свое лицо стать пустым, когда он закатил глаза и запихнул начало этого воспоминания обратно в глубины своего мозга. Он продолжал всматриваться

Лицо этого человека было довольно трудно разобрать, но Сюэ Сянь примерно мог видеть, что все, что должно было быть на лице, было там. Мужчина был одет не в солдатскую форму, а в простое и слегка потрепанное пальто — однако отверстия в рукавах были пустыми и безвольно свисали с его бока.

Очевидно, что кто-то так серьезно раненый не смог вернуться на поле битвы — он больше не мог даже держать оружие — так что он, должно быть, ушел в отставку. Сюэ Сянь понимал, что у таких солдат, вынужденных вернуться домой, вероятно, должны быть довольно сложные эмоции…

Когда Сюэ Сянь посмотрел на него, мужчина выглядел ошеломленным и тоже посмотрел на свое тело, как будто удивившись тому, что у него теперь есть силуэт. Затем он встал на одно колено перед Сюань Минем и Сюэ Сянем и склонил голову в неполном, но весьма уважительном приветствии.

А поскольку у него не было рук, когда он поднялся, его движения были напряженными и жалкими.

— Э-спасибо, великий мастер, за вашу помощь, — сказал он, чтобы он мог говорить, хотя его голос был ненормально низким и таким же туманным, как и его форма.

Несмотря на это, он испуганно подпрыгнул.

— Я снова могу говорить… — пробормотал он.

— Вы меня слышите?

Сюань Минь осмотрел его с головы до ног, затем кивнул.

— Это ты только что двигался? — спросил Сюэ Сянь.

Мужчина кивнул и сказал:

— Это я.

— Последняя просьба не выполнена? Или не хочешь выходить за пределы, потому что не чувствуешь, что недостаточно отомстил?

Мужчина кивнул, затем покачал головой. — Я бы не посмел. Просто…

В конце концов, этот человек был не обычным духом, а фрагментированным проявлением мстительной энергии. Он говорил медленно и с большим усилием, и ему нужно было останавливать каждые