Проклятая и безликая - Ермак Болотников

считанные часы... - Аколит тускло улыбнулась, что в свете свечей показало некоторые шрамы, что раньше, я воспринимала как особенности тела... Но сейчас, четко видела, что это просто швы на коже, скрепляющие части лица. Ее взгляд быстро опустился вниз, замечая движение, сделав шаг вперед, в сторону выхода, она резко опалила руку человека в черном балахоне, всплеском алой крови, которая хлыстом ударила об пальцы, оставляя там глубокие, кровоточащие раны и не давая ему схватиться за источающий силу томик, висящий на поясе. Присмотревшись к лежащему передо мной мужчине, я с ужасом для самой себя обнаружила, что прямо у моих ног, лежал никто иной, как прибывший вместе с Тревелья жрец, тот самый наставник и попечитель Мирен… Что мы натворили? Что натворили Аколиты, пленив его, поранив, обесчестив поражением и безосновательным обвинением. Если он невиновен, то наш путь проделан зря, то… мы сделали нечто отвратительное, порочное. Эту жертву нам не простит ни семья Тревелья, ни Император, ни Близнецы. Даже обычные крестьяне, мещане... Они будут сторониться тех, кто пытал жреца, кто обвинил его в ереси, за... За что? Убийцы Божьего гласа, презренная семья… Проклятая, проклятая! И я участвовала в этом, Гвин была рядом, мы делали это практически по указке Аколитов, за спиной у собственной семьи, которая даже не знала, в какую опасность, мы их сейчас втягиваем. - Думаю, я отбуду к гостям, мне нужно помочь той бедной девушке… А пока, мы перейдем ко второй части нашего занятия, научишь наших учениц искусству пыток?

- Вы… Поплатитесь за это… грязные еретики. - Жрец поднял голову, резко взирая на меня, его взгляд остановился, лицо нахмурилось, словно увидеть здесь одну из Рихтер, он не ждал... Или даже не хотел ждать. Сердце замерло, дыхание стало чаще, сжав руки между собой, я сделала быстрый шаг назад, опасаясь жреца, его взгляда, его осуждения и того, что в конце концов, он окажется правым. Я не… нет, я не могла поверить в то, что мы поступаем правильно, мои начали ломать друг друга, я сделала еще один назад, упираясь спиной в стол и заставляя фигурки животных качаться из стороны в сторону, чуть было не падая. Пытаться жреца? Служителя Близнецов, против которого у меня не было… ничего, никаких доказательств вины, никаких признаний и никакой злости. Я не знала, что он сотворил, почему виновен, я не знала ничего, и не могла поднять против него руки... Даже если сейчас, мне прикажут это сделать. Мне было слишком сложно осознать, как можно сделать нечто подобное, невзирая ни на его сан, ни на положение… даже попросту на то, что это жрец Бога, которому служили сами Аколиты, о каких пытках вообще может идти речь? - Вы… неужели вы заодно с этими безумцами!? Он ворвался в мою келью, утащил сюда, словно кусок мяса… и вы поддержите их!? Позволите....

- Молчать. - Аколит наступил на шею жреца, заставляя того опустить голову к полу, безвольно вздыхая и пытаясь дышать дальше. Моя наставница аккуратно перешагнула через тело брошенного на землю мужчины, равняясь со мной и лишь блекло улыбаясь, словно ничего не происходило, словно все было в порядке... И не было никаких причин для паники или же беспокойства, но это не было правдой. Даже у девушки руки подрагивали у самых пальцев, будто она что-то дирижировала, медленно вступая в таких, волнение и страх бились в ней тоже, я ощущала это, чувствовала это. Ее печальный взгляд упал на меня, замечая, что я колеблюсь, не веря в праведность того, что мы должны сделать, и никто не мог бы поверить в то, что это было благом, что подобное могло быть оправдано хоть чем-то. Признаться, мне отчаянно требовалось услышать от нее объяснения, хоть какие-нибудь, даже самые слабые, невозможные теории... Я хотела понять причину, по которой необходимо придать служителя богов боли и крови, которой тот был недостоин. По крайней мере… как мне казалось сейчас. - Ты не хочешь разделить его боль? Он...

- Кому-то нужно помочь Мирен, но так же необходимо чтобы Лиз увидела, почему мы посчитали его порочным… поэтому она останется здесь. - Обернувшись ко мне, девушка опустилась на колено, оставив флакон с кровью на столе, за моей спиной, словно прямо сейчас, хотела обнять меня, но разумеется... Для нее, подобное было невозможно. Я тихо вздохнула, глядя в ее глаза, сотканные из десятков мёртвых, убитых людей, сшитых в причудливый узел… в те глаза, познавшие весь кошмар новой жизни, и воспоминаний о том… как она жила прежде. Как она могла жить прежде. Ее дыхание обдало мне кожу, заставляя невольно задрожать от волнения и страха. Ледяной холодок оставил на плечах и шее отметины, которые быстро прошли, оставив на теле только покраснения. - Ты выше чем он, Лиз. Ты выше чем жрецы и последователи… вы с госпожой Грау, это фигуры высшего порядка. И если для сохранности королевы, нужно пожертвовать ладьей, то это необходимость. Мирен - королева, он - ладья, коих сотни.

- Почему? Чем он лучше, чем я? - Практически одними губами, прошептала я в ответ, страшась того, что жрец услышит. Это могло окончательно пошатнуть мою веру... Укрепить его власть в этом месте, ведь одно его праведное слово, хоть какая-то защита, и я уже паду, не в силах поднять руку, не в силах просто смотреть на то, как проливают кровь жреца. И это все я могло случиться от одной только его фразы, поскольку несмотря на все, я так и не могла понять... В чем же моя ценность? Что я могу дать миру, что не может жрец крови, служащий богам долгие годы? И самое главное, что дает мне право пытать его? Неужели лишь тот факт, что это воля и приказ Аколитов? Но я точно знала, сама девушка говорила мне, что ошибаются однажды все... И что я могу ослушаться ее приказа, если однажды почувствую, что более, ей не двигает праведное служение, а только лишь нечто, что непозволительно для служителя Мириана. И сейчас, был именно такой случай. - Прошу, объясни мне, в чем его грех… что он сделал?

- Ты находишься под взором Близнецов, Лиз, ты наследница великого рода, ты готовишься к военной службе, разрушая обычаи собственной семьи, что никогда не знала тяжелого бремени войн и сражений. Ты идешь путем наибольшей боли, возможно даже не зная того. Но знают Они. Они смотрят за тобой,