Проклятая и безликая - Ермак Болотников

которого, уже ночью, нас ждет отъезд из имения и первый день пути. Вещи были собраны слугами, учителя отправятся только по утру, все, что мы могли сделать, уже оказалось сделано, и оставался только один единственный разговор, который поставит точку во всей моей уже прожитой жизни. А отец лишь мило улыбался, шагая рядом… наверное, можно сказать, что я справилась с тем, что уготовила мне судьба… и что я решила сделать сама, вопреки всему. Все было окончено, пришло время пожинать плоды, и я была к этому готова.

В кабинете горел нежный свет нескольких свечей, от которых пахло медом. Но несмотря на это, по комнате шел резкий запах кофе, который захватил весь мой разум, вытеснив оттуда сладость медовых свеч. На столе отца лежал аккуратный футляр с резной эмблемой Ревнителей на нем, что блестел под светом факелов. Подарок от Годрика… в сознании всплыл тот самый день, невольно вызвавший улыбку, которую отец не заметил, обходя свое рабочее место и садясь напротив меня, по старчески вздыхая и продолжая улыбаться, так невинно и искренне. Я видела морщины на его лице, которых раньше не было… казалось, что за всего несколько часов, он стал старше на годы… но разумеется, подобное было лишь плодом моей фантазии, или невнимательности, тянувшейся уже очень, очень долго. Я не хотела видеть, как стареет отец, я хотела наблюдать все того же статного, молодого мужчину, что и раньше, но время, неумолимо, брало свое, не считаясь с чувствами смертных.

- Ты молодец… Лиз. Такая большая... молодец. - Тяжело вздохнув, Тиер налил себе в чашку немного кофе, поднося напиток к носу и вдыхая аромат, но не отпивая. Мне было несколько неуютно, в сознании поселились трудные для осмысления думы, что коснулись возраста Тиера и того, сколько ему осталось. Ощутив укол совести, я поежилась на кресле, быстро бросая взгляды из стороны в сторону и ожидая, что же дальше скажет мой отец, пока наконец не взглянула в его глаза, видя лишь счастье. Беспокойство стремительно отступало, и в душе стала рождаться вера, что он просто хочет похвалить меня, успокоить перед поездкой. И об этом свидетельствовало абсолютно все, включая бойкий, все такой же живой взгляд, который теперь, давал мне веру, в его бессмертие. - Раньше всех ты покидаешь этот дом, и ради чего? Ради военной службы, ты действительно та, кем дому Рихтер стоит гордиться. Мне жаль, что я не был с тобой так часто, как должен был. Но сейчас… уже слишком поздно. - Поднявшись из-за кресла, отец поставил на стол чашку, опускаясь к ящикам и извлекая оттуда сверок, перевязанный алой лентой, который по ощущениям, был крайне тяжелым. Мое сердце забилось быстрее, целых два дара, я даже не могла поверить, что действительно получаю нечто ценное, нечто, что сам отец выбирал мне в подарок... И что теперь, я и вправду получу в свои руки. - Разумеется, я не мог отпустить тебя из дому без подарка... Каждый из твоих братьев получил его, кто-то раньше, кто-то позже... И в особенности, я не мог ошибиться, когда мой верный друг Годрик тоже оставил дар, достойный очень немногих воинов...

В мои руки лег тяжелый пергамент, который очень скоро пал, перед моими быстрыми руками, желающими узнать, что же скрывается внутри. Но когда я увидела, что застыла, глядя на новую, сверкающую маску, с безмолвным, удивительно сильным удивлением, с трудом веря даже в то, что подобное вообще-то могло существовать. Идеально тонкая, с блестящими, серебряными узорами цветов, моего возлюбленного асфоделя, повторяющая изгибы лица маска, которая легла на мои дрожащие руки, отражая свет. Лицо изображённое на стали я узнала очень скоро, это была Фелиссия Нира, великая святая, что прославилась героической обороной Слез Империи, когда она единолично, будучи обычной священницей, подняла на защиту города всех граждан, погибнув в обороне. Говорят, что в тот день, ее устами говорили сами Близнецы. Продолжая рассматривать маску, я обнаружила, что она абсолютно не имела никакого крепления, но вместо этого, в ней билась магия, текущая сквозь серебро, словно вода.

- Гордость не только имперских кузнецов, но и рунных заклинателей, что сделали из этой маски, настоящий артефакт, который прослужит тебе долгие, очень долгие годы... - Гордость отца невозможно было не заметить, но видя этот подарок, я понимала, сколько усилий он приложил, чтобы все оказалось идеально. Медленно поднявшись, я сделала аккуратный шаг ему навстречу, видя, что пока что, отец отвлечен, рассказывая о преимуществах маски, что я держала в руках. - Она не просто необычно лёгкая, и всегда имеет приятную температуру... Она держится без ремешков, а сливаясь с твоей силой, а во время разговора, губы имитирует твою речь...

В этот момент, не дослушав до конца, я заключила отца в объятия, самые крепкие, что когда-либо я делала. Мне уже было неважно, насколько хороша была эта маска, что лежало в подарок от Годрика... И действительно ли, она была магической. Я ощущала в ней любовь отца, бьющуюся в металле, в каждом ее рисунке и символе, ради которых, отец искал мастера. Это было самым ценным даром, это было настоящим подарком. И отец знал это, надеялся, что я пойму, поскольку замолчав, он опустился на колено, обнимая меня в ответ, после чего прошептал тихо, голосом, которого от него я практически не слышала...

- Я люблю тебя... Лиз. И ты станешь той... Кто осветит этот мир, несмотря ни на что...