Благородный Дом. Роман о Гонконге. - Джеймс Клавелл

«Ничего, — думал главный шеф-повар. — В этом мире нужно иметь мягкие губы и крепкие зубы, и каждый знает, что послужит ему дольше».

— Поторопись! — прикрикнул он. — Я что, должен ждать весь этот говенный вечер? Креветки! Креветки несите!

Обливающийся потом помощник в рваных штанах и пропотевшей старой нижней рубашке подскочил с бамбуковым блюдом только что пойманных и очищенных креветок. Шеф опрокинул их в широкий котел, добавил горсть глутамата натрия, перемешал пару раз, вытащил, разложил на две тарелки пригоршню дымящихся гороховых стручков и поровну разделил розовые, блестящие, сочные креветки.

— Да помочатся все боги на эти креветки! — угрюмо проговорил он: мучала язва в желудке, и ныли словно налившиеся свинцом за десяти часовую смену ступни и икры. — Отправляйте эти наверх, пока не испортились! Да поживее, цзю ни ло мо… Это мой последний заказ. Пора домой!

Последние заказы выкрикивали и остальные повара, поругиваясь, пока готовили. Всем не терпелось разойтись по домам.

— А ну поторопись!

И тут молодой помощник, тащивший горшок использованного жира, споткнулся, жир выплеснулся на газовую горелку и с шипением вспыхнул. Мгновенно кухня превратилась в кромешное пекло. Один из поваров, громко крича, сбивал окружившее его пламя. Ему опалило лицо и волосы. Кто-то вылил в огонь ведро воды, и он распространился по сторонам, захватив ещё большее пространство. Языки огня и клубы дыма поднимались до самых стропил. Крича и толкаясь, повара ринулись прочь. Образовалась давка. Воздух полнился едким черным чадом горящего масла.

Кто-то из стоявших ближе всех к единственному узкому выходу на лестницу, которая вела на первую палубу, схватил один из двух огнетушителей, рванул шток вниз и направил раструб на огонь. Но ничего не произошло. Новая попытка — и опять безуспешная. Другой китаец с проклятиями выхватил у товарища огнетушитель, попробовал выжать из него струю пены и отшвырнул в сторону. Второй огнетушитель, как оказалось, тоже не работал. Администрации и в голову не пришло проверить их.

— Да облегчатся все боги на эти изобретения безродных заморских дьяволов! — завопил какой-то повар и приготовился бежать, когда огонь подберется ближе.

На другом конце кухни перепуганный кули, задыхаясь в дыму, отступил от надвигающегося пламени к каким-то кувшинам и опрокинул их. В одних были «тысячелетние яйца»[208], в других — кунжутное масло. Оно разлилось по полу и воспламенилось. Кули исчез за внезапно вставшей стеной огня. Теперь пожар распространился уже на полкухни.

Шёл двенадцатый час, и гости в основном разошлись. Лишь на верхней палубе «Плывущего дракона» было по-прежнему многолюдно. Большинство китайцев, в том числе Четырехпалый У с Венерой Пань, или выходили, столик за столиком, или уже покинули ресторан в соответствии с вежливым китайским обыкновением откланиваться сразу после того, как съедено последнее блюдо. Лишь европейцы оставались посидеть с сигарой за коньяком или портвейном.

По всему ресторану расставляли столы для мацзяна, слышался стук раскладываемых фишек из слоновой кости.

— Вы играете в мацзян, мистер Бартлетт? — поинтересовался Мата.

— Нет. Пожалуйста, называйте меня Линк.

— Советую научиться: это лучше, чем бридж. А вы в бридж играете, Кейси?

— Ещё как, Ландо, — усмехнулся Линк Бартлетт. — Играть с ней на деньги не советую.

— Может, нам удастся сыграть когда-нибудь. Ты ведь играешь в бридж, Орланда? — спросил Мата, вспомнив, что Горнт — искусный игрок.

— Да, играю немного, — негромко проговорила Орланда, а Кейси мрачно прокомментировала про себя: «Могу поспорить, эта сучка тоже играет как бог».

— Я сыграла бы с удовольствием, — мило прощебетала Кейси.

— Прекрасно, — обрадовался Мата. — Как-нибудь на следующей неделе… О, привет, тайбань!

Улыбающийся Данросс поздоровался со всеми.

— Как вам ужин?

— Просто фантастика! — Обрадованная Кейси остро ощутила, насколько он привлекателен во фраке. — Не хотите к нам присоединиться?

— Спасибо, но…

— Добрый вечер, тайбань, — подошла к нему Диана Чэнь. С ней был её сын Кевин, невысокий коренастый молодой человек, полногубый, с тёмными вьющимися волосами.

Данросс представил их.

— Где Филлип?

— Он собирался приехать, но потом позвонил и сказал, что задерживается. Что ж, до свидания… — Диана улыбнулась, Кевин тоже, и оба направились к двери.

У Кейси и Орланды глаза полезли на лоб при виде всех драгоценностей матроны.

— Ладно, мне тоже нужно идти, — сказал Данросс.

— Как все прошло за вашим столом?

— Довольно утомительно, — ответил он, заразительно засмеявшись. От столика номер один, где он ужинал вместе с членами парламента, — там были ещё Горнт, Шитэ и его жена — часто доносились, перекрывая звон тарелок, гневные тирады.

— Робин Грей — человек довольно прямой и плохо информированный, так что ему досталось на орехи кое от кого из нас. Впервые мы с Квилланом выступили заодно. Должен признаться, наш стол обслужили первым, и бедный старина Шитэ с женой смогли спастись бегством. Он умчался как бешеный минут пятнадцать назад.

Все посмеялись вместе с ним. Данросс не сводил глаз с Марлоу. «Интересно, знает ли Питер, что Грей — мой шурин?» — думал он.

— Грей, похоже, был очень близко знаком с вами, мистер Марлоу.

— У него хорошая память, тайбань, а вот манеры никуда не годятся.

— Ничего об этом не ведаю, но, если он привлечет парламент на свою сторону, Гонконгу поможет лишь Господь Бог. Ну, я просто хотел поздороваться со всеми вами. — Он улыбнулся Бартлетту и Кейси: — Как насчет ланча завтра?

— С удовольствием, — откликнулась Кейси. — Может, приедете в «Ви энд Эй»? — Она заметила, что на противоположной стороне зала Горнт поднялся, чтобы уходить, и снова подумала: «Интересно, кто из этих двоих одержит верх?» — Как раз перед ужином Эндрю гово…

И тут, как и остальные, Кейси услышала слабые крики. Люди притихли, вслушиваясь.

— Пожар!

— Боже, смотрите!

Все уставились на кухонный лифт. Оттуда шёл дым. Потом показался язычок пламени.

На долю секунды люди замерли — никто не верил своим глазам, — потом все вскочили. Те, кто был ближе всего к главной лестнице, рванулись к двери, столпившись около неё, остальные подхватили крик. Бартлетта будто пружиной подбросило, он потащил за собой Кейси. Мата и ещё кое-кто из гостей побежали к узкому проходу.

— Стойте! — рявкнул, перекрикивая общий гам, Данросс. Бегущие остановились.

— Времени достаточно. Никакой спешки! — тоном приказа произнес он. — Никуда бежать ещё не надо, не торопитесь! Опасности пока нет!

Это его увещевание помогло тем, кто уже ничего не соображал от страха. Люди начали отступать от забитого дверного прохода. Но внизу, на лестничных маршах, истерический визг и вопли усилились.

При первых признаках опасности в бегство ударились не все. Горнт даже не двинулся с места, попыхивая сигарой. Хэвегилл с женой подошли к окнам и стали смотреть вниз. К ним присоединились другие. Двумя палубами ниже люди скучились у главного выхода.

— Не думаю, что есть повод беспокоиться, дорогая, — сказал Хэвегилл. — Сейчас основная масса выйдет, и мы спустимся не торопясь.

— Вы видели, как понесся Блицманн? — проговорила стоявшая рядом леди Джоанна. — Ну и болван! — Она огляделась и заметила на другой стороне зала Бартлетта и Кейси, которые ждали рядом с Данроссом. — О, а я-то думала, эти тоже удрали.

— Да будет тебе, Джоанна. Не все янки трусы!

Из кухонного лифта неожиданно вырвался новый язык пламени, повалил густой черный дым. Снова раздались призывы поторопиться.

В дальнем углу зала, который был ближе всего к очагу возгорания, Бартлетт торопливо спросил:

— Иэн, другой выход есть?

— Не знаю, — ответил Данросс. — Посмотрите снаружи. Я буду держать оборону здесь.

Бартлетт быстро прошел к выходу на полупалубу, а Данросс повернулся к остальным.

— Волноваться не о чем, — успокаивал он, мгновенно оценивая состояние каждого.

Флер Марлоу вся побелела, но держалась. Кейси ошеломленно смотрела на сбившихся в дверях людей. Орланда стояла, окаменев, на грани срыва.

— Орланда! Все в порядке, — проговорил он. — Опасности нет…

На противоположной стороне зала Горнт встал и подошел ближе к двери. Он видел, какая там давка, и понял, что лестничные марши забиты. Доносившиеся оттуда звуки не прибавляли храбрости тем, кто оставался наверху, хотя сэр Чарльз Пенниворт, стоявший у самой двери, пытался наладить организованный спуск по лестнице. Снизу снова пыхнуло дымом, и Горнт подумал: «Господи Всемогущий, настоящий пожар, полсотни людей и один выход». Потом его взгляд упал на бар, за которым никого не было. Подойдя к стойке, он, внешне спокойный, налил себе виски с содовой, но по спине у него катились капли пота.