Трудные дети (СИ) - Молчанова Людмила

   Марат так же часто приезжал, осунувшийся, бледный, с огромными темными кругами под глазами и жутко уставший, неприятно обросший щетиной. Иногда, глядя на мужа, с которым прожила много лет, я просто его не узнавала. Мама оказалась на его стороне, именно она была связывающим звеном между мной и Маратом, и именно от нее я узнавала те новости, о которых не спрашивала у мужа.

   - Саша там? - встретив мать на пороге загородного дома, без перехода выпалила я. - Она там?

   - Девчонки нет.

   - Где она? Марат ее выгнал?

   - Он мне сказал, что она ушла сама.

   - Просто ушла? - не поверила я. Мама кивнула и сбросила сапоги, переобувшись в мягкие тапочки. - Быть такого не может.

   - Почему? Марат сказал, что она ушла в тот самый день. Хочешь мое мнение? И правильно сделала. Сучка неблагодарная, - завелась мама, которая, узнав настоящую историю появления Сашки в нашей семье, не на шутку разозлилась. - Плохую кровь не спрячешь. Родилась крысенышем и осталась крысенышем. Вон, сколько вы для нее сделала, сколько для нее твой муж сделал, а эта коза неблагодарная, вместо спасибо, чуть тебя и ребенка не угробила. Сколько ты для нее сделала, а она мужа твоего захотела!

   - Мама, перестань, пожалуйста.

   - Разве не так, Оксан?

   - Хватит! - закричала и стукнула кулаком по двери. Мама испуганно вздрогнула и наконец-то замолчала. - Хватит! Что вы надо мной издеваетесь?! Я не хочу это слушать, ясно?! Не хочу!

   Конечно, потом появился стыд за собственное поведение, но я не желала говорить об Александре. Мама понятливо замяла тему, без надобности девчонку не вспоминала, но была всецело на стороне мужа, поэтому делала все, чтобы нас помирить, и давила, в первую очередь, на ребенка, почти один в один повторяя слова Марата.

   - Ты собираешься разрушить собственную семью из-за каких-то лживых слов помойной девчонки, которая как раз этого и добивалась?

   - Почему лживых?

   - А ты ей веришь? Ну, солнышко, ежу понятно, что ваша Саша все выдумала, да еще и так коряво. Ну надо же додуматься сказать, что мужа в брачную ночь рядом с тобой не было! Это же смешно.

   Я не могла с ней согласиться.

   - Это не смешно, мам. Это страшно.

   - Ксюш, дочка, - подобрала ноги под себя, когда мама присела рядом на диван и мягко обняла за плечи, положив мою голову себе на грудь. Как в детстве. - Я все понимаю. Я представляю, как тебе плохо. Но Марат на самом деле тебя любит, он тоже страдает и не находит себе места. Я же его видела, поверь материным глазам.

   - Мне Маша об этом рассказала.

   - О чем?

   - Маша их видела в аэропорте, - потерянно прошептала я и обхватила колени, прижав к груди. - Она сказала, что видела, как они целовались.

   Мама в первые секунды растерялась, не знала, что ответить, но потом все-таки задала вопрос:

   - А Марат что сказал?

   - Что это единственный раз, когда он растерялся, а Сашка его подловила.

   - Значит так и есть, - в голосе матери слышалась священная убежденность. - И по чести сказать, милая, я не удивлюсь, если твоя Маша все о-о-очень сильно преувеличила.

   - Зачем ей это нужно?

   - Ой, перестань, дочь. Машка всю жизнь только и занималась тем, что тебе завидовала. Она мне никогда не нравилась, если честно.

   Маша тоже пыталась встретиться со мной, приезжала домой к родителям, настойчиво стучала, не собираясь отступать, и прорывалась внутрь. Я, как всегда, апатично лежала в комнате, пряталась под одеялом и не хотела никого видеть, поэтому открывала дверь и объяснялась мама. Подругу она не пустила. Последний наш разговор с ней состоялся спустя два дня. По телефону. Я на автомате подняла трубку и выдала слабое "алло", не особо вникая в то, кто звонит и зачем.

   - Ну привет, - с претензией начала Маша. Специально тянула слоги, обливая меня недовольством и неприязнью. - Не хочешь ничего сказать?

   - Что?

   - Я к тебе приезжала позавчера вообще-то.

   - Прости, но мне не хочется никого видеть.

   - Понятно. От мужа ушла?

   - Ушла.

   В ее голосе мне почудилось скрытое злорадство и темная радость. Стало неприятно, как будто вываляли в чем-то.

   - Разводиться будете?

   - Тебе зачем?

   - Что зачем? - растерялась Маша. - Мне интересно. Я ведь волнуюсь за тебя.

   Интересно. Смотреть, как от моей жизни остаются одни развалины, ей интересно. Стало до слез обидно и больно. Мы ведь столько лет дружили, а Маше оказалось "интересно". Неужели мама права?

   -Не надо. Я в порядке.

   - Давай приеду завтра. Поболтаем.

   - Нет, - твердо отказалась, не давая бывшей подруге раскрыть рта. - Нет, Маша. Я не хочу ни с кем встречаться. Прощай!

   А потом Саша умерла. Как-то неожиданно и нелепо. Мы с матерью сидели в гостиной, пили шоколад и бездумно щелкали каналами и чисто случайно задержались на новостях, хотя обычно не смотрели ничего, тем более криминальную хронику. Но стоило услышать Сашкино имя, как внутри что-то сжалось и с визгом оборвалось.

   Я не была дома достаточно долго, не имела ни сил, ни желания туда приезжать и чувствовать, как там безраздельно властвует другая женщина, чье лицо проглядывается в самых незначительных деталях. Но я собралась за считанные минуты и рванула домой, не обращая внимания на подрагивающие руки. Мне не доводилось находиться так близко со смертью. У меня никто никогда не умирал, и даже пусть у нас с Сашей произошла такая ситуация, я знала ее много лет, жила с ней в одном доме и тесно общалась. Такая близкая смерть страшила.

   Дома было темно и тихо, как в склепе. А еще до ужаса холодно. В прихожей я чуть не наступила на две небрежно сброшенные на пол куртки - одна из них была мужа, вторая, очевидно, Лешки. Разулась, подняла одежду и тихо прошла к единственному очагу света - злосчастному кабинету, дверь которого оказалась чуть приоткрыта. Было страшно заходить, и я в нерешительности замерла, положив ладонь на дверную ручку, и прислушалась к тихому рокоту мужских голосов.

   - Какого х*ра она к нему поперлась? Вообще куда-то поперлась? - раздался глухой и бесцветный голос мужа, произносивший такие непривычно грубые для моего уха слова. - Идиотка чертова.

   - Она надеялась, что у него ты ее не найдешь, - так же тихо ответил Лешка.

   Звякнуло стекло.

   - Нашел же. И если бы живая была - тоже нашел.

   - Нашел. И достал бы. А сейчас нашел и не достанешь.

   - Она бы никогда добровольно не умерла.

   - Поэтому и убежала. Не хотела умирать добровольно.

   - Да не убил бы я ее! - рявкнул муж, и от испуга мокрая от пота ладонь соскользнула со скользкой ручки.

   - А Сашка об этом знала?

   Они замолчали, но спустя несколько мгновений тишину дома разрешал дикий грохот, звон бьющегося стекла и дикий несдержанный мат, напугавший меня до ужаса. Потом оказалось, что это не мат - другой язык, чересчур громкий и непонятный мне, и пугавший ничуть не меньше ругательств.

   Гипнотизируя дверь, из-за которой сейчас не доносилось ни звука, медленно попятилась в гостиную и, нащупав диван, без сил на него рухнула, уронив голову на руки. Через пятнадцать минут вышел Алексей, увидев меня, замер в проходе, как бы запнулся, но потом подошел и опустился рядом.

   - Привет, - тихо поздоровался он. - Ты уже знаешь.

   - Д-да. По телевизору видела. Это она, да?

   - Да.

   - А кто?..

   - Марат ездил. Опознавал. Ну, и еще работники Славы, - на мой непонимающий взгляд мужчина пояснил: - Это тот, с кем Сашка была в машине.

   - Где Марат?

   - Он...Он спит, Оксан. Долгий день, еще все проблемы улаживал с ментами.

   - Понятно. Она разбилась?

   - Машина взорвалась и вылетела в кювет. От Сашки ровным счетом ничего не осталось. Ксюш...Ксюш, ты что, плачешь? - растерялся Лешка и оглянулся по сторонам. - Это из-за меня? Черт, прости, я не хотел тебе рассказывать подробности, просто ты спросила, и я по привычке...Оксан, успокойся. Ох, да что ж ты будешь делать...