Команда - Фанфикс.ру Tansan

В следующий раз Хагрид устроил себе наблюдательный пункт футах в двухстах от облюбованной заговорщиками полянки. Влез на высокое дерево, умостился на суку, повесил на шею летний подарок Кеттлберна — амулет под названием «Орлиный Глаз», вынул из кармана пакет с кексами и приготовился смотреть.

Спустился он только под утро, с чугунной головой, выпученными от проклятого амулета глазами и огромным уважением к юным полуночникам. Вот ведь племя человечье! Пока гром не грянет, с места не сдвинутся, но зато уж как приспичит — горы свернут. На уроках хоть бы на осьмушку так старались.

В октябре компания обзавелась пятым участником ‒ Хагрид едва с дерева не свалился, узнав в полноватом длинноруком пареньке застенчивого простофилю Лонгботтома. Поначалу у него мало что получалось: без конца ронял палочку, путался в собственных конечностях и каждые пять минут вспахивал попом землю, но «учителя» с недетским терпением поднимали, отряхивали, ставили в позицию и заставляли повторять движение до тех пор, пока на смену неуклюжести не приходило подобие грации. Тогда Невилла хлопали по плечу и показывали следующий дуэльный прием. Упорства всем пятерым было не занимать.

В ноябре Рубеус неожиданно и очень обидно схлопотал по затылку Конфундусом — малолетним конспираторам зачем-то понадобилось, чтобы лесничий показал Гарри драконов. Будто сами про них вызнать не могли! А директор, меж прочим, именно это делать строго-настрого запретил. Моуди, правда, наоборот, просил подсобить пацаненку, но… какой-то странный он, этот Аластор, словно не десять лет прошло с последней встречи, а все сто. Покивав в ответ на просьбу, Хагрид рванул к начальству жаловаться, и начальство на сей раз ожиданий не обмануло: никого не слушать, ни с кем не разговаривать, Гарри к драконам не подпускать. Это все было с утра, а к ночи Рубеус уже вел Олимпию к драконьим загонам, и следом шуршал в своей мантии очкастый предатель…

Сообразив с утра, что произошло, Хагрид рванул таки к благодетелю докладывать, но споткнулся на пороге о Клыка и вылетел из дому намного быстрее, чем собирался. Пришлось вернуться. Поливая снейповым снадобьем разбитую коленку, он чуток поостыл, извинился перед удивленным псом и начал думать. С одного боку, страшно хотелось всыпать подлецам пониже спины: виданное ли дело, старого друга — заклятием в тыл! С другой стороны, этот старый друг за три года по директорской указке столько лапши детворе на уши навесил — впору медаль чеканить. Вранье, конечно, не розга, но и Конфундус — не Азкабан. Выходит, квиты. К тому же, привыкший к дамблдоровым методам лесничий на тот момент был уверен: имя Гарри Поттера в Кубок бросила рука директора. А значит, пускай детвора себе дальше зубья отращивает, пускай бдит по ночам, и нечего благодетелю о том знать. Ишь, расселся на прикупе, набрал козырей полные рукава, думает, игра в кармане! Не кажи гоп, директор, не кажи! Карты ведь пересдать недолго…

В декабре Рубеус случайно подслушал разговор Дамблдора с мадам Пинс — старик велел временно убрать с полок книги, в которых упоминается заклятье Головного Пузыря: «Да, дорогая Ирма, и «Стандартную книгу заклинаний» за шестой курс тоже, если она вдруг понадобится кому-то из семикурсников, ему не составит труда ее раздобыть...»

Пообщавшись немного погодя со знакомцами из водяного народа, Хагрид понял смысл библиотечной загадки и впервые усомнился: а директор ли сунул в Кубок проклятую бумажку? Про драконов молчок, к Озеру подпускать тоже не хочет — явно старается вывести своего героя из игры. Видать, на Турнир у него были совсем другие планы… Уж не сам ли таки Поттер вздумал поучаствовать в драке? Конфундус у них получается отлично. Только вот зачем? Кроме скандала, больших нервов и сомнительной славы, толку от затеи по нулям, а светиться зазря малыш Гарри ох как не любит… Но если не он и не Дамблдор, то кто? Кто?..

К Рождеству команда научилась скрывать свои развлечения от посторонних глаз. Какое-то время Хагрид еще мог отслеживать их на пути туда-обратно, но вскоре и эту возможность у него отобрали ‒ волшебнята совершенствовались на глазах. Отныне лесничему пришлось довольствоваться ворчанием лукотрусов, нюхом Клыка да едва заметными следами дуэльных спаррингов. Судя по количеству паленых листьев и аккуратно залеченных царапин на древесных стволах, полку полуночников снова прибыло.

В январе вышла статья Риты Скитер, и Хагрид на время забыл про своих тайных подопечных. Они напомнили о себе сами — вломились, едва не сорвав с петель дубовую дверь, в пропахшую дешевым пойлом хижину; явно не обрадовались присутствию Дамблдора, но уйти и не подумали; не особо стесняясь в выражениях, высказали все, что думают о Стервозе-с-пером, о родственных связях, о хагридовом происхождении, хагридовой глупости и об умении дружить. Глядя в юные, сердитые лица, Рубеус окончательно простил им ноябрьский Конфундус — переживают ведь! С директором-то ясно, ему солдат нужен, а эти — искренне, бескорыстно, взаправду, без дураков! Эх, племя людское… В благодарность лесничий едва не в открытую предложил Гарри помощь во втором туре: «Ты загадку-то разгадал?» Судя по радостной улыбке, пацаненок отлично его понял, подмигнул и… отказался: «Разгадал». Ну конечно, кто б сомневался, такой-то компанией — да не размудрить секретик! Все у них давно на мази, а в покоцанную директором библиотеку если и пойдут, то для отвода глаз. Может, еще чего поинтересней придумают…

В феврале Гарри Поттер с блеском прошел второй тур. Школа захлебывалась восторгом, рукоплескали даже слизеринцы, а Хагрид так не радовался со времен прошлогоднего Кубка по квиддичу. Но сам герой почему-то ходил мрачнее тучи, осунулся, заимел круги под глазами и то и дело потирал лоб. «Нервы у мальчика сдают с этим Турниром», — качал головой на педсовете сердобольный Флитвик. Снейп презрительно фыркал, МакГонагалл недовольно поджимала губы, Трелони сыпала жуткими прогнозами, странный Аластор рубил ладонью: «Пустяки! Парень крепкий, справится», а директор задумчиво наматывал кусок бороды на чайную ложку. Рубеуса так и подмывало взяться за свою войлочную паранджу и тоже на что-нибудь эдакое ее накрутить. Ну не лесным полуночникам бояться Турнира! Он им так, дополнительная тренировка, лишний повод палочками помахать. Только вот чего ж они тогда хмурятся всей кодлой? Охохонюшки, не иначе как Томми близко…

Дальше пришла весна. Ветреный март выдул из головы лесничего тревожные мысли, поселив взамен Олимпию ‒ примирение с французской красавицей вновь всколыхнуло давно похороненные на задворках души мечты. Удивительное дело, но ее ‒ такую образованную, такую утонченную — совершенно не трогало ни хагридово мужланство, ни его косноязычие, ни отсутствие манер: «О, ‘Губеус! Я и мечтать не могла, что буду знакома с авто’гом «Блокнота нату’галиста»! У меня соб’ганы все-все выпуски! Вы же не откажете мне в афтог’гафе?» Красный от смущения Хагрид послушно рисовал корявую закорючку на обложке читанного-перечитанного осеннего номера за семьдесят шестой год. «Благода’гю, это мой любимый!.. О, ‘газумеется, я никому не скажу. А вы познакомите меня с вашим ак’гомантулом?»

В апреле Хагрид застал Гермиону и Джинни на укромной полянке под Восточной галереей замка в компании дочки Ксенофилиуса Лавгуда, которого очень уважал за искреннюю любовь даже к несуществующим животным. Девушки напряженно, без всякого подходящего к случаю умиления следили за подскоками единорожка-однолетки — того самого, что лесничий привел вместе с сестренкой на уроки в начале семестра. Жеребят несколько дней пришлось держать в хижине, пока мать зализывала поврежденное копыто. Да, точно он ‒ кончик левого уха примят к низу, на крупе родимое пятно… только почему-то не подрос ни на ноготь. Малыш горделиво вышагивал перед зрительницами, высоко поднимая блестящие копытца.

— Привет, Гермиона, и Джинни, и… Луной тебя, да? — Хагрид присел на корточки. — Он к вам сам из Лесу вышел?

Жеребенок шарахнулся к рыжей, ткнулся мордой ей в подмышку.

— Прикормили, что ль? Зря, ему сейчас с мамкой надо. А ну-ка, иди сюда…

Но Джинни вдруг обхватила детеныша, всем телом загораживая его от протянутых рук.

— Он не из Леса! Он мой!

— Он ‒ ее… — эхом повторила Гермиона, тревожно оглядывая близрастущие кусты.

— Как это — ее? — рассердился Рубеус. — Единорог — не книззл, в фамилиары не годится!

— Профессор, но он же ненастоящий! — Лавгуд улыбнулась и довольно сильно дернула жеребенка за хвост. — Видите? Просто нам с Джинни плохо дается трансфигурация органики, а в среду будет проверочная работа, вот Гермиона и согласилась помочь. — Она снова потянула животное за хвост. — Правда, у Джинни уже хорошо получается?

Жеребенок стоял смирно, не обращая внимания на злоключения своего хвоста, и Хагрид уже почти поверил, когда из кустов внезапно вывалился второй единорожек — точная копия первого.