Фантастика 2025-32 - Алексей Викторович Вязовский

С грузинскими ворами в итоге удалось разойтись ровно — помог Профессор. Договорился о встрече, вежливо, но твердо вел разговор. Встречаться пришлось несколько раз, и заняло это все действие целых два месяца. Прямо натуральные бизнесовые переговоры, с соглашениями о намерениях, внезапной сменой позиций и условий… Но все-таки удалось договориться о разграничении территории рынка — где кто берет дань, кто за что отвечает. Заодно на последней сходке, прорекламировал «коллегам» свой крематорий, а те мне в ответку порекомендовали новомодные пейджеры-вессолинки. Дескать, если скидывать сообщение бригадирам, чтобы те перезвонили с таксофона — прослушать ментам становится сильно сложнее. Аналогично все работает и в обратную сторону. Сразу по возвращении в офис на Ленинском дал команду: закупиться гаджетами по полной. Надо, надо идти в ногу с прогрессом!

В конторе меня ждала еще одна новость. И нельзя сказать, что приятная. В стране начался обмен денег. Очередную денежную реформу на пресс-конференции объявил премьер Черномырдин. Он же озвучил и условия: до ноля часов 26 июля по всей стране прекращается хождение банкнот образца 1961–1992 годов. А все «старые» советские рубли подлежат обмену до 7 августа. Устанавливался лимит — 35 кусков на человека. И только по месту прописки.

Что тут началась! Работа мигом встала, сотрудники ломанулись менять бабки. А я принялся названивать Березе, как самому информированному в нашем «олигархическом блаткомитете». Абрамыч меня успокоил:

— В Кремле уже знают о проблемах, лимит увеличат до ста тысяч.

Фууу. У меня хоть и есть свои черные карманные банки, плюс почти белое «Едро», но светиться с сумками старых советских рублей в Сберкассе мне совсем не хотелось. Небольшую московского общака мы все еще хранили по старинке, в налике.

— Успокоил, Борис Абрамович, тогда увидимся вечером в казино.

— Не, я сегодня вечером не могу. Приглашен на конкурс красоты Мисс Москва.

— Спонсировал?

— Не без этого. Кстати, не хочешь тоже в жюри? — Березовский замялся, повздыхал — Я бы не прочь разделить расходы.

— А о какой сумме речь?

— Да ерунда. Пара миллионов.

Вот же хитрован! Пара лямов за вечер с телками — для него это ерунда. А для меня? Я задумался. Да, пожалуй, по нынешним временам тоже не сильно заметная сумма.

— Ладно — теперь уже тяжело вздохнул я — Диктуй адрес.

* * *

И вот я сижу в жюри конкурса «Мисс Москва 1993» и до сих пор не могу поверить, как я здесь так стремительно оказался. Рядом со мной Борис Абрамович вальяжно развалился в кресле, периодически что-то черкает в своём блокноте. Зал гостиницы Россия забит под завязку, софиты слепят глаза.

На сцене одна за другой проходят конкурсантки — каждая по-своему красива, но уже через пять минут я начинаю путаться. Четырнадцатая — миниатюрная татарка с длинными иссиня-черными волосами до пояса, в платье цвета шампань. Движется как кошка, плавно, но взгляд немного испуганный.

— Как тебе четырнадцатая? — шепчет мне Березовский

— Хороша, но слишком нервничает, — отвечаю я, наблюдая, как она разворачивается в конце подиума.

Борис Абрамович усмехается:

— Сергей, ты сам расслабься! Напряжен, будто тебя на кол посадили. Ты же не на допросе в прокуратуре. Смотри — вот эта, в синем, дочка моего старого друга из министерства финансов.

Я киваю, разглядывая проходящую мимо высокую блондинку в синем платье с открытой спиной — Анастасия Волкова, если верить программке. Студентка экономического, кандидат в мастера спорта по художественной гимнастике. Идеальная осанка, точеный профиль, но какая-то холодная красота, словно у статуи.

— А вот семнадцатая — это же просто космос! — Борис Абрамович оживляется, когда на сцену выходит хрупкая брюнетка в красном. Юленька Соколова, модель из Химок.

Я приглядываюсь к ней. Огромные карие глаза, чувственные губы, прическа в стиле Одри Хепбёрн. Хороша! Но Ленка №2 получше будет. Особенно после того как я студентку приодел в ГУМе и договорился, чтобы ее стригли в парикмахерской у Зверева…

Номер двенадцатая — яркая шатенка с веснушками, похожая на кинозвезду 60-х, в лимонно-желтом платье — спотыкается на повороте, но ловко делает вид, что так и было задумано.

— Молодец! — хмыкает Березовский. — С такой реакцией ей в разведку надо, а не в модели.

На сцене тем временем идёт интеллектуальный конкурс. Девушки рассуждают о проблемах экологии, отвечают на вопросы по истории России и Москвы. Текст явно заучен, но зато нет позорных провалов и мычания.

Я оборачиваюсь. Половина зала — братва в малиновых пиджаках, с такими цепаками, что можно морской якорь подвешивать. Увидел несколько знакомых по стрелкам лиц. Кое-кто пришел с Полароидами, щелкает из партера самых симпотных девчонок. Поди потом повезут в баню.

— Как у тебя с СНК все? — тем временем спрашивает Березовский

— Да вроде уже все ровно. Наняли англичанина из БиПи директором, он уже в Сургуте.

— Проблем с квотами на прокачку нет? Я могу помочь — у меня хорошие связи в Главтранснефти. Дорого не возьму — зачтемся по казино или еще как-нибудь.

Последнее время Березовский стал много просаживать за покером и рулеткой. Карась даже спрашивал, как разруливать все, если Абрамыч будет пальцы гнуть.

— С нефтью помощи не надо, а вот насчет МВД я бы хотел поговорить. Слышал, под Ериным кресло-то качается…

— Это правда, — Березовский обернулся ко мне — Откуда знаешь?

— Земля слухами полнится, — пожал плечами я. — Что, если продвинуть на должность своего министра?

— И кого же?

— Есть такой генерал Рашидов…

Очень удобно, что у меня на генерала был теперь компромат в виде кассеты. Которую можно легко размножить и показать Рашидову. Устроить так сказать — премьерный кинопоказ. Это конечно, не генеральный прокурор Скурятин с проститутками, но тоже сильно.

— Подожди секунду,- Абрамыч впивается взглядом в конкурсантку на сцене. Номер двадцать три.

— Это моя фаворитка, такой монолог из Чехова прочитала на предварительном туре — заслушаешься!

На сцене рыжеволосая девушка в изумрудном платье. Судя по спискам — зовут ее Дарья Климова и она актриса любительского театра. Медно-рыжие волны волос, рассыпанные по плечам, бледная фарфоровая кожа с россыпью еле заметных веснушек, глаза цвета виски на свету. Но главное — какая-то внутренняя свобода, естественность. Она не ходит, а словно танцует, не улыбается — а светится изнутри.

Да, пожалуй, у нас есть победительница. Стоит ли она два миллиона рублей, что я отвалил Березе валютным переводом перед тем, как ехать сюда? Несмотря на