Жизнь в эпоху перемен. Книга вторая - Станислав Владимирович Далецкий

партии: «Эти люди, очевидно, думают, что социализм требует уравниловки, нивелировки потребностей и личного быта членов общества. Нечего и говорить, что такое предположение не имеет ничего общего с марксизмом, ленинизмом.

Под равенством марксизм понимает не уравниловку в области личных потребностей и быта, а уничтожение классов, т.е.

а) равное освобождение всех трудящихся от эксплуатации после того как капиталисты свергнуты и экспроприированы, б) равную отмену для всех частной собственности на средства производства после того как они переданы в собственность всего общества, в) равную обязанность всех трудиться про своим способностям и равное право всех трудящихся получать за это по труду (социалистическое общество), г) равную обязанность всех трудиться по своим способностям и равное право всех трудящихся получать за это по их потребностям (коммунистическое общество). При этом марксизм исходит из того, что вкусы и потребности людей не бывают и не могут быть равными и одинаковыми по качеству или по количеству ни в период социализма, ни в период коммунизма.

Вот всё марксистское понимание равенства.

Никакого другого равенства марксизм не признавал и не признает. Делать отсюда вывод, что социализм требует уравниловки, уравнивая, нивелируя потребности членов общества, нивелируя их вкусы и личный быт, что по плану марксистов все должны ходить в одинаковых костюмах и есть одни и те же блюда в одном и том же количестве – значит говорить пошлости и кивать на марксизм».

Успехи в социалистическом строительстве вызывали явное и скрытое сопротивление внутренних и внешних врагов и Сталин предупреждал: «Нельзя сказать, что эти бывшие люди могли что-либо изменить своими вредительскими и воровскими махинациями в нынешнем положении в СССР. Они слишком слабы и немощны для того, чтобы противостоять мероприятиям Советской власти. Но если наши товарищи не вооружатся революционной бдительностью, и не изгонят из практики обывательски благодушное отношение к фактам воровства и расхищения общественной собственности, то бывшие люди могут наделать немало пакостей.

Надо иметь ввиду, что рост мощи Советского государства будет усиливать сопротивление последних остатков умирающих классов. Именно потому, что они умирают и доживают последние дни, они будут переходить от одних форм наскоков к другим, более резким формам наскоков, апеллируя к отсталым слоям населения и мобилизуя их против Советской власти.

Нет, такой пакости и клеветы, которую эти бывшие люди не возвели бы на Советскую власть и вокруг которых не попытались бы мобилизовать отсталые элементы. На этой почве могут ожить и зашевелиться разбитые группы старых контрреволюционных партий эсеров, меньшевиков, буржуазных националистов центра и окраин, могут ожить и зашевелиться осколки контрреволюционных элементов из троцкистов и правых уклонистов. Это конечно не страшно. Но всё это надо иметь ввиду, если мы ходим покончить с этими элементами быстро и без особых жертв.

Вот почему революционная бдительность является тем самым качеством, которое особенно необходимо теперь большевикам».

И сообразно этим установкам Сталина жизнь в стране Советов проходила в энтузиазме массы людей, увидевших перспективы лучшей жизни для себя и своих детей на основе добросовестного труда, обязательного для всех.

С другой стороны, проводился постоянный поиск и уничтожение врагов, истинных и мнимых, чем занимались органы безопасности, опираясь на помощь населения, не всегда честную и бескорыстную, да и сама эта борьба с врагами велась людьми в значительной массе своей не отличающимися благородством и чистотой нравов, а из корыстных или карьеристских соображений и сиюминутной выгоды.

В такой обстановке шла жизнь страны Советов и семьи Ивана Петровича Домова, зачисленного подлыми людьми во враждебные элементы под сурдинку повышения бдительности и борьбы с контрреволюционными элементами, к которой призывал Иосиф Сталин.

Он, будучи сам бескорыстным и аскетическим фанатом идеи социалистического устройства общества, во многом полагал, что и исполнители этой идеи такие же, как и он и когда ошибался в людях, то с восточной жестокостью и непримиримостью требовал наказания отступников, а это вызывало очередной виток ужесточения борьбы с врагами социализма, под которую стараниями негодяев часто попадали невинные люди, формально, по анкетным данным, принадлежавшие к прошлым классам, по определению Сталина.

Старшие дети Ивана Петровича без помех учились в школе, принимая активное участие в общественной жизни школы и городка.

Осенью, в год ареста Ивана Петровича, школа затеяла благоустройство центра городка. На месте где располагался базар, переведенный на окраину, решили разбить городской сад. Все школьники с энтузиазмом высаживали деревья, потом к каждому деревцу прикреплялся ответственный школьник, который ухаживал за деревом, пока оно окончательно не приживалось. Так, стараниями школьников, жители городка обрели в центре городка молодой парк вместо торговых рядов.

Подобными делами заполнялась и школьная жизнь. Как у взрослых, к слабоучащимся школьникам прилеплялись хорошисты из старших классов, которые, помогали отстающим, вместе с учителями, подтянуться в учебе. Такая общественная деятельность служила залогом успешного вступления в комсомол: членство в этой организации как бы являлось знаком качества школьника, облегчая ему дальнейшую учебу после школы или обеспечивая свободный выбор профессии в будущем.

На многие предприятия и профессии потомки прошлых классов не принимались, а только дети рабочих и колхозников, составляющих основу социалистического общества, уничтожившего все привилегии, кроме добросовестного труда, активной жизненной позиции и преданности делу построения социалистического общества справедливости и равенства.

Анна Антоновна – мать четверых детей и жена Ивана Петровича, дворянина, осужденного якобы за спекуляцию, начала работать временно, как не имеющая аттестат на учительство, учительницей начальных классов в небольшой школе на четыре класса неподалеку от места жительства.

Приученная своим отцом и мужем к педантичности в делах, она утром уходила в школу и возвращалась к трем часам пополудни, а иногда и позднее, обедала под присмотром своей матери Евдокии Платоновны, немного отдыхала и потом принималась за проверку школьных тетрадей своих учеников, усаживая своих детей – школьников рядом, чтобы они под её присмотром, выполняли свои школьные задания на дом, иногда помогая. Такой контроль и обучение под присмотром благотворно сказывались на успеваемости её детей, учившихся без особых усилий на «хорошо» и «отлично».

Будний день семьи проходил по заведенному распорядку: утренний подъем школьников, к которому их мать, бабушка и тётя Поля уже с час были на ногах, хлопоча по дому. Справив утренний туалет в ветхой уборной в дальнем углу двора, дети умывались из рукомойника, висевшего рядом с входной дверью, и садились за завтрак, который им уже приготовила бабушка Дуня.

На завтрак обычно была какая-то каша, хлеб с маслом собственного приготовления, чай из самовара, пыхтевшего в углу кухни на специальной подставке, с которой дымовая жестяная труба уводила самоварный дым на улицу. Желающие могли съесть ещё по кусочку прессованного творога, который с