Пять дней после катастрофы. Жизнь и смерть в разрушенной ураганом больнице - Шери Финк

от времени затягивали темные тучи, которые, однако, пролившись небольшим дождем, всякий раз рассеивались, уступая место яркому солнцу. В воздухе стоял стрекот цикад. В пруду за колоннадой городского парка резвились красноголовые утки. Вокруг пруда столпились сотни людей, заполнив не только территорию парка, но и ее ближайшие окрестности. Всякий раз, когда начинался дождь, над их головами, словно шляпки густо растущих грибов, раскрывались зонтики.

В сторонке стояла небольшая группа сторонников Бадди Колдуэлла, конкурента Фоти на предстоящих выборах генерального прокурора штата. Они держали агитационные плакаты. В руках у остальных участников митинга были листы картона с надписями: «Они выдержали!» и «Фоти ничем не лучше Нифона».

Медсестра реанимационного отделения Мемориала Кэти Грин взошла на подиум в голубой медицинской униформе и взглянула на листки бумаги, которые держала в руках. «Многие из вас во время урагана трудились в Баптистской больнице вместе с доктором Поу, – заговорила она. – Я знаю, вы думали, что наша работа по спасению людей завершена. Ведь после урагана прошло почти два года. Но, оказывается, мы еще не закончили. Мы призваны выполнить еще одну миссию. Мы должны добиться справедливости и оправдания для человека, который страдает за всех нас, за всю больницу, – для доктора Поу».

В числе ораторов были медсестра, священник, один из братьев Анны Поу и доктор Дэн Нусс. Кое-кто из выступавших обращался непосредственно к членам большого жюри присяжных, которые не подверглись никаким ограничениям и имели полное право смотреть новости. Ораторы предупреждали, что медики, ряды которых после урагана «Катрина» и так уже заметно поредели, толпами побегут из штата Луизиана, если одного из них подвергнут уголовному наказанию за то, что он честно выполнил свой долг в условиях стихийного бедствия. Они зачитывали выдержки из совместного заявления Американской медицинской ассоциации и Американской ассоциации медсестер, в котором прямо говорилось: «Необходимо принять во внимание вредные последствия, которые могут возникнуть, если это дело не будет прекращено».

* * *

Доктор Джон Тиль, стоявший в толпе, прекрасно понимал, о каких последствиях идет речь. Последний год оказался для него еще более тяжелым, чем для Поу, хотя лишь очень немногие знали о его роли в истории с гибелью пациентов в Мемориале – а именно, что он тоже делал пациентам инъекции сильнодействующих препаратов.

После ареста Анны Поу и двух медсестер адвокат Тиля сказал ему: «Если кто-то позвонит в вашу дверь, будьте готовы ко всему». Сидя напротив своего клиента за столом в небольшом кабинете, юрист перечислил четыре варианта обвинений, которые могли ему предъявить: убийство первой степени, убийство второй степени, непредумышленное убийство и убийство по неосторожности. Во всех случаях речь шла о тяжких преступлениях. В случае признания виновным даже в наименее серьезном из них Тиль неизбежно лишился бы лицензии врача. «Так что подумайте, чем вы займетесь, если развитие событий пойдет по плохому сценарию», – посоветовал ему адвокат.

«Я намерен сражаться», – заявил вначале Тиль, однако вскоре до него дошло, что, если жюри присяжных в самом деле вынесет вердикт о его виновности, он отправится в тюрьму, потеряв и свободу, и семью. Тиль знал, что не выдержит заключения. Слишком сильно он был ориентирован на семейные ценности, слишком много было у него друзей. Адвокат поинтересовался, что он думает о сделке со следствием, которая позволила бы добиться для него предъявления наименее тяжелого обвинения – в убийстве по неосторожности. Но Тиль просто не представлял, что будет делать, если это случится и он потеряет лицензию. Он был уверен, что медицина – дело всей его жизни и что его призвание состоит в том, чтобы заботиться о людях и помогать им.

Целый год он прожил в страхе. Всякий раз, когда кто-то звонил в дверь его дома, он обмирал от ужаса, думая, что это пришли за ним, чтобы отправить его в тюрьму. В глубине души он понимал, что должен сражаться, но все же решил, что, если его адвокат сумеет добиться смягчения обвинения и приговора, не предусматривающего тюремного срока, воспользоваться такой возможностью. Поразмыслив, он решил, что без лицензии сможет прожить, а без свободы – нет. Значит, придется подобрать себе другое занятие вместо медицины.

Иногда, во время встреч с коллегами по Мемориалу, предаваясь за выпивкой воспоминаниям, он даже позволял себе пошутить о событиях в больнице во время урагана. Как-то, сидя на пирсе у дома одного из приятелей, расположенного на берегу канала рядом с озером Пончартрейн, Тиль зачитал список из десяти самых ярких воспоминаний о днях, проведенных в Мемориале во время стихийного бедствия, сделав это в стиле комедийного «Позднего шоу» с Дэвидом Леттерманом. Номером шестым шел рассказ о том, как Тиль при свечах поедал сандвичи с арахисовым маслом и вареньем, в то время как одна из медсестер играла ему на скрипке. Затем Тиль вспомнил, как пытался уговорить собаку своего приятеля помочиться в гараже и в качестве аргумента сделал это сам. После этого они лежали вместе на ковре в одном из кабинетов, Тиль поглаживал собаку, смотрел ей в глаза, и каждый из них думал: «И зачем мне все это дерьмо?»

Еще Тиль вспомнил, как он и его приятели-медики по очереди сидели в своих автомобилях, включив двигатели и кондиционеры, чтобы хоть немного отдохнуть от невыносимой жары и подзарядить от аккумулятора мобильные телефоны. При этом они всерьез опасались угодить под пулю притаившегося неподалеку маньяка-снайпера… Потом, когда все закончилось, Тиль, заехав на заправку, с удивлением обнаружил, что с суботы, предшествовавшей урагану, до четверга после него средний расход бензина его автомобиля составил галлон на 0,7 мили[8].

На первое место в своем списке Тиль поставил выражения благодарности Всевышнему: «Снова и снова я говорил спасибо Господу за то, что в дни страшного испытания меня окружали такие замечательные люди».

И все же жизнь Тиля по-прежнему была полна стрессов и неприятностей. Пока его адвокат добивался, чтобы содержание бесед его клиента с представителями «Тенет» было признано не подлежащим разглашению и не стало известно следователям офиса генерального прокурора штата, счета за юридическую защиту росли, словно на дрожжах. Вскоре их сумма заметно превысила возможности специального фонда, обычно использовавшегося для проведения банкетов, средства из которого были отложены для оказания помощи нескольким врачам Мемориала по инициативе самого Тиля, выдвинутой еще в декабре на встрече медперсонала больницы. Руководство корпорации «Тенет» отказалось оплачивать расходы Тиля на услуги адвоката на том основании, что он не состоял в штате и никто не требовал от него оставаться в больнице на время урагана. Последний довод был абсурдным: Тиля вызвали в Мемориал для оказания