Когнитивно–поведенческая терапия пограничного расстройства личности - Марша М. Лайнен

слишком акцентирует свою роль; его реакции определяются скорее эффективностью и естественными границами, чем произвольными правилами роли. Подобная естественность может быть довольно трудной для воспитанников школ психотерапии, которые делают упор на жёстких границах и «профессиональном» поведении. Как и в случае соблюдения границ, в ДПТ нет определённого свода правил, определяющих, какое поведение терапевта следует считать естественным. Каждый терапевт должен присмотреться к себе и выяснить собственный стиль.

Необходимость в уязвимости терапевта

Некоторые терапевтические школы воспринимают как должное, что уровни уязвимости и самораскрытия пациентов и терапевтов не только отличаются, но и должны быть разными. В этих школах отношения пациентов и терапевтов подобны любым другим отношениям с очень неравномерным распределением власти. Отличительный критерий таких отношений состоит в том, что одна из сторон (наделённая меньшей властью) более уязвима. Однако, как я уже упоминала, индивиды с ПРЛ очень чувствительно воспринимают неравномерность распределения власти в отношениях. Зачастую они ненавидят псевдородительское отношение со стороны многих терапевтов, вполне справедливо утверждая, что они уже не дети. Пациенты с ПРЛ интересуются, почему они более уязвимы, чем терапевты. ДПТ не базируется на медицинской модели болезни и активно противодействует модели псевдородительского отношения к пациентам. Модель отношений ДПТ ближе всего к феминистической терапии, цель которой — «уполномочить» пациентов. Тем не менее даже в ДПТ уязвимость и реципрокность распределяются между пациентом и клиницистом неравномерно. Отсюда следующий актуальный вопрос: как должен реагировать терапевт, когда пациент настаивает на том, что обоюдные уязвимость и раскрытие будут способствовать лечению, а не препятствовать ему? Как сказала одна из пациенток моего коллеги, «чем меньше вы действуете в качестве терапевта, тем больше помогаете».

На поставленный вопрос не может быть однозначного ответа. Парадоксально, но в ДПТ каждый ответ привязан к желанию терапевта в терапевтических отношениях оставаться самим собой, а не играть роль. Это желание в свою очередь зависит от личных границ терапевта, определённых характеристик пациента и влияния уязвимости терапевта на его способность к проведению эффективной терапии.

Границы терапевта в отношении уязвимости

Основная причина того, почему уровни уязвимости и самораскрытия пациента и терапевта не равны, заключается в том, что терапевт не может иметь равную с пациентом уязвимость. У каждого человека существует свой допустимый предел уязвимости и открытости, и ни один индивид не бывает полностью уязвимым и открытым в каких-либо отношениях. Никто не смог бы вынести такого положения. Большинство из нас открыты и уязвимы для одного–двух человек, самое большее — трёх–четырёх (обычно членов семьи). Люди, у которых нет семьи, как правило, имеют одного или двух близких друзей, которым они открываются. В целом люди не могут быть уязвимы в равной мере со всеми. Если бы терапевты были абсолютно открыты и уязвимы для всех пациентов, они вряд ли смогли бы работать.

Когда терапевт вынуждает пациента занять позицию уязвимости и самораскрытия для терапии, эти отношения не будут искренними. В таком случае обоснованны жалобы пациентов на то, что забота специалиста — это просто одно из проявлений профессиональной роли. Хотя пациент может требовать взаимной уязвимости, подобные требования или ожидания нереалистичны. Действительно равные и искренние отношения самораскрытия могут иметь место только при соответствующем желании и способности специалиста. Не обязательно придумывать правила или объяснять, почему обоюдное раскрытие и уязвимость были бы вредны для пациента, даже если они действительно были бы вредны. Не обязательно убеждать пациента в том, что неспособность или нежелание терапевта строить общение с пациентом так, как тому этого хочется, отвечает его собственным интересам. Не стоит также предполагать, что в желаниях и потребностях пациента в равенстве есть что–то патологическое. Что требуется, так это честность со стороны терапевта. Говоря о реципрокной коммуникации, я не имею в виду, что терапевт должен раскрывать пациенту всю свою жизнь или доводить до его сведения каждую свою реакцию. Я говорю об открытости в данный момент времени, открытости для данного момента.

Характеристики пациента, ограничивающие уязвимость

В ДПТ терапевт не создаёт межличностных границ или барьеров. Это не означает, однако, что между пациентом и терапевтом не существует никаких барьеров или границ; это значит, что их целенаправленное создание не является составляющей частью терапии. Соблюдение границ включает осознание таких барьеров и границ, в том числе границ уязвимости и самораскрытия.

Некоторые характеристики пациентов и паттернов поведения могут создать барьеры для психологической близости и взаимности. Пациенты с ПРЛ довольно часто нарушают или требуют близости и уязвимости от других людей, включая терапевтов. В таком случае человек, уязвимость которого испытывается на прочность пациентом или которому предъявляются соответствующие требования, отстраняется и создаёт барьеры. Это естественная реакция. Трудно сохранять естественность с человеком, который угрожает самоубийством, когда его что–то не устраивает. Трудно поддерживать психологическую близость с человеком, который относится к вам то как к другу, то как к врагу. Реципрокная коммуникация требует наблюдения за такими барьерами и причинами их возникновения. Терапевт обсуждает существующие границы и барьеры с пациентом, а также роль пациента в их создании.

Иногда пациент и терапевт просто не подходят друг другу. Различия в личностных качествах и коммуникативных стилях, классовой и половой принадлежности, религиозных убеждениях, политических пристрастиях, образовании или возрасте могут снизить психологический комфорт терапевта, а также пользу самораскрытия. Реципрокная коммуникация состоит не в разрушении барьеров, а в открытом признании их существования. Наличие культурных и стилистических барьеров, по разным причинам возникающих между людьми, — естественное явление. Терапевтическая ценность этого явления для пациента состоит в том, что он узнает о существовании естественных границ и преград в неморализаторском, некритическом контексте. Если у пациента сформируется представление о том, что барьеров в отношениях не существует, это не пойдёт ему на пользу. Барьеры существуют, и в интересах пациента воспринимать мир таким, каков он есть.

Диалектико–поведенческие терапевты должны быть открыты тому факту, что многие школы психотерапии отстаивают возведение барьеров между пациентами и специалистами. Большинство терапевтов были воспитаны именно в таком духе. Поэтому диалектико–поведенческие терапевты должны постоянно проверять себя и анализировать, какие из существующих границ и барьеров естественны, а какие созданы произвольно, и работать над устранением искусственных барьеров и признанием естественных.

Ограничения эффективной терапии

Степень уязвимости и самораскрытия терапевта также должна определяться размежеванием эффективной и неэффективной терапии. Может быть два источника границ: предыдущий опыт терапевта относительно уязвимости и раскрытия, а также сосредоточение ДПТ на пациенте. Что касается первого источника, ДПТ требует от терапевта труднодостижимого баланса между личным опытом общения с разными пациентами, с одной стороны, и осознанием и должным