Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 1: XVIII–XIX века - Коллектив авторов

могут сделать в этих условиях сделки на звонкую монету, когда нет оснований и потеряна всякая система в бумажном неразменном обращении?» – спрашивал автор. На примере финансовой истории Италии 1860-1880-х годов он показал, что достижение свободного размена возможно лишь при поэтапном осуществлении ряда продуманных мер. Как известно, в Италии свободный размен банкнот на звонкую монету ввели в 1883 году, хотя осуществление необходимых мер началось уже в 1870-х. В 1874 году в этой стране был принят закон о частичном допущении сделок на звонкую монету. Путем консолидации внутреннего государственного долга и увеличения золотого запаса, в том числе за счет большего собирания налогов, Италии удалось провести реформу свободного размена.

Е.И. Ламанский считал, что для России проект 1888 года – лишь официальные полумеры, которые ни к чему не приведут. Во многом такое скептическое отношение было связано с воспоминаниями о провале реформы свободного размена 1862–1863 годов. Недооценив высокие способности И.А. Вышнеградского, Ламанский ожидал, что он на посту министра финансов повторит его более ранние ошибки. Однако, как показала история, именно Вышнеградскому удалось создать бездефицитный государственный бюджет и устойчивое высокое положительное сальдо во внешнеторговом балансе, а также накопить большой золотой запас. Благодаря чему стало возможным проведение долгожданной денежной реформы 1895–1897 годов, в результате которой бумажный рубль стал свободно размениваться на золотую монету.

Пришедший в 1892 году министр финансов С.Ю. Витте уважал Ламанского; их роднили некоторые черты характера: напористость, трудолюбие, ответственность. Витте пригласил шестидесятисемилетнего Ламанского, остававшегося все еще подвижным и активным, в Особую комиссию по пересмотру устава Государственного банка. Евгений Иванович принял в работе самое деятельное участие. Однако его мышлению и экономическому кругозору не хватало новизны; казалось, он пребывал в экономических реалиях любимых им 1870-х. Не разделяя взглядов протекционистов и осторожно относясь к политике Витте по расширению кредитования отечественных производителей, Ламанский был уверен, что устав Государственного банка 1860 года не нуждается в коренных изменениях.

Опасения вызвала прежде всего брошенная заместителем министра финансов А.Я. Антоновичем фраза о «валюте честности и ума» – такое «обеспечение», по мнению Евгения Ивановича, могло способствовать только росту убытков банка по учетноссудным операциям. Несогласие обнаруживалось и по вопросу о расширении компетенции управляющих учреждениями банка. В декабре 1892 года, по инициативе министра финансов, было испрошено разрешение императора на учет векселей учреждениями Государственного банка самостоятельно, без оценки учетно-ссудного комитета. Узнав об этом, Ламанский заметил: найдутся такие управляющие, которые «охотно в своем личном интересе будут учитывать векселя». Это замечание, к сожалению, скоро оправдалось.

Ламанский показал себя сторонником «банковской политики» Государственного банка, решительно протестуя против соло-векселей как недостаточно обеспеченных в платеже и осторожно относясь к подтоварному кредиту, кредиту крестьян и кустарей. По его мнению, незыблемым оставалось то основание кредита, которое заложено в его надежном обеспечении. Очевидно, несогласие Ламанского с Витте по вопросам денежно-кредитной политики привело к тому, что Евгения Ивановича не пригласили к участию в комиссиях по денежной реформе 1895–1897 годов, в удачном завершении которой он, судя по всему, сомневался.

Параллельно с деятельностью в комиссии по пересмотру устава Государственного банка Ламанский готовил к изданию обширный труд, посвященный экономике и истории Индии и составленный из материалов публичных лекций. Он вышел в 1893 году в петербургской типографии газеты «Новости» под названием «Индия: I. О неурожаях в Индии. II. Современная Индия». Нетрудно догадаться, что при довольно конкретном уме автора в этой работе отразились конкретные российские реалии: неурожай 1891 года и последовавший за ним «голодный» 1892-й (по признанию Витте, самый страшный голод в истории России XIX века).

Ламанский обнаруживает много общего между Индией и Россией и в области сельского хозяйства вообще, и в определяющем влиянии неурожаев на развитие общества. В предисловии он пишет, что с этой точки зрения Россия приближается к Востоку. В Европе, несмотря на высокую плотность населения, даже в самые трудные годы неурожаи не имели таких последствий, как в азиатских странах. Исследователь хочет познакомить читателя с тем, что сделали в Индии «практичные англичане», «тем более что характер сельской промышленности, некоторые формы землевладения, способы обработки земли и другие черты индийского населения до некоторой степени напоминают то, что мы наблюдаем в нашем Отечестве».

В книге рассмотрены главным образом государственное устройство и экономика Индии, в том числе и вопросы денежного обращения. Значительная ее часть посвящена проблеме неурожаев; автор подробно останавливается на государственных мероприятиях по борьбе с ними. Роль государства велика как в России, так и в Индии. Однако, полагает Ламанский, необходимо известное ограничение его функций: государство «безусловно должно держаться принципа невмешательства в обычные обороты хлебной торговли». Правительство может оказывать помощь землевладельцам путем налоговых льгот (при условии что землевладельцы подобные льготы будут предоставлять своим арендаторам), а также путем выдачи ссуд мелким землевладельцам, оказавшимся из-за неурожая в затруднительном положении. Ссуды целесообразно выдавать и крупным землевладельцам – при условии что они воспользуются ими для производительных расходов.

Ламанский подробно останавливается на государственных мерах помощи местностям, пострадавшим от неурожая: создание оптимального плана действий с учетом сбора всех сведений о положении в стране; раздача бесплатных пособий; организация домов для бедных; надзор за деревнями и снабжение их продовольствием; устройство запасных хлебных магазинов. Таким образом, книга об Индии написана как руководство для решения российской проблемы голода – периодически возникающей и пагубно сказывающейся на народном хозяйстве.

31 января 1902 года просвещенная Россия узнала о смерти Е.И. Ламанского. Его похоронили 3 февраля на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. От Государственного банка на его могилу возложили золотой венок, что для того времени было проявлением большого уважения к заслугам усопшего. Почти все известные столичные газеты сообщили о кончине известного финансиста, написав о «большом значении в правящих сферах и огромной популярности в обществе».

На страницах «Нового времени» А.С. Суворин вспоминал: «Я не раз слышал его речи и в думе, и на лицейских юбилейных обедах 19 октября, и всегда речи эти производили впечатление, выделялись среди прочих речей. В них чувствовались самобытный ум и сильный характер». Автор некролога, помещенного в журнале «Народное хозяйство», описал Е.И. Ламанского как «человека большого ума», который «обладал редкими для непрофессионального ученого специальными познаниями», как «крупную личность», формировавшую вокруг себя среду единомышленников: «Ламанский являлся душой всей нашей банковой политики, как она определилась в 1860-1870-е годы. Таким образом, история ему поставит и хорошее, и дурное этой политики в актив и пассив его деятельности».

В 1903 году была опубликована небольшая книга об этом «выдающемся деятеле». Книгу написал хорошо знавший его (особенно в последние годы) Ф.А. Юргенс: «Ламанский выделялся по широте и глубине мыслей и представлял наиболее яркий тип характера великой преобразовательной эпохи