Обман Инкорпорэйтед (сборник) - Филип Дик

Но прибыль имеет смысл, только если пускать ее в дело, реинвестировать. Если карданный вал двигателя ни с чем не соединен, он крутится вхолостую, как бесполезная детская игрушка.

Вот почему так важно было приобрести «Электроприборы О’Нила» – шикарный, пафосный, глянцевитый, новейший универмаг, расположенный рядом с шоссе, со сверкающими неоновыми вывесками, подвесными светильниками, белоснежными холодильниками, кухонными плитами, стиральными машинами и сушильными приборами – эту просторную ванную комнату из фарфора и хрома, кафельный рай, покрытый нежно-белой эмалью, который ассоциировался с ангельской чистотой. Покупка «Электроприборов О’Нила» становилась духовным актом, символизировавшим почти мистическую связь со Всевышним. Если Господь когда-либо спускался на Землю, он приходил именно в тот момент, когда разрывался массивный упаковочный ящик и оттуда выскальзывала на пол блестящая установка для центробежной сушки фирмы «бендикс». Если и существовало на свете священное место, то им была пятидесятифутовая витрина «Электроприборов О’Нила», путеводной звездой сиявшая над Бейшор-Хайвей.

Приобретая «Электроприборы О’Нила», Фергессон демонстрировал свою высокую духовность.

Как он любил осторожно вставлять чугунный ломик между планками из мягкой свежей сосны, кромсать ножницами перекрученную проволоку, выдергивать коричневую клейкую бумагу из-под высоченной, гладкой, белой металлической плиты. Фергессон испытывал острейшее наслаждение, когда, сидя на корточках, прикреплял колесики к днищу тяжелой стиральной машины. Он приходил в экстаз, совершая акт высшего поклонения, когда распаковывал лотки и хромовые полки девятифутового холодильника и вставлял их на место (куда они всегда идеально вписывались). А магазин О’Нила был буквально набит запакованными холодильниками, которых еще никогда не касались, не лапали, не осматривали.

– Да никто его не заграбастает, – мягко сказала Элис. – Он уже полтора года как выставлен на продажу.

Джим Фергессон выбрал себе жену на одиннадцать лет младше – дебелую, черноволосую, с умелыми руками и решительным, настороженным лицом женщины, эффективно управляющей всеми отраслями домашнего хозяйства.

– Ты же обычно не поступаешь столь опрометчиво, – продолжила она. – Что-нибудь случилось?

– Нет, – кратко ответил Джим. – Я прождал полтора года. Разве это называется опрометчивостью?

– Попомни мои слова, если ты купишь «Электроприборы О’Нила», тебе придется вкалывать в два раза больше, чем сейчас, – терпеливо и твердо объясняла Элис. – У тебя ведь и так хлопот полон рот. Почему не оставить деньги в банке? Ты получаешь два с половиной процента годовых – скорее всего, из О’Нила больше и не выжмешь. Там же работы выше крыши.

– Мы это уже обсуждали, – ответил Джим. Жена порой разрушала все чары. – Я хочу расширяться, хочу расти, – чувствуя, что Элис понимающе улыбается, Фергессон выпрямился с оскорбленным видом. – Перестань надо мной смеяться, старая ведьма. Если просто сидеть на одном месте, этот проклятый бизнес сожмется. Не успеешь оглянуться, как он скукожится.

Элис усмехнулась.

– Когда ты не на работе, то представляешь свой магазин размером с универмаг «Мейсиз».

– Я умею мечтать, – сказал Джим.

– У тебя длинный язык. Во время депрессии ты работал продавцом, и твой язык позволил нам выжить. Помнишь, как долго ты рекламировал товар за девять долларов? Дольше, чем теперь рекламируешь трехсотдолларовый телевизор.

Джим Фергессон погрузился в воспоминания.

– Из-за этих девятидолларовых «эмерсонов» мы сидели на бобах, – он улыбнулся себе под нос. – Помнишь, как зимой я включил обогреватель в подсобке? Ты сидела в конторе и печатала счета. Зашел человек – взглянуть на приборы… Ты удивилась, почему я не вышел, – он захохотал. – А я крепко спал рядом с обогревателем.

– Единственный раз в жизни, когда ты проворонил покупателя.

Джим ностальгически фыркнул:

– Это был хороший урок. Обогреватель я больше не включал: плохо, когда чересчур много удобств, – он на минуту задумался. – Может, в этом-то и беда нынешней молодежи: слишком много роскоши. Они изнежились. Достаточно просто нажать на кнопку или повернуть ручку.

– Ты же сам продаешь им приборы!

– От приборов нет никакого вреда: главное – как их использовать… Если ты покупаешь прибор, чтобы валяться в тенечке и дрыхнуть, то это плохо. Но если ты покупаешь его, чтобы переделать побольше работы, то это прекрасно, – его маленькое мускулистое тело горделиво распрямилось. – Помнишь, как усердно мы трудились в былые времена? Ты вела бухгалтерию и следила за чистотой, пока я продавал радиоприемники и пылесосы. Нам приходилось расхваливать свой товар: тогда ведь люди не заходили и не покупали, как сейчас. Любой дурак может продать товар тому, кто хочет его купить, тут много ума не надо, – он хихикнул и подмигнул жене. – Это же ничем нам не навредило? Было весело.

Элис добродушно улыбнулась:

– Да, я особо не растолстела. Что тут еще добавить?

– И, ей-богу, мы никогда ничего не выбрасывали. Помнишь старые картонки с мусором в подвале? Как я расплющивал и увязывал их в кипы упаковочной проволокой? – он покачал головой. – Попробуй втолкуй сейчас кому-нибудь, что нельзя выбрасывать вещи. Я видел, как Хедли использовал копирку и тут же выбросил – всего один раз использовал, и в корзину!

– Если купишь магазин О’Нила, – осторожно сказала Элис, – ты не сможешь им управлять. Нельзя открывать два магазина одновременно: придется перепоручить один кому-нибудь другому… Но тебя же так бесит, если ты не можешь всеми командовать.

– Они всё делают не так.

– По твоим представлениям. Но у людей разные представления.

– Но я же их нанимаю! Я плачу им приличные деньги! Если они хотят работать, то придется соответствовать моим представлениям, – Джим недовольно поморщился. – Беда этих молодых ребят в том, что они не умеют работать. Они рассчитывают, что клиент сам подойдет и отдаст им денежки. Они не умеют добиваться этого трудом, как приходилось делать нам. Они изнеженные. Роскошь – вот что всему виной.

– Знаю, – мягко сказала Элис. – Ты постоянно об этом твердишь.

Фергессон вскочил и задумчиво побрел на кухню.

– Когда слишком много хорошего, в этом нет ничего хорошего. Мужик становится бабой из-за всей той ерунды, что продается в наши дни. Духи для мужчин – их называют «лосьоном после бритья», но по сути это же духи. Хедли ими пользуется: я слышу запах, – он демонстративно остановился у кухонной двери, зажав сигару между пальцами. – Элис, я человек простой, и вкусы у меня незатейливые. Люблю вкусно поесть, почитать после ужина газету и выкурить сигару, – он напыщенно взмахнул окурком. – Изредка люблю повеселиться. Бейсбол или поездка за город. Когда мы последний раз ходили в кино?