Обман Инкорпорэйтед (сборник) - Филип Дик

«Электроприборы О’Нила» были единственным реальным конкурентом для Фергессона, а О’Нил был никчемным, бестолковым человечишкой. Никчемной была даже его реклама: он забывал стирать подсказки и вписывал слова «ваш магазин» там, где нужно было указывать название предприятия. «Электроприборы О’Нила» вовсе не отнимали у Фергессона прибыль: напротив, магазин на шоссе привлекал к нему покупателей – машины останавливались, люди выходили, но надолго задерживались. В конце концов, они тащились на скорости десять миль в час в Сидер-Гроувс, мечтая купить хоть что-нибудь. Деньги буквально вываливались у них из карманов, и люди согласны были приобрести даже старого пса, если его втюхивал человек с гвоздикой в петлице тщательно выглаженного костюма, с журналом учета продаж и авторучкой в руках.

Фергессон получил в распоряжение уличную городскую торговлю, старые семьи и поток машин на шоссе. Он хорошо справлялся: покупал товар подешевле и никогда не связывался с устаревшими радиолами или десятидюймовыми телевизорами. Все шло прекрасно, он преуспевал. Но была одна загвоздка: с появлением «Бел-Рекса» Фергессону пришел был конец. Уже через полгода, к Рождеству, «Бел-Рекс» мог значительно увеличить мощность «Электроприборов О’Нила», расширить ассортимент товаров в масштабах всего штата и получить неограниченные средства для инвестирования и рекламы.

Сидя в своей уютной гостиной и слушая по радио приглушенные звуки оркестра Мортона Гоулда, Джим Фергессон испугался. Его пухлое, мясистое тело охватила внутренняя дрожь. Душу бросило в холодный пот. Он не мог конкурировать с «Бел-Рексом»: это конец. Крупные сделки, буклеты, реклама по радио и в газетах… Известные марки (даже не зная, что это, мы мгновенно их узнаем), пятьдесят баксов за честную торговлю. Бесплатные гардении дамам. Бесплатная лампа с каждым проданным телевизором. Мы покупаем вагонными партиями. Покупатели от нас без ума… Приходите и грабьте. Прожекторы по ночам. Двадцать пять продавцов, все получают комиссионные – потому все бойкие, как голодные хорьки. Бесплатная доставка в любое место по всему штату. Сиюминутное ремонтное обслуживание.

– Я не ловкач, – вслух забрюзжал Фергессон.

Элис подняла голову:

– Что ты сказал, дорогой?

Фергессон нервно откашлялся и продолжил:

– Я никогда не ловчил в бизнесе. Я не умею прессинговать, могу продавать только то, во что верю сам.

Пристально посмотрев на него, Элис сказала:

– Я знаю, дорогой.

– Я не могу иметь все группы товаров! Боже, у меня есть «эмерсон», «джи-и», «уэстингхаус», «филко» и «зенит» – неужели этого мало? Чего им еще нужно? Для одного человека это потолок, – он с горечью понимал, что «Бел-Рекс» имеет все группы до одной – вплоть до «сентинела», «кросли» и «трав-лера». Полный комплект. Целые группы товаров, а не только лидеры продаж.

– Снижение цен, – буркнул Фергессон. – Купи телевизор – получишь бесплатный тостер. Бесплатный двухпроводной кабель и комнатную антенну. Боже, да я бы не смог отдать просто так даже предохранитель на десять ампер!

– Расскажи, что случилось, – сказала Элис, тревожно взглянув на него. – Ты прочитал рекламу того большого сан-францисского универмага?

– Она не такая уж безвкусная, даже стильная. Но меня убивают эти ловкие сети. Это стремление потрафить оклахомским мигрантам и черномазым. Господи, они же оптовики, торгующие в розницу! Покупают товар прямо на фабрике – это правда. Но они же покупают за день больше, чем я за целый год. Когда вещь устаревает, они выбрасывают ее в реку… У меня в подвале есть парочка «хофманов» – самых первых, что они выпускали. Ей-богу, я их еще продам.

Он вскочил и с несчастным видом зашагал по комнате. «Либо ты растешь, либо сжимаешься». У него не было выбора: если он хотел остаться на плаву, придется купить «Электроприборы О’Нила». Проклятый О’Нил – зачем он только построил этот магазин? Лучше бы оставил на его месте травяной газон, заваленный пивными банками и заплесневелыми газетами.

– Знаешь, – хрипло сказал Фергессон, – может, зря я вообще занялся радиотехникой? Погляди, как все вокруг изменилось – все уже не так, как прежде. Сплошь телевизоры, большие цветные экраны, черно-белые кинескопы, сверхвысокие частоты… В былые времена у нас были только пятиламповые супергетеродинные приемники – и все. А тут высокое качество звучания, всякие специальные штучки. Пятнадцать килогерц – музыка для птиц. Катушки сопротивления, магнитофоны – с ума сойти можно! ЧМ-тюнеры – одно расстройство.

– Все устаканится, – терпеливо сказала Элис. – Радуйся, что ты занимаешься не грамзаписью. Тогда пришлось бы иметь дело с разными скоростями, долгоиграющими пластинками и теми пончиками «ар-си-эй-45» с большими дырками.

Фергессон пробрался на кухню и взял из холодильника второе пиво. Руки у него тряслись – шишковатые, мозолистые руки с короткими пальцами и темными ожоговыми шрамами на запястьях: он часто засовывал их во включенные радиоприемники…

– Этот придурок О’Нил, – злобно сказал он. – Все продаст и получит денежки. Видать, откроет на них большой бордель с неоновой вывеской и наклонным стеклом на фасаде.

– Что ты сказал, милый? – переспросила Элис.

Фергессон заворчал в ответ и снова вошел в гостиную. У него не было родственников, которые могли его финансировать: он выбрал трудный путь и медленно по нему двигался, полагаясь лишь на собственные силы. Фергессон зарабатывал деньги потом и кровью… А «Бел-Рекс» могли в одночасье его уничтожить.

– Отец был прав, – горестно сказал Фергессон. – Он говорил, что я совершаю ошибку.

– Твой отец вообще не одобрял занятия бизнесом, – напомнила Элис.

– Конечно, он же был юристом. Профессионалом. Образованным человеком.

– И еще спекулировал нефтью, потерял все, что имел, пришел к тебе и умер прямо здесь – в этом доме, оставшись без гроша в кармане. А мы вместе с твоей матерью восемь лет за ним ухаживали, пока он наконец не отправился в мир иной, – Элис сердито повысила голос. – И все это время он неустанно твердил, что бизнес – недостойное занятие для его сына. Лежал вон там пластом и изо дня в день тебя унижал… – Ее голос сорвался. – Почему ты вечно его приплетаешь? Почему никак не можешь забыть о нем?

– Он был прав, – Фергессон нащупал в жилетном кармане старинные золотые часы с вычурной надписью, красивыми черными стрелками и тонкими, как паутинка, цифрами. Это и все, что оставил после себя высокий, степенный старик – часы, да еще тяжелое серебряное кольцо, купленное у индейца из Юты. Ну, и старый кожаный портфель, набитый никому не нужными буровыми сертификатами.