Сады луны (перевод И. Иванова) - Стивен Эриксон

— Это мне знакомо.

Миза шумно поднялась с ящика.

— Думаю, сейчас даже Угря пот прошибает. Что-то уж сильно начало нас всех припекать, подруга. Зыбкое времечко надвигается.

— Куда уж зыбче, — согласилась Ирильта.

Паран в третий раз наполнил кружку. Слова Рейка об отвернувшейся удаче не давали ему покоя. Очутившись на Генабакийском континенте, он приобрел троих друзей. Каждый раз это было для него полной неожиданностью. Но судьба будто смеялась над ним и почти сразу отбирала друзей. Дырявый Парус мертва, а ее душа вселилась в маленькую ривийку. Тук тоже мертв, и где его душа — одному только Клобуку известно. Неужели теперь и Колль отправится к Властителю Смерти?

Часть эля выплеснулась из кружки и теперь крошечным ручейком текла по столу, скрываясь в щели между досками. Пальцем он загородил путь ручейку, но тот сразу же нашел другую щель. Доски стола были намертво прибиты к массивному основанию, стоявшему на таких же крепких, грубо сработанных ножках.

Капитан вспомнил совет Рейка и отстегнул пояс с мечом. Положив ножны на стол, он вытащил меч с многозначительным именем Судьба. Лица сидящих за соседними столиками повернулись в его сторону. Человек за стойкой нагнулся и на всякий случай достал увесистую дубину. Паран ничего этого не видел. Взяв меч, он стал проталкивать лезвие в щель между досками стола. Ему удалось вогнать меч ровно наполовину. После этого капитан откинулся на спинку стула и пододвинул к себе кружку.

Посетители успокоились и, недоуменно поглядывая на Парана, вернулись к прерванным разговорам.

Опустошая кружку, капитан хмуро поглядывал на меч. Если удача отвернется, Рейк советовал ему либо сломать меч, либо отдать своему злейшему врагу. Вряд ли опонны примут такой подарок. Значит, остается лишь сломать. Сломать Судьбу. Странно звучит. Да и меч тоже странный. За несколько лет Паран пустил его в ход всего один раз, сражаясь с гончей.

Откуда-то издалека донесся тихий голос одного из наставников, учивших его в детстве. Затем в памяти всплыло и морщинистое лицо этого человека. «Говорят, что боги, избрав для своих целей кого-то из смертных, перво-наперво отделяют его от окружающего мира. Боги толкают избранника на вероломные поступки, отдаляющие его от друзей и близких. Если же человек достаточно крепок духом, они начинают лишать его общества всех, кто ему дорог, делая это с жестокой методичностью. Когда же человек очерствеет сердцем, озлобится на мир, боги улыбаются и удовлетворенно кивают: он достиг желаемого для них состояния. Люди начинают все больше сторониться избранника богов, да и он сам избегает их общества. Боги называют это "закалкой орудия". Да, мой мальчик, избранник становится их орудием. И наконец боги оказывают своему избраннику весьма странную помощь — они рассеивают его одиночество, которое сами же помогали создавать. И все это происходит незаметно для избранника».

Может, его «закалка» уже началась? Изменится ли судьба Колля от встречи с ним? Их дружба едва успела дать первые ростки. Неужели этого достаточно, чтобы душа Колля тоже стала игрушкой опоннов?

— Послушайте, опонны, — прошептал Паран. — Вам придется за многое ответить. И вы обязательно ответите.

На ступеньках, ведущих в «Феникс», Калам задержался. Опять это ощущение! Кто же за ним следит? Годы, проведенные в «Когте», обострили его чутье. По дороге сюда Калам четырежды ловил на себе чьи-то взгляды. Он привык доверять своим ощущениям, иначе его давно бы не было в живых. Сейчас за ним просто наблюдали. С любопытством, но без враждебности. Словно кто-то хорошо знал, кто он и чем занимается, но сам предпочитал держаться в тени.

Калам тряхнул головой и открыл дверь таверны. Едва вдохнув в себя тяжелый, спертый воздух заведения, ассасин почувствовал: что-то здесь не так. Пока глаза привыкали к сумраку, уши ловили чье-то шумное дыхание, скрип стульев, стук глиняных кружек, опускаемых на столы. В зале было достаточно народу. Тогда почему не слышно голосов?

Постепенно глаза Калама различили стойку, столы и сидящих за ними. Повернувшись к нему спинами, посетители следили за каким-то человеком, что стоял в дальнем конце зала. Лампа, висевшая над его головой, бросала неяркий свет на лезвие меча, воткнутого в стол. Правая рука этого странного человека покоилась на эфесе меча. Он смотрел прямо перед собой, никого не замечая.

Калам двинулся к стойке. У ее ближнего края он остановился. Темный лоб прорезали морщины. Калам смотрел на человека с мечом, бормоча три слова:

— Не может быть.

Трактирщик испуганно поглядывал на него. Он не понимал малазанского языка и не знал, как себя поведет еще один странный посетитель. Калам забыл, что выдает себя с потрохами. Он снова оглядел зал. Все местные. Надо рискнуть.

У Калама почему-то одеревенело тело. Видя, что человек готов вытащить меч, он почти бросился к столу. Схватив первый попавшийся стул, Калам шумно поставил его с другой стороны стола и сел. Ошеломленные взгляды посетителей переместились на него.

— Ты и впрямь удачлив, капитан, — пробасил на малазанском Калам. — Садись-ка лучше.

Приказ подействовал. Паран опустил руку и сел.

— Зачем тебе понадобилось это лицедейство? — шепотом спросил Калам, наклоняясь к капитану.

— Кто ты? — насторожился Паран.

Зал постепенно наполнялся шумными и возбужденными голосами.

— Ай-ай-ай, неужели не признал? — укоризненно покачал головой Калам. — Капрал Калам, Девятый взвод «сжигателей мостов». Когда я видел тебя в последний раз, ты выкарабкивался после двух смертельных ран.

Неожиданно Паран протянул через стол обе руки и схватил Калама за воротник рубашки. Ассасин опешил. Вопрос капитана окончательно добил его.

— Скажи, капрал, ваш взводный лекарь еще жив?

— Что? Жив, куда же он денется! А зачем…

— Теперь молчи и слушай! — рявкнул на него Паран. — Веди его сюда! Немедленно! Вопросы потом. Это приказ, а я, как помнишь, был назначен вашим командиром.

Он отпустил воротник.

— Шагом марш!

Калам едва удержался, чтобы не ответить воинским приветствием.

— Слушаюсь, господин капитан, — прошептал он.

Паран проводил Калама взглядом, пока тот не скрылся за дверью. Затем вскочил сам.

— Эй, трактирщик! — крикнул он. — Видел того темнокожего? Скоро он вернется. С ним будет другой. Проводишь их туда, где лежит Колль. Понял?

Беззубый кивнул.

Паран направился к лестнице и тут вспомнил про свой меч.

— И пусть никто не трогает меч. Руки оборву, — добавил он.

Похоже, никто и не собирался прикасаться к его мечу. Довольный произведенным впечатлением, Паран поднялся на второй этаж. Он прошел в самый конец коридора и толкнул дверь справа, даже не постучавшись.