Избранное (СИ) - Измайлова Кира Алиевна

— Мадам, — поднял руку Финниган, переглянувшись с Томасом. — А нам можно тоже позаниматься с аврорами? Ну, не в ущерб остальному, конечно!

— Конечно, мистер Финниган. Тоже хотите в аврорат?

— Я? Нет, мадам, просто такое дело никогда лишним не будет!

— Тогда — сколько угодно, только получите разрешение у вашего декана. А что касается мистера Поттера, — Марина Николаевна снова перевела на него взгляд, — я полагаю, подчиненные мистера Беркли быстро объяснят ему, что такое обязанности, ответственность, дисциплина, подчинение старшим по званию и необходимость следовать приказам. И если мистеру Поттеру вдруг покажется, что к нему относятся слишком жестко, он всегда может поинтересоваться у своего крестного, как именно проходит обучение в аврорском корпусе.

Тот промолчал, глядя в пол. Марина Николаевна милосердно не стала говорить о том, что после этого происшествия путь в аврорат ему, скорее всего, будет заказан. Случайность случайностью, но поведение… Не зря же психологические тесты придуманы — слишком импульсивных обычно отсеивают еще на вступительных экзаменах. Тех-то, кто обучался в корпусе с детства, приучают держать себя в руках, а для большинства великовозрастных лбов время уже упущено.

— Мадам, — подала голос Джинни Уизли, — а как же… как же тренировки по квиддичу?!

— Если у вас еще останутся силы думать о квиддиче после всех отработок и домашних заданий, тренируйтесь, конечно, — милостиво разрешила Марина Николаевна. — Или присоединяйтесь к аврорам, они ведь и на метлах занимаются… хм… воздушной акробатикой.

Та подавленно промолчала.

— Урок окончен, можете быть свободны, — сказала Марина Николаевна, и тут же ударил колокол.

Дождавшись, пока выйдут пятикурсники и примкнувшая младшая Уизли, она повернулась к «Пожирателям».

— Благодарю за содействие, седьмой курс.

— Это было отменное развлечение, мадам, — искренне сказал здоровенный слизеринец, стаскивая маску. — Если понадобится, мы всегда готовы помочь!

— Непременно буду иметь вас в виду, — улыбнулась она.

— Мы тоже к аврорам напросимся, — добавил второй, хрустнув пальцами. — Дело полезное…

— Повторяю: с разрешения вашего декана — сколько угодно. А теперь можете идти.

Последний из них, самый рослый, задержался в дверях, потом обернулся и тоже снял маску.

— Северус, ну что за ребячество! — тяжело вздохнула Марина Николаевна.

— Не смог удержаться, — кровожадно улыбнулся Снейп, приглаживая растрепавшиеся волосы.

— Это вы Поттера подвесили?

— Я, — довольно ответил он. — Очень я люблю это заклинаньице…

— Помните, с какими интонациями Слагхорн говорил? — улыбнулась Марина Николаевна. — «Это очень забавное зельице, с такими интересненькими свойствами!» В точности, как вы сейчас!

— Каков учитель, таков и ученик, — изрек Снейп.

— А что за заклинание? Я не знаю похожих.

— Откуда вам знать? Это моя придумка, еще школьных времен. Теперь-то уж, конечно, она достаточно широко известна…

— …но в узких кругах? — закончила Марина Николаевна. — Понятно. Научите?

— Конечно. — Он помолчал, потом добавил непонятно: — Месть была мелкой, но чертовски приятной!

Часть 32

Как ни странно, учебный год завершился достаточно мирно.

Правда, обещанный шаман из Илверморни (Ингибьёрг оказалась права, это был старый ее знакомый) смог прогостить только неделю, но она оказалась незабываемой, и Марина Николаевна была уверена — на будущий год прорицания выберут очень и очень многие!

Наказанные выглядели весьма бледно, но отбывали повинность, и Лонгботтом неожиданно для себя самого так втянулся в зельеварение, что даже на обычных уроках у Снейпа начал получать приличные отметки.

Директор время от времени порывался забрать Поттера с какой-нибудь отработки (особенно аврорской), приходилось напоминать ему о приказе Министерства, согласно которому Генеральному инспектору принадлежало решающее слово в определении наказаний, санкций, а также лишении привилегий, данных ученикам Хогвартса, и право изменять таковые наказания, санкции и ограничения привилегий, определённые преподавателями. Всякий раз, услышав об этом, Дамблдор кривился, будто целиком сжевал лимон.

Потом он попытался приглашать к себе Поттера по ночам, и об этом Марина Николаевна узнала сразу же, благо Летти следила за Поттером практически неотрывно. Она, однако, выждала некоторое время, чтобы убедиться — это посещение кабинета директора не было единичным, — убедилась и решительно прекратила эту порочную практику, благо Поттер очень удачно уснул на уроке трансфигурации, и у МакГонаггал не было возможности и далее закрывать глаза на эти ночные визиты. Чем там занимался Дамблдор с Поттером, осталось тайной: мальчишка молчал, как пленный партизан, а Летти видела лишь, как директор показывал ему что-то в думосбросе, но последовать за ними обоими, разумеется, не могла — ее бы заметили.

Так или иначе, проблема здорового ночного сна была решена радикально — хорошим снотворным. Переутомиться Поттеру никак не грозило: авроры ответственно заявляли, что их младших воспитанников еще и не так гоняют, так что пусть привыкает к режиму и распорядку.

Остервеневший пятый курс неожиданно сам для себя почти в полном составе сдал СОВ по защите на «выше ожидаемого», а многие и на «превосходно» (они пока об этом не знали, результаты экзаменов должны были разослать позже, но преподавателям-то все было известно). С зельеварением дело обстояло похуже, но Снейп заявил, что другого и не ожидал, и чем меньше у него будет учеников на старших курсах, тем лучше для них же.

Седьмые курсы едва не надорвались на ТРИТОН, но всё же удержали марку. Кое-кто, знала Марина Николаевна, уже подал заявки на поступление в аврорскую школу (проникшись тренировками, не иначе), кто-то шел на стажировку в Министерство (и некоторым она написала рекомендации)… Ну а многострадальная Чандлер уже почти взяла штурмом школу целителей, и теперь с замиранием сердца ждала лишь школьной оценки по зельеварению. («Да заработала она свое «превосходно», — отмахнулся Снейп, — пусть не переживает!»)

— Похоже, вы сняли проклятие с должности, Долорес, — произнесла Граббли-Дёрг во время прощального ужина.

— Не было тут никакого проклятия, — уверенно сказала Ингибьёрг, — обычные школьные суеверия. Человеку со стороны сложно справиться с такой оравой невоспитанных учеников, вот неопытные преподаватели и удирают, поджав хвост.

— Да, в ваших руках они моментально делаются шелковыми, — улыбнулась Марина Николаевна. — Так или иначе, я не намерена оставлять Хогвартс. А вы?

— И я, пожалуй, задержусь, — величественно кивнула прорицательница. — У нескольких человек видны проблески дара, жаль будет, если его загубят понапрасну. Разумеется, на лето уеду, у меня своих дел довольно, но вернусь, да-с.

— Здорово, здорово! — воскликнула Спраут. — А вы видели? Наши яблони немножко цвели! Вряд ли на них что-то созреет в этом году, но я ими займусь, и на будущее лето…

Ученики разъехались.

Марина Николаевна, собрав вещи — большую часть она оставляла в школе, — тоже собиралась отбыть, как вдруг вспомнила кое о чем.

— Зашли пожелать мне хорошего лета? — встретил ее Снейп.

— Нет, спросить — вы сумели узнать о том, где спрятаны…

Он покачал головой.

— Слишком смутные видения, а проникать глубже я побоялся. Если бы лорд заметил мое присутствие, меня бы здесь уже не было.

— Ясно… но хотя бы намек?

— Никаких намеков. Разве что ощущение — это очень ценные, очень значимые вещи. Он выбирал их с любовью и осознанием того, насколько они редки и неповторимы… — произнес Снейп, прикрыв глаза, а потом закончил буднично: — А это может быть всё, что угодно.

— Да уж, может, он пуговицы от пальто коллекционирует или яйца Фаберже… — пробормотала Марина Николаевна. — Ну что ж, в таком случае, до будущего учебного года. Хорошего отдыха желать не стану, вижу, что он вам только снится. О, кстати, пока не забыла…