Три круга Достоевского - Юрий Кудрявцев

Признавая личность человека в качестве объекта и субъекта, основное внимание Достоевский уделяет последнему. Он показал в образной и понятийной форме коренное отличие личности от безличности. Раскрытые художником стили мышления прошли через всю историю человечества и, видимо, пройдут через весь ос­тавшийся ее отрезок. Они вечны. Могут теряться и приобретаться индивидом, но постоянны в обществе.

Проблемы науки и нравственности Достоевский поставил на таком уровне, который не превзойден до сих пор. Религиозность юн освободил от мистичности и свел фактически к нравственно­сти. Проблемы искусства и его связи с общественной жизнью по­ставлены Достоевским глубже, чем они ставятся нашими совре­менниками. Выделению в искусстве разных аспектов писатель противопоставляет их синтез в эстетическом. То, к чему современная эстетическая мысль снова возвращается после периода заблуждений, когда проявлялось нигилистическое отношение к художественности, было ясно Достоевскому еще сто четырнадцать лет назад.

Писатель высказал глубочайшую мысль, которую не сможет поколебать время: «Красота мир спасет». Если мир может быть спасен, то только через красоту. Безобразное спасти мир не смо­жет никогда, в какие бы одежды оно ни рядилось. В этом тезисе высказана оптимистическая мысль писателя о будущем мира. Может оказаться, что оптимизм был необоснованный. Но не мо­жет оказаться ложной мысль о силе и самоценности красоты. Только антипрекрасное, поощряемое и самопроизвольно возникаю­щее, способно убить красоту и искусство. Но при таком резуль­тате не устоит и мир, породивший это антипрекрасное.

Но Достоевский верит в неискоренимость и бессмертие кра­соты. Он верит в будущее искусства, хотя и не ставит вопроса о его прогрессе. Не ставит, по-моему, исходя из разумного и неопро­вержимого тезиса: художественное неповторимо, личностно, а следовательно, несопоставимо. Прогресс же предполагает сопо­ставимость. Сопоставлять в искусстве можно лишь познаватель­ное и воспитательное. Но не эстетическое в узком смысле этого слова. А эстетическое есть то, что делает искусство искусством. Нельзя сказать, что Толстой превзошел, положим, Гончарова. Не превзошел. Каждый из них сказал свое слово. Превзойдены же в искусстве могут быть лишь люди без своего слова. Но ведь они и включены-то в сферу искусства по обстоятельствам случайным. И не о них речь.

Многие проблемы искусства, ныне стоящие в поле зрения эстетической мысли, получили свое разрешение в теории и практике Достоевского. Но порою, в современных спорах, на это просто не обращают внимания. Причины тут разные.

В частности, проблема положительного героя. Теория и прак­тика Достоевского, где не отрицалась роль положительного героя, показали, однако, ограниченность возможностей этого героя. Ставка лишь на положительного героя вытекает из стремления воспитать безличность, подражателя, а не творца. Достоевский по­казал, что благотворное воспитательное влияние искусство оказы­вает не только через изображение положительного, но и отрица­тельного. А точнее, через свою правдивость. Отражение всех про­тиворечий жизни, доступных художнику, помогает воспитанию человека думающего, личности.

Очень четко была поставлена Достоевским проблема формы содержания в искусстве. «Поющий» минерал — образец непонима­ния этой проблемы, обнаженный Достоевским. Но проблема жива до сих пор. «Ампутация ног необходима» — поют со сцены круп­нейшего театра страны. Такое мог бы пропеть только «минерал», которому проблема единства формы и содержания просто недо­ступна.

Достоевский выступал против того, чтобы искусство видело свою задачу только в гимнах чему-либо. Искусство и гимны — явления малыми частями соприкасающиеся. Долг искусства не в гимнах, а прежде всего в обнажении того, что мешает торжеству гимнов. Искусство должно расчищать дорогу к гимнам. И способ­но оно к этому будет, если не исчерпает себя исполнением гим­нов.

Так Достоевский считал в теории. Этот принцип он осущест­вил на практике. Он пел один гимн — искусству, его трудной ро­ли, его непревзойденной емкости образного мышления.

Емкость образного мышления писатель демонстрирует посто­янно. Лишь один пример. Чтобы Показать разъединение народа и образованных слоев, их непонимание друг друга, можно написать том научных сочинений. Понятийное мышление многословно. А можно все это выразить очень кратко. Поставить Раскольникова: в трагический момент его жизни на колени перед народом и по­зволить одному из представителей народа на это отреагировать: «Ишь нахлестался». Кратко, но емко.

Эстетическая деятельность Достоевского, выразившаяся во мно­гих томах художественных и теоретических произведений, пока­зывает силу искусства и его способность отразить вечное, без по­нимания которого не прочно ни временное, ни текущее. Ибо толь­ко при правильном понимании связи текущего, временного и веч­ного возможна оптимальная человеческая деятельность, в какой бы области она ни осуществлялась. Это не каждым человеком по­нимается на уровне сознания, но каждым ощущается на уровне бессознательном.

Размышляя о статуе богини как произведении искусства, До­стоевский писал: «Но богиня не воскреснет и ей не надо воскре­сать, ей не надо жить; она уже дошла до высочайшего момента жизни; она уже в вечности, для нее время остановилось; это выс­ший момент жизни, после которого она прекращается, — настает олимпийское спокойствие. Бесконечно только одно будущее, веч­но зовущее, вечно новое, и там тоже есть свой высший момент, которого нужно искать и вечно искать, и это вечное искание и на­зывается жизнью..» [1895, 9, 79]. Здесь отражена суть жизни и место искусства в жизни — выражение ценностей вечного. Досто­евский выступает как певец вечности, певец того высшего, что может увидеть только художник. В текущем он видит отблески вечного, в вечном — текущее.

Роман Достоевского с полным основанием можно назвать философским романом, ибо в нем автор поднимается до вершин веч­ного, такого вечного, как смысл жизни. Этот роман обнаружива­ет у автора наличие мировоззрения как высшей формы постиже­ния миропорядка. Мировоззрения, не претерпевшего каких-то рез­ких переломов. В течение всего периода жизни.

В философии Достоевского есть, конечно, и спорное. Но судья этому — вечность, а не какое-то конкретное время. Только ей, при подведении окончательных итогов жизни человека, принадлежит право окончательного приговора.

Приступая к исследованию творчества, а на его основе и ми­ровоззрения Достоевского, я замечал, что у писателя, как худож­ника высшего класса, были свои особенности. Главная «из них (на нее-то я и хотел обратить внимание всем ходом своей ра­боты) — многокруговость. Почти каждое произведение Достоев­ского включает в себя три круга: событийное, временное, вечное. Каждый из этих кругов отражает проблемы текущие, социаль: ные, философские. Совокупность проблем, в трех кругах проя­вившихся, дает нам «сумму» Достоевского, его мировоззрение целостное, неделимое, в сути своей не менявшееся.