Галерея женщин - Теодор Драйзер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Меня постоянно тянуло к нему, в его убогую комнатушку на Салливан-стрит, к югу от Вашингтонской площади, хотя ему было тогда всего двадцать четыре против моих тридцати четырех. Его стоическое, бесстрашное, свободное от предрассудков восприятие жизни восхищало меня. Жизнь – ха! Что важно в жизни? Еда, одежда, развлечения? Много у вас этого или мало – во всем можно найти и развлекательный, и поучительный элемент. Любовь? Да, любовь стоит особняком, но до сих пор она не сильно его беспокоила, чему он очень рад. Если такое случится, он с большим интересом будет наблюдать за ее проявлениями. Конечно, он неравнодушен к красоте, будь то радостный танец ребенка или упавшая на глаза прядь разметанных ветром девичьих волос… Но подлинное достоинство мужчины заключается в способности напряженно мыслить, постигать суть вещей. Его великое предназначение в том, чтобы исследовать тайну бытия. Все прочее – баловство, халтура, обман, деградация. И он не собирается тратить себя на подобную ерунду. Ах, как я любил его в те полуголодные, полные исканий и открытий дни нашей дружбы!.. Мне хотелось взять на руки его легкое, изможденное тело, его мятущуюся душу, его ироничный ум и прижать к себе, как мать прижимает к груди любимое дитя. Не я один испытывал к нему такое чувство, и все вместе мы старались исподволь, не вызывая его подозрений, поддержать его в нужде, пока он не сможет сам позаботиться о себе.
А потом, на горе всем нам, произошла ужасная катастрофа. Для него – непоправимая. Сумасшествие. Как выяснилось, за ним тянулся шлейф семейной истории психических отклонений. Отец его в припадке безумия покончил с собой. Тетка и прадед страдали душевным недугом. И вот теперь Шайб! Гений, настоящий гений – и вдруг такая беда. А ведь какой ум – неподкупно честный, гамлетовский… По слухам, все началось с мании преследования. Один из самых преданных его друзей только и думает, как сжить его со свету. Другой ставит палки в колеса его литературной карьере. А между тем он разработал новую философию – ключ ко всей философской мысли. Эврика! Его учение дает ответы на все вопросы. Но кому довериться, кого посвятить в свое открытие? И тут уже к прежнему бреду прибавилась мания величия. На самом деле он богат. Он знаменит и влиятелен. Он может повелевать. Его приказы исполняются беспрекословно… Я не могу здесь входить в подробности этой долгой и горестной истории. Скажу лишь одно: понадобилось много времени, участия и любви, чтобы определить его в такое место, где к несчастному относились бы по-человечески.
Теперь несколько слов об Эмануэле и ее роли в столь неожиданном для всех повороте судьбы. Однажды на втором этапе болезни, возомнив себя влиятельной персоной, Шайб позвонил в дверь Эмануэлы, хотя, по ее словам, прежде не бывал у нее. Тогда она еще не знала, что он сошел с ума. Не знал и я. Раздобыв где-то – возможно, в какой-то редакции – ее адрес, он явился как увенчанный славой герой, отважный первопроходец, всемогущий хозяин жизни – своей и не только. Вероятно, он наконец признался себе, что не может без нее. Едва она открыла дверь, он заявил, что намерен увезти ее на остров Сент-Китс на Карибах и там жениться на ней. Яхта ждет – его яхта. На острове у них будет своя плантация. Хочет она или нет, ей придется подчиниться. Он вооружен! И Шайб вытащил нож. Спокойно, никому ни слова. Такси уже внизу.
Трепеща от ужаса, но втайне польщенная, как впоследствии объяснила мне Эмануэла, она послушно пошла с ним. Шайб явно был не в себе, но его одержимость завораживала. В нем было что-то такое, что внушало не только сострадание, но и уважение. К тому же он признался ей в безграничной любви. Он полюбил ее с первого взгляда и навсегда. Она не замечала его, но теперь это не важно. Теперь приказывать будет он. Она должна подчиниться ему, подчиниться его любви. Все это было так дико и так страшно – и вокруг никого, кто мог бы прийти ей на помощь! – что Эмануэла пошла с ним (она впереди, он следом), шаг за шагом, совершенно не понимая, как ей себя вести. Хоть бы на лестнице встретился какой-нибудь мужчина, хоть бы на улице увидеть полицейского!
И вдруг ее осенило. Ведь она вышла из квартиры с пустыми руками. А как же одежда? А деньги? Она не Шайб, который всегда ходит в чем придется. Короче говоря, Эмануэла решила на этом сыграть и, усевшись в такси, спросила, не позволит ли он ей сперва заехать в банк и обналичить чек? У нее нет с собой никаких вещей. Может быть, он сходит с ней в магазин и поможет выбрать что-нибудь из одежды? Ее просьба застигла его врасплох. Потом Эмануэла вспоминала, как он подозрительно уставился на нее – и наконец согласился. Только без глупостей, он все время будет рядом! Одно слово, одно движение – и… Он снова пригрозил ей ножом. Она похолодела от страха. Да, тут было о чем призадуматься. Возле банка на Пятой авеню такси остановилось, Шайб вышел первым и сопроводил ее до двери, а внутри – до стойки, где она у него на глазах выписала чек. И что же дальше? На ее удачу, в банке была дамская приемная, куда она и зашла обналичить чек, предварительно попросив его не сердиться и не беспокоиться. Уж такие здесь порядки! Пусть обождет ее в дверях. Он стал на пороге, а она подошла к окну кассирши и, пригнувшись, еле слышно сказала: «Пожалуйста, прошу вас, ничего не говорите! Тот человек в дверях сумасшедший. Помогите! Он может убить меня!» Кассирша сделала вид, что внимательно изучает чек, а сама нажала на тревожную кнопку, и в мгновение ока за спиной Шайба выросли два охранника, заломили ему руки и повели куда-то. Обернувшись, Шайб крикнул Эмануэле: «Ты предала меня! Но я еще вернусь за тобой!»
