Энциклопедия начинающего семейного психолога. Примеры из практики, тесты, упражнения - Геннадий Владимирович Старшенбаум

деятельность, имеющую смысл для других. Для нигилиста характерна «идеологическая пассивность», маскирующаяся под глубинный анализ сути происходящего. Нигилист часто отказывается от любой деятельности, предлагаемой другими, высмеивая их стремление достичь в ней успехов. Энергия и поведение нигилиста порождены отчаянием, он ищет злобного удовольствия, присущего бессмысленному разрушению.

Идейный авантюризм, или крусадерство (лат. сrusader – крестоносец), заключается в том, что аддикт хватается за любой повод, чтобы «выйти на улицу». Крусадеры с головой погружаются в общественную деятельность, которая кажется им социально значимой, и, как только кампания закончена, сразу же стремятся занять себя чем-то новым, чтобы остаться на шаг впереди преследующей их бессмысленности. Крусадерство распознается по тяге человека к авантюрам и приключениям, немотивированному риску, злоупотреблению разного рода психотропными веществами, беспорядочной активности, суете повседневных и случайных малозначительных дел. Избыточная, бестолковая и непрекращающаяся активность выполняет функцию защитного отвлечения от накатывающего чувства бессмысленности и бесполезности. Паузы в сумбурной активности вызывают состояние тоскливой раздражительности (невроз выходного дня).

Оценочная зависимость проявляется как «погоня за знаниями», когда коллекционируются все новые «корочки», без планов всерьез заняться профессиональной работой. Похвала или ее предвкушение вызывает у человека выброс «вещества объятий» – гормона окситоцина. Попадая в зависимость от этого наркотика, ребенок становится зубрилой, взрослый человек целиком посвящает себя работе, довольствуясь похвалой шефа или чувством «морального удовлетворения» от хорошего результата: «Мама могла бы мной гордиться!» Чтобы испытать эйфорию, выработку окситоцина приходится стимулировать все сильнее, все чаще.

Аддиктивный фанатизм – это крайняя степень увлечения какой-либо деятельностью с созданием из нее культа и поклонением кумиру. Воодушевление и экстаз фанатика во время спортивного матча, политического митинга или молитвенного ритуала вызывают у него выброс эндорфинов. Во время рок-концертов происходит навязывание альфа-ритма, при этом электроэнцефалограмма неотличима от гипнотической. У участников возникают общие для толпы эмоции, индивидуальность растворяется, растормаживаются стадные инстинкты. Резко повышается внушаемость по отношению к идолу, кумиру. Через какое-то время человек уже не может жить без этих состояний.

Членами фанатических групп становятся зависимые личности, неспособные брать на себя ответственность за свою жизнь и чувствующие себя уверенно лишь в группе, ведомой сильным лидером. Чем больше они теряют свою индивидуальность, тем сильнее нуждаются в идентификации с лидером и группой, чтобы получить нарциссическое ощущение всемогущества.

Аддиктивный фанатизм часто сочетается с аддикцией к власти, а также с влечением к смерти, которое проявляется в мазохистском принесении себя в жертву ради торжества сверхценной идеи. Этим можно объяснить садомазохистское поведение современных террористов-смертников. Идеологический и социальный кризис в нашей стране привел к появлению большого количества молодых людей, которые явились легкой добычей не только наркомафии, но и зарубежных религиозных сект и террористических организаций, обещающих духовную поддержку в обмен на отказ от своего Я.

Сектантство. Многие сатанинские секты практикуют садистические ритуалы, в которые входит питье крови в смеси с мочой и вином, употребление наркотиков, истязание или убийство животных и людей. Жертвы этих ритуалов, оставшиеся в живых, обнаруживают посттравматическое стрессовое расстройство. Дети обычно подвергаются инцестуозному и групповому сексуальному насилию в особо извращенной форме и получают тяжкие телесные повреждения. Их запугивают тем, что теперь они прокляты, находятся во власти Сатаны, и он всегда будет знать, где они находятся и что они делают.

Дети редко рассказывают о случившемся по нескольким причинам. Перед ритуалом их подвергают действию наркотиков и гипноза с внушением забыть произошедшее, а если эпизод вспомнится – покончить с собой. Кроме того, сам эпизод настолько мучителен, что вытесняется из сознания в силу диссоциации. Чтобы ребенка можно было использовать в ритуальных целях и в дальнейшем, эта диссоциация усиливается искусственно.

Для этого ребенка жестокими пытками доводят до состояния разъединения чувств и мыслей, в это время в расщепленное сознание внедряется культовая программа, эффективно закрывающая образовавшееся окно. Теперь она будет функционировать постоянно, оставаясь неосознанной для жертвы. Программа включает:

а) самостоятельное возобновление контакта с сектой или позволение его члену секты;

б) сообщение секте нужной информации устами измененной части личности;

в) автоматическое нанесение себе телесных повреждений или самоубийство в случае невыполнения предписаний секты;

г) саботирование лечения, направленного на освобождение от влияния секты.

Прежние интересы и увлечения исчезают, изменяются представления о честности. Меняются политические и религиозные убеждения, студенты переходят на вечернюю форму обучения, меняют специализацию или прекращают учебу. Сектант фанатично стремится обратить других в свою веру, использует жаргон «для посвященных», механически монотонно повторяет заученные постулаты. Семья и друзья становятся объектами проповеди, как будто нуждаются в спасении. Он оказывает давление с целью получить деньги для личных нужд и для группы. Утрачиваются связи с семьей и друзьями, он не участвует в семейных событиях, уклоняется от объятий и поцелуев, большую часть времени проводит с группой, переселяется жить к другим членам группы.

Последствия вовлечения в тоталитарные культы опаснее, чем при других поведенческих аддикциях. Психические последствия заключаются в неспособности самостоятельно принимать решения, невротических расстройствах, изменении личности, психозах и суицидах. Соматические последствия проявляются в ухудшении физического состояния, сексуальных проблемах, снижении иммунитета, преждевременной смерти из-за отказа от квалифицированной помощи. Социальные проблемы возникают как следствие прекращения семейных, дружеских и профессиональных связей, нарушения отношений с обществом, финансовых трудностей, криминальных действий.

Есть или не есть

Сахарная игла

У детей алкоголиков (особенно если пьет отец) чаще возникает сильное пристрастие к сладкому. Когда ребенок съест много сладкого, первые несколько часов он излишне активен, потом становится нервным и, наконец, вялым. Эйфория соответствует начальному скачку уровня сахара в крови, раздражительность и затем усталость – его падению и низкому уровню сахара. Низкий уровень сахара в крови порождает выброс адреналина. За ним следует новая волна возбуждения со стремлением найти сладкое. Если ребенок съест очередную порцию сладкого, все повторится, но виражи эмоций будут все круче. Подростки, которые ежедневно пьют по банке газировки, ведут себя агрессивнее, чем их сверстники. Симптомы отмены сахара могут быть следующими: перепады настроения, тревожность, вспышки гнева, нытье, головные боли, дрожь, сильное чувство голода и тяга к определенным продуктам.

Навязчивое переедание

Навязчивое переедание характеризуется повторяющимися приступами «обжорства». Он начинается с чувства невыносимого напряжения и заканчивается сонливостью с последующим засыпанием, или резкими болями в животе, или самопроизвольной рвотой. Стереотип «переедание – рвота» может приобрести характер навязчивости, при этом сам процесс жадной, неразборчивой еды доставляет чувственное удовольствие, а рвота становится непроизвольной, условно-рефлекторной.

Наиболее частые вызывающие события – экзаменационная лихорадка, разлука с сексуальным партнером, уход из родительского дома. На этом фоне возникают переживания покинутости, одиночества, пустоты и разочарования в других людях, скуки, печали и подавленности. Больные по детской привычке пытаются утешить себя процедурой еды и питья, однако