Звероловы. Сборник - Карл Гагенбек

Тревожное чувство не покидало меня, и, направившись по следу леопарда от того места, где он попал в капкан, я решил быть предельно осторожным. Держась следа, оставленного капканом в высокой, по колено, траве, я внимательно осматривал землю и кустарник впереди и по сторонам.

Согласно моим указаниям, Мулапи и Пенга шли позади Шульца, который держался ярдах в пяти за мной и левее. Мы двигались медленно и минут через сорок пять достигли места, где леопард ложился отдыхать. Трава была примята, крови не было. Капкан прихватил леопарду левую заднюю лапу, поэтому нужно было соблюдать особую осторожность. Будь он пойман за переднюю лапу, он был бы в значительной мере связан в беге и при нападении, с капканом же на задней лапе он все еще сохранял способность быстро передвигаться и наносить смертельные удары когтистыми передними лапами. На мой взгляд, нет зверя злобнее, коварнее и опаснее, чем раненый леопард. Он под стать самому дьяволу.

Трава стала выше, кустарник гуще, идти по следу стало труднее. Мы то и дело сбивались с него и кружили на месте, пока кто-нибудь снова не находил его. Тогда я опять занимал место ведущего и продолжал медленно продвигаться вперед по еле заметному следу.

Внезапно я услышал позади испуганный вскрик и какое-то движение. Оглянувшись, я увидел, как Мулапи и Пенга метнулись от меня вправо. Затем они остановились и указали куда-то левее передо мной. Я стал как вкопанный, прислушиваясь и всматриваясь в кусты впереди. Потом ощутил на своей шее чье-то горячее дыхание, оглянулся и увидел бледное лицо Шульца, почти лежавшее на моем плече. Я поманил к себе Мулапи и Пенгу. Помедлив, они нерешительно подошли.

— В чем дело? — шепотом спросил я.

— Я слышал, как прозвенела цепь на капкане, бвана, — сказал Пенга приглушенным голосом.

— Ты тоже слышал, Мулапи?

— Нет, бвана, просто, когда Пенга побежал, побежал и я.

— Ты точно слышал звон цепи, Пенга?

— Да, бвана. Леопард там.

Он показал пальцем на то же место.

— Шульц, — сказал я, — не наступайте мне на пятки. Держитесь подальше и левее. Так вы вернее заметите его, когда он выскочит из укрытия, так будет лучше и для меня, если мне понадобится отступить назад.

— Хорошо.

Напрягая слух и зрение, я сделал несколько шагов в указанном Пенгой направлении и минуты три стоял совершенно неподвижно. Мое ухо не улавливало ни малейшего звука, передо мной не шелохнулось ни былинки. Издали донесся слабый крик птицы, удивительно напоминавший все то же «Ради Бога, папочка, будь осторожнее».

Я взглянул на землю. У моих ног лежал кусок сухого дерева. Я поднял его, сделал Шульцу знак приготовиться и швырнул деревяшку в густой пук травы ярдах в десяти от меня.

Раздался яростный рев, звякнула цепь, и через мгновение из травы метнулась желтая молния. Наша добыча стремительно уходила от нас. Я побежал вперед, ориентируясь по звуку и колыханию травы. Внезапно все стихло, и я замер на месте. Шульц чуть не налетел на меня сзади.

Я сердито повернулся к нему:

— Я же сказал вам держаться чуть поодаль и в стороне. Христом Богом прошу, делайте как вам сказано.

Затем я подозвал к себе Мулапи и Пенгу.

— Наберите камней и палок и по моей команде кидайте их вон в тот куст. — Я указал на куст, возле которого в последний раз заметил шевеление травы.

Выждав, пока они наберут достаточно метательных снарядов, я снова двинулся вперед.

Подойдя к кусту ярдов на десять — двенадцать, я подал знак Пенге и Мулапи. Палки и камни градом посыпались на куст, но ничто не шелохнулось. Леопард как сквозь землю провалился. Мы продолжали вести «заградительный огонь», но хищник по-прежнему не давал о себе знать.

Мулапи подошел ко мне и сказал:

— Бвана, мне кажется, леопард ускользнул, здесь такая высокая трава. Надо идти за ним.

— Нет, Мулапи, — ответил я, не спуская глаз с травы передо мной. — Не думаю, чтобы он ушел. Не будем торопиться. Побросайте-ка еще камнями.

Не ступил я и двух шагов, как в траве почти у самых моих ног раздался низкий, гортанный рык, и прямо на меня метнулась пара свирепых желтых глаз и пасть с длинными белыми зубами. Больше я ничего не успел рассмотреть. Я сделал шаг назад, столкнулся с Шульцем и, потеряв равновесие, чуть не упал. Выпрямившись, я выстрелил в леопарда почти в упор, но он увалялся в сторону, запнувшись за капкан, и пуля, вместо того чтобы поразить его между глаз, лишь срезала ему кончик правого уха. Он чуть ли не лежал у меня на ноге, молотя направо и налево своими страшными лапами, и я просто не знаю, как мне удавалось уворачиваться от них. О том, чтобы перезарядить винтовку и выстрелить второй раз, нечего было и думать. Я занес винтовку высоко над головой и изо всей силы хватил леопарда стволом по голове. Слышно было, как хряснул под металлом череп, и в то же мгновение в каждой моей руке оказалось по винтовке. Отломился приклад, мелькнуло у меня в голове. В правой руке я сжимал приклад, в левой — ствол.

За моей спиной грянул выстрел. Мне показалось, будто по моей левой ноге трахнули кувалдой, но боли я не ощутил. Машинально отбросив отломившийся приклад, я перезарядил винтовку, вернее, то, что от нее осталось, и выстрелил в леопарда, который буквально лежал у меня на ногах, оглушенный ударом по голове. Пуля прошла у него над правым глазом и мгновенно умертвила его. Отдачей ствола, лишенного приклада, мне чуть не сломало указательный палец; на среднем пальце вздулся огромный кровоподтек.

Я посмотрел на свою ногу, ожидая увидеть на ней кровь, но оказалось, что пуля Шульца, предназначавшаяся Для леопарда, ударила в землю рядом со мной и лишь начисто сорвала каблук с одного ботинка. Спереди мои брюки были в двух местах разодраны острыми как бритва когтями леопарда.

Несколько секунд я стоял как в тумане. Все произошло так быстро…

Шульц пробыл у нас в лагере еще два дня. Теперь это был совсем другой человек. Перед уходом он помог мне осмотреть хобот Джамбо. Мы обнаружили занозу, глубоко засевшую в верхней части хобота. Она-то и была причиной паралича. Вскоре после того как занозу удалили, Джамба полностью поправился, и в тот день, когда мы собрали вещи, готовясь покинуть лагерь, мы отпустили его на свободу, как ни жаль нам было расставаться с этим дружелюбным животным.

Мы только что кончили прощаться с жителями деревни, когда ко мне