Трон сломленных богов - Эмбер Николь

Я покатилась немного быстрее.

– Почему? Просто нужен баланс. В этом вся суть.

Его взгляд в очередной раз заставил меня рассмеяться.

– Ботинки с лезвиями кажутся отличным оружием, но не средством для передвижения по льду.

– Ты уже научился, – сказала я с ухмылкой. – Я сейчас отпущу.

– Зачем?

Его голос звучал почти испуганно, и я с трудом сдержала смешок. Осторожно отпустив руки, я откатилась назад. Он покачнулся, его руки хватались за воздух, но ему удалось удержать равновесие.

– Не размахивай руками. Ты упадешь.

– Я падал уже восемь раз, – сказал он, неуклюже шаркая вперед.

Я усмехнулась и пожала плечами.

– Может быть, тебе стоит избавиться от парочки чересчур огромных мышц.

Он бросил на меня осуждающий взгляд, от которого моя кровь почти закипела.

– Тогда на что ты будешь смотреть исподтишка?

Я продолжила катиться, заложив руки за спину.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – невинно сказала я.

– М-м-м.

Я сделала большой круг вокруг Самкиэля и подъехала к нему.

– Смотри на меня. Двигай ногами, как я.

Он посмотрел вниз, наблюдая, как мои ноги скользят влево и вправо. Он скопировал это движение, пустив в ход свою естественную грацию, и вскоре наши ноги синхронизировались.

– Хорошая работа.

Он широко улыбнулся, на этот раз взглянув на меня.

– Спасибо.

Я протянула к нему руку и почувствовал его удивление и радость. Он принял мою ладонь с благоговением и крепко ее сжал.

– Как ты этому научилась? Ты мне не рассказывала.

Взявшись за руки, мы вышли на второй круг.

– Мы с Габби приехали сюда во время первого Праздника Падения. Это было через несколько лет после открытия катка. Каден отпустил меня на неделю, и мы проводили здесь каждый день. Я набила столько синяков на заднице! У Габби получалось куда лучше. Она каталась без малейших усилий, и я так на нее злилась. – Я улыбнулась, осознав, что это воспоминание не сопровождается такой острой болью, как раньше. – Мы старались каждый год выбираться на этот праздник.

Выражение его лица изменилось, но я не могла понять охватившие его эмоции.

– Что? – спросила я.

Он покачал головой.

– Твоя история прекрасна, и я счастлив, что вы разделили столько радостных моментов, но для меня очень странно и, полагаю, неуютно, что вся Онуна празднует день, ужасы которого преследуют меня до сих пор.

Я не учла этот аспект праздника. Все воспоминания Самкиэля, связанные с Падением, были болезненными и ужасными.

– Это праздник жизни, а не разрушения. Все были в ужасе, думая, что наступил конец света. Небо буквально свалилось нам на головы, но не все было так уж плохо. Габби помогла мне это увидеть. Падение изменило наш мир: оно дало нам технологии, которые мы никогда бы не разработали, медицинские знания, которые помогли вылечить так много людей. Праздновать Падение – еще один способ выразить признательность. Произошедшее показало нам, насколько хрупкой может быть жизнь и что нужно всегда ценить тех, кого любишь.

На протяжении всего времени, пока я говорила, Самкиэль пристально смотрел на меня.

– Что-то не так?

– Это было… прекрасно.

Я мягко улыбнулась, уткнувшись ему в плечо.

– Это слова Габби, а не мои. Поверь мне, я все еще ненавидела вас всех и считала вас бичом вселенной.

Он откинул голову назад и засмеялся.

– Вот оно что. А я испугался, что ты размякла.

– Кто? – Я указала на свою грудь. – Я? Никогда.

Мы катались на коньках, и только звук лезвий, вгрызающихся в лед, нарушал тишину и покой.

– Спасибо, что привела меня сюда. Я знаю, что это многое для тебя значит. Все, чем ты хочешь поделиться со мной, – очень важно.

От его слов мое сердце забилось чаще. Я знала, что он искренен. Он всегда был честен в своих словах и никогда не прятался от своих чувств. Я была разбита на миллион частей, а Каден научил меня, что каждый осколок моего сердца можно использовать в качестве оружия против меня. Мне было трудно вылезти из этой ямы и почувствовать себя в безопасности, позволить себе выражать эмоции. Это была одна из причин, по которой я привела его сюда, подальше от всех остальных. Я хотела попробовать.

Я опустила голову – волосы закрыли мое лицо.

– Ты не падал уже почти пять минут. Это новый рекорд.

Самкиэль позволил мне сменить тему и гордо кивнул.

– Это потому, что ты меня держишь.

Он сжал мою руку, и я ему улыбнулась. Темная прядь волос выбилась из-под шапки и упала ему на лоб. Он выглядел таким смертным, пытаясь ехать в ногу со мной, таким смешным и естественным. На Самкиэле было черное зимнее пальто, на мне – белое, и мы оба были в одинаковых джинсах. На секунду я подумала, что он намеренно подбирает себе одежду, подходящую к моему наряду, но затем списала это на свои фантазии. Он не отпускал мою руку, и часть меня хотела отдернуть ее. Та самая часть, которая боялась что-либо почувствовать и упивалась своей жестокостью и бессердечностью.

– Можно задать тебе вопрос?

Он фыркнул.

– Почему сейчас ты сомневаешься? Обычно ты спрашиваешь прямо в лоб.

Я толкнула его плечом.

– Я серьезно.

Он ухмыльнулся:

– Давай спрашивай.

– Почему у Логана и Неверры нет детей? Я знаю, что Небожители на это способны.

Самкиэль замолчал. Мы проехали целый круг, прежде чем он снова заговорил:

– На Рашириме была процедура. Большинство мужчин, особенно находящихся у власти, прошли через нее, чтобы предотвратить нежелательную беременность. Многие не хотели иметь наследников от своей партнерши, а другие ждали получения знака Дисин, прежде чем заводить детей. При желании это обратимо, но большинство оставляет все как есть.

– Полагаю, ты тоже это сделал?

Самкиэль усмехнулся:

– Почему ты спрашиваешь? Скрытые мотивы?

– Нет. – Я пожал плечами, изображая невинность. – Считай это любопытством.

– Да, я тоже. Мы с Логаном сделали это после… хм… ситуации.

Я не смогла скрыть охватившую меня волну ревности. Я резко повернула к нему голову, но Самкиэль только рассмеялся.

– Как я уже сказал – просто неприятная ситуация.

– Значит, по вселенной не бегают крошечные Самкиэли, о которых ты не знаешь?

– Нет. – Он настороженно посмотрел на меня, и я приготовилась услышать то, что мне не понравится. – У меня было много партнерш, и я больше не хотел нервничать. Кроме того, многие из них хотели родить от меня наследника, а мне это было не нужно. Вероятно, этого желал мой отец, но после того, как я увидел, что случилось с моей матерью из-за моего рождения, я не хотел обрекать на такую судьбу кого-то другого,