Правила возвышения - Дэвид Коу

Андреас направился к ним, и мгновение спустя его нагнал кентигернский первый советник. Хаган следовал сразу за ними. Все они вложили мечи в ножны, но при виде Тависа герцог вновь обнажил меч и ударил коня пятками по бокам.

Глендивр поскакал навстречу Кентигерну, тоже выхватив свой меч из ножен.

— Прочь с дороги, Керни! — крикнул Андреас, когда герцог Глендиврский приблизился. — Я ничего против вас не имею. Мне нужен мальчишка.

— Ни шагу дальше, Андреас. Сейчас лорд Тавис находится под моей защитой.

Кентигерн резко остановил коня, и его лицо исказилось от гнева и удивления.

— Что?

— Я предоставил лорду Тавису убежище. Пока не выяснились все обстоятельства дела, любым действием, направленным против него, вы навлекаете на себя месть дома Глендивров.

С минуту Андреас яростно смотрел на герцога, медленно багровея. Наконец он поднял над головой меч и привстал на стременах.

— Да будет так.

— Гершон! — отрывисто произнес Керни.

Гершону потребовалось лишь взмахнуть рукой, и в тот же миг рядом с герцогом Глендиврским появились шесть лучников, которые держали наготове луки с натянутыми тетивами.

— Дом Кентигернов уже понес тяжелую потерю, Андреас. Не вынуждайте меня отнимать у него еще и герцога.

— Чтоб вас Байан обрек огню! — проревел огромный герцог. — Почему вы защищаете мальчишку? После зверского убийства моей дочери…

— Он утверждает, что невиновен.

— А в Кентигерне есть шлюхи, которые утверждают, что они девственницы!

— Вы пытали мальчика, но он все равно не сознался. Разве это ни о чем не говорит?

Шона взглянула на сына и снова содрогнулась при виде ужасных шрамов на его лице. К чести Тависа, он стойко выдерживал свирепый взгляд Андреаса. Он сидел в седле прямо, бледный, но спокойный. Она всегда считала своего сына красивым, но шрамы, оставшиеся после пыток Кентигерна, все изменили. Он не казался старым, его кожа по-прежнему оставалась гладкой, и у него еще даже не начала пробиваться растительность на подбородке. Но он уже никогда не будет выглядеть молодым.

— Это говорит мне только о том, — сказал Андреас, — что вы гораздо глупее, чем я думал.

Глендиврский капитан открыл было рот, но седовласый герцог быстро помотал головой, останавливая его.

— Возможно, вы правы, и я действительно глуп. Но я не позволю вам уничтожить королевство.

— Неужели вы думаете, что сможете противостоять моему войску, Керни? Если я захочу забрать у вас мальчишку — неужели вы думаете, что сможете остановить меня?

— Сможет, если кергские солдаты будут сражаться на его стороне, — сказала Шона, выдерживая испепеляющий взгляд Андреаса. — Если вы выступите против Глендивра, наши два дома возьмут верх над вами.

— Лорд Кентигерн, — начал Тавис.

Но Андреас вытянул вперед свой меч, направив острие клинка прямо в сердце молодого лорда.

— Ни слова больше, мальчишка, — прорычал он, тряся головой. — Ни слова — иначе, клянусь, я зарублю тебя на месте. Пусть они убьют меня, коли пожелают. Лучше умереть, обагрив клинок твоей кровью, чем жить, зная, что ты на свободе.

— Андреас…

— Как вы могли пойти на такое, Керни? Подумайте о союзе, скрепленном нашими отцами? Неужели это ничего не значит для вас?

— Напротив, это значит для меня очень многое. Но мальчик…

— Он убийца! Разрази вас гром, приятель! Неужели вы не понимаете? Он убил мою дочь. Я видел кровь Бриенны на его руках и одежде. Я видел его кинжал в ее… — У Андреаса прервался голос, и все его тело сотряслось от рыданий. Он крепко зажмурился, слезы стекали у него по щекам в рыжую бороду. Шона видела, как он скрежещет зубами в мучительной попытке сохранить самообладание.

Никто не произнес ни слова. Керни и предсказатель смотрели в землю. Даже у Тависа хватило ума отвести глаза в сторону. Шона взглянула на Хагана, который еле заметно потряс головой. Она все понимала. Больше всего на свете она хотела возненавидеть Андреаса. Он пытал ее сына, он заключил в тюрьму ее мужа и вынудил ее начать войну, которой она не хотела. Но она сама однажды потеряла ребенка и до сих пор помнила свое горе так живо, что слезы наворачивались на глаза. Да, ребенок умер вскоре после рождения, но от этого ее боль не стала меньше. Шона даже не могла представить себе, как страдали Андреас и Иоанна с самого дня смерти Бриенны. «Если вдруг выяснится, что Тавис виновен, — подумала она, — я сама прикажу повесить его».

— Мне следовало убить мальчишку, когда у меня была такая возможность, — наконец проговорил Андреас хриплым голосом.

— Тогда вы убили бы невиновного, — сказал предсказатель.

Андреас подозрительно уставился на кирси.

— А ты кто такой?

— Друг лорда Тависа — и ваш друг, хотя вы вряд ли верите в это.

Глаза герцога расширились.

— Это ведь ты освободил мальчишку, верно? Ты и есть тот самый ублюдок, который вытащил его из моей темницы!

— Да, я помог молодому лорду бежать из Кентигерна.

Губы Андреаса скривились в зловещей улыбке.

— Уж тебя-то я точно могу убить.

— Довольно, Андреас! — сказал Керни. — Если понадобится, я предоставлю убежище и ему тоже. Но с разговорами о мести следует покончить.

Кентигерн недоверчиво потряс головой.

— Теперь вы защищаете еще и кирси? Это заговор, да? До меня доходили слухи о заговоре. Но я никак не думал, что в нем участвуете вы, Керни.

— Слухи, доходившие до вас, соответствуют действительности, — сказал Гринса. — В Прибрежных Землях набирает силу движение кирси, которое преследует цель отнять у инди власть в Брэдоне и шести королевствах. Мне кажется, ваша дочь пала жертвой заговора. Но герцог Глендиврский имеет к нему не больше отношения, чем к магии, — и то же самое можно сказать о лорде Тависе. На самом деле я думаю, что он тоже стал жертвой движения кирси.

— Мальчишка? Глупости!

— Вы так полагаете? Есть ли лучший способ ослабить власть инди в Эйбитаре, чем ввергнуть страну в междоусобную войну? И есть ли лучший способ разжечь войну, чем натравить друг на друга два самых сильных дома страны и посеять смертельную вражду между ними?

— Значит, вы считаете, что Бриенну убили кирси? — спросила Шона. — А потом обставили все таким образом, чтобы подозрение пало на Тависа?

— Я считаю, что кирси заплатили наемному убийце. Больше я ни в чем не уверен.

Тавис открыл рот, но предсказатель сурово посмотрел на него и помотал головой. Шоне хотелось знать, что думает сын, но она доверяла Гринсе и не собиралась продолжать разговор на эту тему, если он приказывал мальчику молчать. Если заговор действительно существовал (при одном упоминании о такой возможности она похолодела от ужаса), любой из присутствующих мог оказаться участником оного.