Игра - Фарит Маратович Ахмеджанов

полезное говорят. Да и зачем ссориться, они ж только хорошего мне желают.

— Только вот выглядишь ты после этих разговоров как после двойки в зачетке.

— Сроду двоек у меня не было, — отрезал Феликс. — А выгляжу… как хочу, так и выгляжу. У тебя как, все готово? Вон, голодный народ уже идет.

С холмов в лагерь шел Пирон, за ним тянулись остальные.

Выслушав доклад Стальфа о магических опытах, командир только головой покачал.

— Оклемается он до завтра?

— Надеюсь, что так. Он цел… в том смысле, что у него нет на теле ран или ушибов. А вот остальное я проконтролировать не в состоянии.

— Но с этим жезлом ваши возможности увеличились?

— Да. Но необходимо еще выяснить, как это работает в точности.

Пирон сел и облокотился спиной о ствол.

— Времени у нас не очень много, — сказал он. — Гер считает, что видел дозор орков. Совсем неподалеку, за второй грядой холмов. Нас они сторожили или нет — неясно, но они ушли, и следов их нам найти не удалось. С этого дня мы удваиваем бдительность.

— Гер мог и ошибаться.

— Да, мог. Но нужно предполагать худшее. Господин Феликс?

Вставший перед ними предводитель гномов коротко поклонился.

— Я бы хотел узнать о наших дальнейших планах.

— Сейчас мы дождемся разведку, выслушаем их доклад и потом примем решение, — вернув поклон ответил Пирон.

— Хорошо, — пробормотал Феликс и отошел.

Прибежавший вприпрыжку Калей сразу же получил свою порцию и уселся с миской около костра. Рядом с ним пристроился Павол.

— Что с Раином? — полюбопытствовал он.

— Доколдовался, — откликнулся от костра Савон.

— Ну, не в первый раз, и не в последний, наверное, — философски заметил стражник. — Каша отличная, Савон!

— Не подлизывайся, — откликнулся тот.

Последними в лагере появились Гер и Мирт, оба злые и всклокоченные. На Полковнике оставили в дозоре одного Вусса — Пирон решил собрать в лагере весь отряд.

После ужина, под первыми звездами, Пирон выслушал доклад разведчиков.

— Когда я перешел холм, который с острой вершиной… как его?

— Генерал, — откликнулся Калей. У него на коленях лежала карта.

— Ага, через него, значит. Там овражки-овражки, лес редкий, а потом — камень и трещины, до самого Мглистого. И еще дальше лес — полосами. И вот вдоль такой полосы шел орочий дозор. Шел быстро.

— Тебя заметили?

— Да нет. Я как их увидел — хлопнулся на брюхо и закатился за камень. А Мирт с другой стороны холма был, они его не могли увидеть.

— Сколько их было.

— Ну… пять-шесть, не больше.

— Как именно они шли?

— Нам навстречу, получается.

— И ушли?

— Да. Я потом… ну, по вашему приказу, туда сходил. Там тропа, и не одна. Топтанные, следов нет. Идут под деревьями, потом в овражек ныряют — и по дну, там сухо.

— То есть ты видел, никто больше не видел, ушли и следов не оставили.

— Ага, — ответил Гер.

— А как они шли, — после паузы спросил его Пирон. — Убегали, догоняли, несли что-то? Искали?

— Ну, они спокойно шли. Точно не искали, точно не догоняли и не убегали. Не торопились, но и не медлили. Ну, вот как мы на переходе.

Пирон кивнул и посмотрел на Мирта. Тот лишь развел руками — он ничего не видел, сходил к оврагам левее — там тоже есть тропы, как минимум две, свежих следов нет, да и если бы и прошел там кто — откуда им взяться? Земля утоптанная…

— Ясно, — резюмировал Пирон. — Еще что-то важное сказать есть?

— Птицы, — сказал Мирт. Гер кивнул, подтверждая.

— Что именно птицы?

— Мало их и пугливые очень. По ту сторону Эфы — много и… веселые. А лес там похожий, корма для них много.

Пирон и Стальф переглянулись.

— Хорошо, спасибо, — сказал Пирон. — Молодцы. Вам — спать до утра. Первый дозор — Фоли и Гонд на холме, смените Вусса. Коррис — вперед по тракту. Вторая смена — Гесиор и Павол на холме, Вусс впереди. Всем все ясно?

Никто не возражал. Пирон отошел, сделав знак Феликсу и Стальфу, они сели около большого камня. Пирон облокотился об него, откинул голову. Гонд и Фоли подошли поближе, явно для того, чтобы все слышать. То же самое сделали Павол, Савон и Калей. Совещания свои Пирон секретными не делал, так что на дополнительных слушателей внимания не обратил.

— Ваши соображения? — Пирон, как всегда, сначала предложил высказываться остальным.

— Раз появились орки, надо удвоить осторожность, — сказал Стальф. — Есть надежда на то, что это ни с кем не связанная группа, которая просто прошла здесь по своим делам и более в округе никого нет. Тогда мы без опасений сможем продолжить путь. Если же увиденный Гером отряд является частью чего-то большего, если это — отражение какой-то местной активности… лучше немедленно возвращаться чрез Эфу на Южный тракт.

— Ваши предложения?

— Это надо выяснить. То есть, понаблюдать за этими их тропами.

Пирон кивнул и посмотрел на Феликса.

— Я полностью согласен с господином Стальфом, — сказал тот. — Несмотря на то, что наша цель — Мория, идти туда без разведки, наобум, рискуя попасть в засаду, будет неправильно. Нужно тщательно разведать дорогу и понять, что тут происходит.

Со стороны гномов донесся странный звук — словно кто-то из них скрипнул зубами. Феликс, однако, и бровью не повел.

— Хорошо, — сказал Пирон. — Только я отмечу, что нашей целью является все-таки не Мория, а поиски колдуна. Если выяснится, что он в Мории — тогда мы пойдем туда, но только если это не будет сопряжено с какими-то дополнительными обстоятельствами, которые могут заставить нас отступить. Если же он изберет другой путь — тогда мы должны будем пойти за ним и обойти Морию стороной.

Пирон сделал паузу, выразительно посмотрев сначала на Феликса, потом на Гонда. У того лицо было каменным, никаких эмоций, только глаза горели.

— Либо, я чего-то не знаю, — медленно продолжил Пирон. — Тогда мне бы хотелось поскорее это узнать.

Феликс выдвинул вперед нижнюю челюсть, став при этом очень похожим на Гонда.

— В этом походе вы наш командир, мы целиком и полностью подчиняемся вам, так было до сих пор и так будет впредь — медленно проговорил Феликс. — Просто я хочу сказать следующее — если у нас будет возможность посетить Морию, и если это не будет сопряжено с какими-то неприемлемыми обстоятельствами, тогда это следует сделать. По очень многим соображениям.

Казалось, что Гонд готов наброситься на него, однако старый гном сдержался — лишь встал и ушел восвояси. Фоли остался сидеть — на его лице ничего нельзя было прочесть.

— Я учту то, что вы мне