Демократизация - Патрик Бернхаген

Демократическая волна в Африке

Период транзита

1990‑е годы стали десятилетием демократизации в странах Африки южнее Сахары. Волна переходов к многопартийному правлению началась с деколонизации Намибии в 1990 г. и спала только после возвращения Нигерии к гражданскому правлению в 1999 г. На пике этой волны мир стал свидетелем исторического перехода Южной Африки от расовой олигархии к мультирасовой демократии в 1994 г. Политические изменения, произошедшие в странах Африки в 1990‑е годы, были наиболее масштабными с момента обретения независимости этими государствами около 30 лет назад. К концу 1980‑х годов в большинстве стран Африки у власти находились однопартийные или военные режимы; многопартийные выборы были разрешены фактически только в шести из 47 государств региона. И только два из них – Ботсвана и Маврикий – оценивались Freedom House[984] как «свободные», т. е. либеральные демократии[985]. Однако спустя лишь 10 лет, в 1999 г., уже 43 государства проводили конкурентные многопартийные выборы[986], а еще шесть государств – Бенин, Кабо-Верде, Малави, Намибия, Сан-Томе и Принсипи, а также Южная Африка оценивались как «свободные»[987].

Что же произошло? Почему целый ряд закрытых политических систем стал переходить к электоральной конкуренции? И почему некоторые из этих осуществляющих либерализацию режимов идут дальше, переходя к демократическому транзиту посредством свободных и честных выборов? Основной довод, приводимый в настоящей главе, состоит в том, что демократизация произошла главным образом потому, что простые африканцы начали требовать от своих политических лидеров большей подотчетности. В период независимости отцы-основатели, придерживавшиеся националистических позиций, обещали своим последователям не только освобождение от колониализма, но и более высокий уровень жизни. Ни одно из данных обещаний не было выполнено. Вместо этого после 30 лет постколониального правления африканцы оказались в худших экономических условиях, лишенные базовых свобод – свободы слова, собраний и объединений. В результате они вышли на улицы с требованиями смещения коррумпированных и невосприимчивых лидеров.

Несомненно, на африканскую демократическую волну оказывали влияние и другие факторы помимо массового политического действия. В истории редко случались «развилки», когда международные и экономические обстоятельства совмещались и создавали условия, содействующие немедленному успеху протеста. Глубокий экономический кризис подорвал способность африканских лидеров покупать поддержку сторонников, а окончание холодной войны означало, что диктаторы (за исключением государств арабского мира) более не могут рассчитывать на поддержку сверхдержав. Таким образом, участники протестов столкнулись с существенно ослабленными правительствами, которые «созрели» для того, чтобы их свергнуть. Далее будут рассмотрены различные объяснения этой ситуации. Однако основная линия аргументации состоит в том, что демократизация произошла там, где внутригосударственные политические акторы взяли на себя инициативу: сами находившиеся у власти лидеры начинали либеральные реформы на упреждение, либо оппозиционные силы оказывались способны мобилизовать движения, желательно с поддержкой военных, которые могли оказать давление, достаточное для проведения действительно свободных выборов. В таких обстоятельствах на африканском континенте в 1990‑е годы возникло несколько хрупких новых демократий.

Хотя политические изменения замедлились после 2000 г., демократическая волна не была обращена вспять, по крайней мере вплоть до 2006 г.

В этот более поздний период времени еще четыре государства – Гана, Лесото, Мали и Сенегал – вступили в ряды «свободных» режимов, и в целом больше африканских стран двигались в направлении функционирующей демократии, нежели в противоположном. Знаковыми событиями этого периода стали первые открытые выборы в раздираемых конфликтами странах, таких как Руанда (2003 г.) и Демократическая Республика Конго (2006 г.), ранее получившая такое неуместное в ее случае название. Эти выборы создали альтернативный канал для урегулирования споров, который не был доступен в других конфликтных зонах, таких как Эритрея, Сомали и Судан. Наряду со Свазилендом указанным выше автократиям, которые не проводили реформ, еще предстоит провести конкурентные национальные выборы (по состоянию на 2006 г.).

Особенности транзита

Недавние режимные транзиты в Африке характеризуются несколькими особенностями. Во-первых, континент имеет весьма скромный опыт демократии. В доколониальную эпоху (до 1885 г.) африканцы управляли собой на основе патримониальных обычаев, предполагавших концентрацию власти в руках наследных вождей, старост и старейшин. Эти системы обладали некоторыми демократическими чертами: в рамках местных сообществ допускалось всеобщее обсуждение каких-то вопросов и приветствовался консенсус при принятии решений группой. Однако мужчины-старейшины находились у власти до самой смерти. Их стиль управления (governance) не предполагал различения между семейными и политическими ролями, поскольку правители воспринимали свою политию так, как если бы она была сетью родственных связей.

Колониальный опыт (1885–1960 гг.) не привел к существенному разрушению этих далеких от демократии практик. Европейские правители открыто демонстрировали свою авторитарность, будучи более обеспокоенными вопросами эффективного администрирования, нежели политического представительства. Они осуществляли либо прямое правление посредством принуждения (армии, полиции и судов), либо косвенное, внедряя европейские законы поверх существующих систем традиционной власти. Только накануне ухода с континента колониальные власти, запоздало реагируя на массовый африканский национализм, попытались учредить институты парламентской (по образцу Великобритании) или президентской (по образцу Франции) демократии. В этом качестве обретшие независимость молодые африканские страны кратко поучаствовали во второй глобальной волне демократизации, которая сопровождала распад европейских колониальных империй в середине XX в.[988].

Неудивительно, однако, что западные институты, поспешно трансплантированные в страны региона из-за рубежа, не прижились в Африке. В течение десятилетия после обретения независимости местные лидеры либо заменили многопартийные системы на однопартийные режимы, объявившие вне закона оппозиционные организации, либо были сметены военными переворотами. Вне зависимости от того, были ли они гражданскими или военными, высшие африканские лидеры использовали законы и ресурсы государства для укрепления собственной политической власти. С этой точки зрения постколониальный период в Африке (1960–1989 гг.) характеризовался распространением неопатримониальных форм правления, в рамках которых лидеры приспосабливали формальные институты государства для удовлетворения личных нужд[989]. Ключевой чертой патримониального правления явилось то, что граждане не могли сместить «большого человека наверху», который из практических соображений занимал пост пожизненного президента. Вкратце можно сказать, что наследие авторитарного правления – доколониального, колониального и постколониального – обрекло африканцев на то, чтобы начинать движение к демократии с неблагоприятной исходной позиции и с небольшим опытом демократического правления.

Во-вторых, режимные транзиты в Африке в 1990‑е годы были стремительными. Продолжительность любого транзита может быть измерена с момента первых требований установления нового политического порядка до установления режима, который заметно отличается от предыдущего. Для африканских государств, впервые испытавших смену режима, среднее значение интервала от начала политических протестов и прихода к власти нового правительства составляло всего 35 месяцев, а в случае Кот-д’Ивуара – только 9 месяцев[990]. По сравнению с траекторией Польши, где протесты профсоюзов начались за 10 лет до падения Берлинской стены, или Бразилии, где военные проводили реформы постепенно и весьма неспешно, смены режимов в Африке казались лихорадочно быстрыми. В некоторых странах Африки более поздние транзиты были растянутыми по времени, как, например, в Нигерии, где военные неоднократно изменяли мнение по поводу отказа от власти, или в Демократической Республике Конго (ДРК), где смерть диктатора Мобуту Сесе Секо повлекла за собой период вооруженного конфликта, который отсрочил проведение выборов. Однако поскольку демократизация требует институционализации правительства, пользующегося поддержкой народа, и в случае африканских транзитов у граждан было очень мало времени, для того чтобы научиться использовать новые политические процедуры. Вследствие этого необходимо много времени, прежде чем произойдет консолидация демократических институтов в Африке.