Совершенно секретно - Александр Бирюк

Глава 3. Комиссар Бавьяк

Такова официальная история похищения "Джоконды" из Лувра, однако у нее имеется один, но весьма существенный недостаток: она неполная. И не просто неполная, а заполнена ВОПИЮЩЕЙ ПУСТОТОЙ! Ведь если поверить в то, что знаменитая "Джоконда" более двух лет провалялась в чемодане под кроватью у какого-то оборванца, который и настоящей-то цены ей даже не знал, то получается картина, холодящая кровь своей ужасающей простотой: один из величайших шедевров мира (если не величайший) мог совершенно запросто сгинуть хотя бы в результате пожара, и об этом никто никогда так бы и не узнал! Однако никому и в голову не может прийти, что Мона Лиза в этот ужасный период своей истории умудрялась попадать в переделки более опасные для нее, чем прозаичное "валяние" под кроватью в набитом клопами чемодане. А если я сообщу вам, что помимо всех прочих испытаний, перепавших на ее долю за последние четыреста восемьдесят лет, ей довелось пересекать Атлантику, причем ДВАЖДЫ, причем именно в то самое время, когда она якобы "валялась под кроватью", то это сообщение вызовет вполне понятную улыбку, ну уж недоверие — это точно. Однако открытые в последнее время документы при внимательном к содержащейся в них информации подходе могут рассказать о "похождениях" Моны Лизы весьма убедительно и красноречиво. И хоть расследование по этому делу началось как обычно, издалека, к результатам оно привело крайне шокирующим.

Как известно всему миру, "Джоконда" пропала из Лувра 21 августа 1911 года примерно в три часа дня, и этот факт сомнению, кажется, совершенно не подлежит. Дальнейшие подробности стали известны всеядной публике только два года и четыре месяца спустя из газет, а также из официального коммюнике правительств Франции и Италии. Но эти "подробности" были настолько бесподробны, что многих правдолюбцев и искателей истины удовлетворить не могли никоим образом. Многие из них начали свое собственное расследование "пути Джоконды", но этому помешала "некстати" начавшаяся первая мировая война.

Когда же, через несколько долгих лет в Европе воцарился мир и установился относительный порядок, оказалось, что Винченцо Перуджа как в воду канул, и поговаривали, что он погиб на фронте, куда угодил сразу же после объявленной ему амнистии. Бригадный комиссар Альфонсо Дриу, занимавшийся поисками шедевра после его таинственного похищения, тоже "исчез с горизонта", и только много лет спустя многочисленные "историки" с запозданием узнали, что тот скончался в своем поместье на Мартинике, которое купил сразу после войны и куда переехал со всей своей семьей на вечное проживание. Остальных полицейских, имевших в свое время доступ к подробностям дела, война раскидала кого куда, а те, до которых смогли в конце концов добраться настойчивые любопытные, по разным причинам затаили молчание.

Однако молчали не все. В 1939 году в польском журнале "Чудеса и приключения" появилась статья некоего Гольца Швигера о том, что в конце 1911 года, то есть некоторое время спустя после похищения, знаменитую "Джоконду" видели в доме известного бельгийского антиквара Робера Штювье.

"Этим счастливчиком был Франсуа Бедерле, — писал Швигер, — торговец живописью из Гавра. Бедерле, как признанный знаток своего дела, имел весьма многочисленные контакты с американскими клиентами, и постоянно рыскал по Европе в поисках интересующих заокеанских нуворишей вещей. Его агентурной сети, разбросанной по разным странам, могли бы позавидовать разведывательные управления всего мира, но Бедерле не имел ни с разведкой, ни с полицией абсолютно никаких контактов, по крайней мере он так утверждал сам. Но лично я сомневаюсь в этом, и эти сомнения как нельзя лучше подтверждает такой факт.

11 марта 1912 года в полицейское управление бельгийского города Намюр, расположенного в тридцати милях от французской границы, поступило анонимное сообщение о том, что в доме Робера Штювье, "специалиста по старинным вещам", находится картина Леонардо да Винчи под названием "Джоконда", похищенная из Луврского музея во Франции 21 августа прошлого года и разыскиваемая ныне полицией всего мира. Комиссар намюрской полиции Бавьяк после недолгих раздумий и с согласия окружного прокурора решил произвести в доме вышеназванного лица обыск. Обыск, однако, ничего не дал, а возмущенный Штювье заявил, что стал жертвой наглой провокации. У антиквара оказались хорошие связи в Брюсселе, и полицию Намюра ожидали крупные неприятности. Однако Бавьяку неожиданно "повезло" — через два дня после провалившейся операции с обыском в своем доме, расположенном в пригороде Намюра, был найден убитым француз Бе дерле.

Комиссар полиции имел все основания радоваться: тщательное сличение почерков показало, что автор анонимного доноса по поводу похищенной "Джоконды" мог являться именно Бедерле. И хоть неприятности закончились, по сути, даже не начавшись, к Штювье все же было подступиться не так-то просто — обвинения в убийстве француза не подкреплялось сколько-нибудь основательными уликами. Правда, Бавьяк сделал все, чтобы выявить связи Штювье, но эти связи в большинстве своем опять-таки вели в столицу, где у торговца антиквариатом имелось надежное прикрытие. Сам Штювье отказывался давать какие-либо объяснения, твердил только о провокации, смысл которой окружающим был непонятен. И хотя власти предложили комиссару компромисс — он не трогает Штювье, а Штювье, в свою очередь, отказывается от каких бы то ни было претензий к полиции, баланс сил, если уж так можно выразиться, был нарушен. Бавьяк про себя по-прежнему был уверен в том, что Штювье все же причастен ко всему этому делу. Эту уверенность он донес до конца своей жизни, наступившего в 1935 году, и даже оставил на сей счет кое-какие соображения, занесенные в дневник, который он вел втайне от окружающих, и который до недавнего времени хранился в его сейфе, в потайном отделении. Швигер в своей статье утверждает, что позже этот дневник обнаружила дочь Бавьяка и передала его на рассмотрение журналиста.

Оказывается, комиссар полиции много лет следил за Штювье, и даже завел на него отдельное секретное досье, куда скурпулезно записывал абсолютно все, что было связано с интересующим его лицом. Само досье, к сожалению, до нас не дошло, но я узнал, что в "хобби" Бавьяка был посвящен только один человек — это был старший инспектор Буллон, муж его старшей дочери. Так, по приказу комиссара Буллон 21 марта1912 года проследил за Штювье, когда тот отправился в Гаагу, и выяснил, что во время своего посещения голландской столицы антиквар встречался с известным американским нефтепромышленником Бремертоном.

…Миллионер-американец Бремертон слыл знатоком европейской живописи эпохи Возрождения, ему принадлежало несколько художественных галерей в Хьюстоне, Далласе и Остине, где он выставлял свои приобретения, но поговаривали, что основная часть его бесценных художественных сокровищ хранится в личной коллекции миллионера, доступ к которой имеет очень ограниченный круг лиц. Бавьяк воспринял известие об этой встрече как явную попытку Штювье сбыть американцу бесценную Мону Лизу. Однако руки у него были связаны "намюрским соглашением", а организовывать слежку за американцем за свой счет ему было не по карману. Раздувание дела в какой бы то ни было форме грозило дальнейшей карьере комиссара, и Бавьяку ничего не оставалось, как ограничиться тем, что было в его силах.

Увез Бремертон с собой в Америку "Джоконду", или нет, так и осталось для комиссара неизвестным. Миллионер возвратился на родину только в мае на французском суперлайнере "Франс", а еще спустя полтора года Мону Лизу отыскали в Италии у полунищего маляра, который без тени какого бы то ни было сомнения утверждал, что все это время она пролежала у него под кроватью в набитом клопами чемодане…

После этого комиссару Бавьяку оставалось разве что утереться, однако он до самого конца был уверен в том, что дело тут не так просто, как это представили народу в мировой прессе".

Забегая вперед, следует сообщить, что в своих предположениях комиссар Бавьяк не ошибся.

Глава 4. "Закрытый клан собственников"

Невзирая на некоторую сенсационность представленных материалов, сам Швигер от каких бы то ни было комментариев предпочел воздержаться. Конечно, по отношению к самому себе и своей собственной репутации он поступил достаточно благоразумно, однако другим исследователям он задал массу хлопот. Швигер был довольно известным в свое время в Швейцарии журналистом и его перу принадлежит несколько интересных книг по истории Древнего Рима и новейшей истории некоторых негритянских племен Восточной и Южной Африки. Умер Швигер в 1952 году в США, куда переехал жить после войны по приглашению руководства Центрального Музея в Нью-Йорке, но перед этим он написал книгу под названием "НЛО — явление ХХ века". Это сочинение было своеобразным вызовом американскому писателю Френку Скалли, который в своей монографии "Тайны летающих тарелок" пытался доказать (впервые, возможно, в мире), что НЛО — реальные объекты, и даже более того, что в руках ВВС США имеется несколько, а то и более, тарелок, якобы потерпевших аварии в пустынях американского Юго-Запада…