Демократия (сборник) - Видал Гор

В этом контексте я всегда вспоминаю Инез Виктор в тот момент, когда она смотрит отрывок из фильма вашингтонского отделения Эн-би-си о вечере, устроенном губернатором Нью-Йорка на «Крыше св. Реджиса»; это было нечто вроде послеполуденной встречи — помолвки, или крестин, или годовщины — номинально частной, но широко освещенной в печати. В отрывке из этого фильма, который был снят и показан впервые 18 марта 1975 года, ровно за неделю до того, как Пол Кристиан произвел выстрелы, повлекшие за собой серию интересующих нас событий, мы видим Инез Виктор танцующей с Гарри Виктором. На ней синее шелковое платье и блестящая темная соломенная шляпа с красными черешнями. В этом отрывке слышно, как она беспрестанно повторяет слово «чудесно».

«Чудесный день».

«Вы чудесно выглядите».

«Как здесь чудесно».

«Освободите место для сенатора», — постоянно говорит молодой человек в темном костюме с красным галстуком. На втором плане — несколько таких же молодых людей, каждый из которых держит папку с зажимами. Молодой человек на первом плане едва осознает присутствие Инез Виктор, и его папка несколько раз сталкивается со стеганой сумочкой, висящей на ее плече. «Сенатор Виктор находится здесь в качестве гостя губернатора, пожалуйста, дайте ему немного места».

«Играет более активную роль», — повторяет молодая женщина с микрофоном.

«Сенатор находится здесь в качестве гостя губернатора, пожалуйста, никаких интервью, всё, всё, уберите это».

Оркестр играет сегидилью. «Это ли не романтично?»

«Держите два лифта», — говорит другой молодой человек.

«Я простой гражданин», — говорит Гарри Виктор.

«Чудесно», — говорит Инез Виктор.

Впервые я увидела этот клип не во время первого показа, но несколько месяцев спустя, тогда, когда имя Джека Ловетта упоминалось в новостях, когда — ведь для того, чтобы раскрутить и запустить в работу историю их связи, потребовалось два или три дня — Инез Виктор можно было видеть, наверное, раз десять между пятью пополудни и полночью на «Крыше св. Реджиса».

Позвольте мне установить личность Инез Виктор.

Урожденная Инез Кристиан, она, как вы знаете, появилась на свет на гавайской территории в первый день января 1935 года.

Там ее знали как племянницу Дуайта Кристиана.

Как внучку Сисси Кристиан.

Разумеется, как дочь Пола Кристиана, однако Пол Кристиан обычно пребывал в Куэрнаваке или Танжере или шел на 129-метровом двухмачтовом паруснике класса «Тринтелла» через Маркизские острова и упоминался не так часто, как его мать или брат. Известна она была и как дочь Кэрол Кристиан, однако Кэрол Кристиан объявилась с материка и исчезла, уехав на материк, — одна из тех историй, что так широко распространены в этой части света, повесть в своем роде, но не та, которую я имею в виду.

Жена Гарри Виктора.

«О черт, Инез», — сказал Джек Ловетт.

Жена Гарри Виктора.

Он сказал это вечером в конце марта 1975 года, когда они с Инез сидели в работавшем круглые сутки пустом баре, что через мост напротив Шофилдских казарм, и смотрели по телевизору эвакуацию из какой-то столицы в Юго-Восточной Азии. Противоречивые донесения, говорил ведущий, ситуация быстро ухудшается. Сцены паники и смятения. «Сливай воду», — сказал бармен. «Привет, Дананг». На экране над стойкой с крыши американской миссии снова и снова взлетал вертолет; Джек Ловетт молча смотрел на экран, а через какое-то время попросил бармена убрать звук и включить в сеть музыкальный автомат. «Здесь не танцуют, — сказал бармен. — Я уже и так снял все ограничения». «Пора снять и с танцев, — сказал Джек Ловетт. — Не прятал бы усилитель „Сансуй“ под прилавок». Бармен убрал звук и включил музыкальный автомат. Джек Ловетт ничего не сказал Инез, он только посмотрел на нее долгим взглядом, затем встал и взял ее за руку.

«Мамаз энд Папаз», пели «Я хочу присниться тебе хоть на миг».

С крыши американской миссии поднялся еще один вертолет.

В этом баре, что через мост напротив Шофилдских казарм, Инез не говорила «чудесно», когда танцевала. Она не говорила «чудесный день», когда танцевала. Она не говорила «вы чудесно выглядите» или «здесь чудесно». Танцуя, она вообще ничего не говорила; она даже и не танцевала в том смысле, как вы, я или агентство, устанавливающее правила для танцев в баре, представляют себе танцы. Она просто стояла спиной к музыкальному автомату, и ее руки лежали на плечах у Джека Ловетта. Волосы ее были распущены и спутались во время езды в Шофилд; седеющая прядь на левом виске, которую она обычно прятала, выбилась наружу. Глаза закрыты, чтобы их не утомляло мигание телеэкрана.

«Наконец-то эти поганые арвины стреляют друг друга», — сказал бармен.

«О черт, Инез, — сказал Джек Ловетт. — Жена Гарри Виктора».

К весне 1975 года Инез Виктор являлась женой Гарри Виктора уже двадцать лет.

Все два года, что Гарри Виктор служил в министерстве юстиции, весь период, связанный с появлением в «Нью-Йорк тайме мэгэзин» статьи «Справедливость для кого? — Молодой юрист ищет выход», написанной Гарри Виктором с Р. У. Диллоном.

Все время работы «Легальной коалиции соседей», которую Гарри Виктор и Билли Диллон организовали в помещении магазинчика в восточном Гарлеме. Всю рекламную кампанию по книге Гарри Виктора «Вид с улицы: коренные причины, радикальные решения и умеренное предложение», в основу которой легли исследования, проведенные автором совместно с Р. У. Диллоном.

Все марши в штате Миссисипи и долине Сан-Хоакин, все успешные избирательные кампании Гарри Виктора в конгресс 1964, 1966 и 1968 годов.

Все сидячие забастовки в Гарварде, Пентагоне и на химических заводах Доу в Мичигане, Пенсильвании и Западной Виргинии.

Все три года, после того как в 1969 году Гарри Виктора назначили на вакантное место в сенате в связи со смертью занимавшего эту должность.

Всю историю с Конни Уиллис и Фрэнсис Ландау («Инез, милочка, прошу тебя — веди себя хорошо: видишь, какие девочки идут в ногу с жизнью», — сказал Билли Диллон Инез о Конни Уиллис и Фрэнсис Ландау), всю основную кампанию по сбору средств в Калифорнии («Инез, милочка, прошу тебя, надень босоножки на платформе, на дне бочки очень много зелени», — говорил Билли Диллон Инез в Калифорнии), все поездки с выступлениями, все заседания специальных комитетов и миссий по сбору информации в Джакарте, Сантьяго, Манагуа и Пномпене; весь 1972 год, когда провалилась попытка выставить свою кандидатуру в президенты, и все время после этой неудачи, когда он тщетно старался выудить для себя «хорошее» посольство (это был единственный период, когда названия Джакарта, Сантьяго, Манагуа и Пномпень не слетали с губ Гарри Виктора).

Во время всех суровых испытаний.

Всех войн.

Весь последний рывок к желанному месту под солнцем: весь то! период, когда посредством маневра вышеупомянутые элементы образовали безопасное место на поле, бороздку, аморфное, но рожденное вдохновением единство риторики и популярности, известное как Союз демократических учреждений.

Инез Виктор была там.

Из-за того что Инез Виктор там была, многие люди верили в то, что знают ее; не «большинство» людей, поскольку демография воображаемого избирательного округа Гарри Виктора основывалась на комфорте и сопутствующих ему опасениях, но большинство людей определенного типа, большинство людей, читавших определенные газеты и покупавших определенные журналы, большинство людей, знавших, какие девочки идут в ногу с жизнью, большинство людей, знавших, где именно на дне бочки было очень много зелени, большинство людей, которые должны были заметить Инез, когда она покупала недорогие эстампы на распродаже в нижнем этаже «Блумингдейла», или выбирала очищенную землянику в «Гристеде», или ждала одного из двойняшек, родившихся у них с Гарри Виктором — девочку Джесси или мальчика Эдлая, — напротив школы Долтон.

Все эти люди точно знали, что делала Инез Виктор с очищенной земляникой из «Гристеда» (подавала ее в серебряной чаше на своих знаменитых вечерах в канун Нового года в их квартире в районе Центрального парка, согласно «Вогу»); что делала Инез с недорогими эстампами, которые покупала на распродаже в нижнем этаже «Блумингдейла» (разрезала их на круглые салфетки для своих знаменитых вечеров «Четвертого июля» в Амагансетте, согласно «Даблъю»); сколько Инез Виктор заплатила за батники цвета хаки от «Унгаро», что были на ней во время подписания Конвента 1968 года, — Конвента 1968 года, заключенного в Чикаго, во время которого Гарри Виктора сфотографировали для «Лайфа», когда он плакал от слезоточивого газа в парке Гранта.