Тирант Белый - Жуанот Мартурель

Императрица не покидала ложа до следующего дня и появилась тогда, когда Император уже позавтракал.

Причесавшись, она вошла в часовню, чтобы отстоять мессу, но священники пришли в замешательство, ибо им пришлось служить после полудня[561].

Целую неделю пребывал Ипполит в комнатке Императрицы, наслаждаясь своим счастьем. Когда же Императрица сочла, что получила от него достаточно, она отпустила его, говоря, что, отдохнув, он снова сможет вернуться в ее опочивальню и располагать ею самой, как пожелает. Императрица вынула из шкатулки, в коей хранила свои драгоценности, золотое ожерелье в виде маленьких полумесяцев. На концах каждого из них была вделана крупная жемчужина, а посередине — большой бриллиант. Посередине ожерелья свисала стальная цепочка с золотой шишкой, покрытой эмалью. Половина чешуек шишки были приоткрыты, и виднелись внутри ядрышки из больших рубинов. Я не думаю, чтобы кто-нибудь видывал столь соблазнительные ядрышки. Их вкус был знаком Ипполиту, который успел их отведать. На той части шишки, которая была закрыта, в каждой чешуйке находился бриллиант, рубин, изумруд или сапфир. И не думайте, что стоили они меньше, чем сто тысяч дукатов. Императрица собственными руками надела ожерелье на шею Ипполиту и сказала:

Я молю Господа, Ипполит, чтобы пожила я подольше, ибо не удивляйся, если я весьма скоро увенчаю твою голову королевской короной. Ты станешь ее носить из любви ко мне и при виде ее вспоминать о той, кто любит тебя больше жизни.

Ипполит преклонил колени перед Императрицей, не переставая благодарить ее, поцеловал ей руку и уста и сказал:

Сеньора, как можете вы лишить себя столь необыкновенной драгоценности и отдать ее мне? Если бы она была моя, я бы подарил ее Вашему Величеству, ибо вы можете лучше меня ею воспользоваться. А посему я прошу вас забрать ее обратно.

Императрица ответила:

Ипполит, никогда не отказывайся от того, что дает тебе твоя возлюбленная, ведь известное правило гласит: когда двое становятся друзьями, тот, кто знатнее, должен одарить другого, он же — не должен отвергнуть дара.

Как же, сеньора, вы прикажете мне теперь жить? Что я должен делать по вашему повелению?

Прошу тебя, сделай милость и покуда удались, ибо я сильно опасаюсь, что завтра Император войдет в эту комнатку и обнаружит тебя. Уходи теперь, ведь через несколько дней ты сможешь вернуться, и дай пройти моим страхам.

Ипполит рассмеялся и, с ласковой улыбкой и смиренно склонив голову, стал говорить следующее.

Глава 263

Теперь я знаю: вы меня любите меньше, чем я вас, потому что можете быть уверенной в моей любви; ведь она далеко превосходит то чувство, которое предписано мне моей земной жизнью. И побуждает меня к ней необыкновенная прелесть Вашего Величества. Однако я чувствую себя покинутым, когда вспомню о том, как мало любви от вас вижу или, быть может, как мало наслаждений я вам приношу. Иначе не выпроваживали бы вы меня. И как подумаю я, что вас не будет рядом и не смогу я вас видеть, как то было в эти счастливейшие дни, душу мою охватывает неисцелимая боль. Но я хочу поскорее сказать о самом главном. С вами, Ваше Величество, происходит подобное тому, что случилось с одним человеком, который был сильно измучен голодом — так же, как я любовью. И идучи своей дорогой, он заблудился, зашел в чащу леса и не мог выбраться оттуда до самого утра. Стал он озираться по сторонам в надежде увидеть поблизости какое-нибудь селение. Но, пройдя целый день, так и не встретил он ни деревни, ни хутора. Оголодал же он настолько, что с трудом мог передвигать ноги. Наконец вынужден был он на ночь остановиться и улечься спать прямо на земле. На следующий день погода стояла ясная и светило солнце, и человек этот из последних сил взобрался на ближайшую гору и вдалеке увидел замок. Он направился прямиком в ту сторону, терзаемый сильнейшим голодом. Когда он был уже неподалеку от замка, хозяин оного, рыцарь, стоя у окна, заметил издалека бредущего человека и стал наблюдать, откуда и куда он направляется. Тот же, подойдя близко к замку, увидел виноградник, где созрело много ягод. Тогда он свернул с дороги, по которой двигался к замку, и вошел в виноградник. Когда рыцарь увидел это, он позвал одного из слуг и сказал ему: «Пойди поскорее к винограднику. Ты найдешь там человека. Смотри, ничего ему не говори, но понаблюдай за тем, что он делает, и немедленно возвращайся рассказать мне об этом». Слуга, вернувшись, сказал: «Сеньор, он лежит на земле, обеими руками хватает гроздья, не отрывая их от лозы, и набивает виноградом рот, не смотря, зрелый он или нет». «Сие означает, что он находит его вкусным. Иди и посмотри, что он теперь делает». Слуга возвратился во второй раз и сказал господину: «Пригоршнями собирает он и ест виноград». «Пусть ест, значит, он находит его вкусным. Сходи и посмотри еще раз». Слуга вернулся и сказал: «Сеньор, теперь уже он не ест с такой жадностью, но выбирает через одну ягоду». «Пусть ест, значит, он еще находит его вкусным». И еще раз вернулся слуга и сказал: «Сеньор, теперь он выбирает только самые спелые плоды, съедает мякоть, а кожуру выплевывает». Тогда хозяин закричал: «Беги к нему живо и скажи, чтобы убирался из моего виноградника и не разорял его!» Так же поступаете со мной и вы, сеньора. Ведь когда я вошел в эту опочивальню, то сначала обеими руками хватал гроздья и набивал рот виноградом, затем выбирал через ягоду, и вы, Ваше Величество, не говорили мне, чтобы я ушел или что сейчас придет Император и обыщет ваши комнаты. Но теперь, когда я ем самые спелые плоды, вы со мной желаете распрощаться и приказываете мне уйти[562]. Что ж, я рад повиноваться Вашему Величеству.

Речи Ипполита так понравились Элизеу, что она весело рассмеялась всем на удивление, ибо последние дни никто не видел ни улыбки на ее лице. Но на сей раз она с любезным видом сказала следующее:

Сеньор Ипполит, вы доставили мне особое удовольствие, рассказав сию историю моей госпоже, ибо теперь я не сомневаюсь, что вы оценили ее по достоинству. А посему я приношу вам клятву благородной женщины[563] и обещаю, что до скончания дней моих буду верна и стану угождать вам, как Услада-Моей-Жизни Принцессе и даже еще лучше. И буду я печься о вашей особой привилегии, дабы не перешла она к другому, ибо сама добрая судьба привела вас сюда.

Тут Элизеу повернулась к Императрице и стала ее со смирением умолять, чтобы Ее Величество оказала милость Ипполиту и разрешила ему остаться у нее столько, сколько ему угодно. Императрица разрешила ему это, дабы доставить удовольствие Элизеу. Ипполит, сидевший подле Императрицы, встал и направился к девице. Поцеловав ее, он стал бесконечно благодарить ее за то, что она помогла получить ему такую милость от Императрицы. Так примирились Элизеу с Ипполитом.

И однажды, когда Ипполит находился в комнатке, Императрица и Элизеу разговаривали о нем. Девица сказала:

Как, сеньора, неужели, имея влюбленного в вас рыцаря, вы допустите, чтобы он оставался с Тирантом? Разве вы, Ваше Величество, не в состоянии оказать ему поддержку и щедро одарить столькими из ваших богатств, что он не будет нуждаться ни в ком? Я хоть и бедная девица, но коли бы имела возлюбленного, то помогала бы ему как могла и заложила бы последнюю юбку, чтобы спасти его. Тем более подобает это вам, сеньоре могущественной и богатой. Ведь достойные женщины должны, как могут, печься о себе.

Императрица сказала:

Раз ты мне так советуешь, я с радостью это сделаю, хотя едва этих чужеземцев оделишь своей любовью и своим добром, как они или исчезают, или становятся чересчур надменны и клевещут на тебя.

Этот, сеньора, не таков, — возразила Элизеу. — Ведь при вашем дворе он объявился весьма юным.

Сделай ему приятное и скажи об этом, чтобы он больше любил тебя, — сказала Императрица.

Ипполит пробыл в комнатке у Императрицы две недели, и однажды, когда они сидели в ее опочивальне и голова Ипполита покоилась на коленях у Императрицы, он попросил ее спеть какую-нибудь песнь об их любви, из тех, что она исполняла охотно и с большим искусством. Сеньора, чтобы доставить ему удовольствие, спела вполголоса романс о Тристане, который жаловался на рану, нанесенную ему королем Марком[564], а потом сказала, обращаясь к самой себе: «Ты останешься одна, без твоего Ипполита». И, растроганная пением, не смогла удержать она слез. Элизеу же, дабы не пустились они в грустные разговоры, причиняющие страдания, уговорила их подняться и перейти в комнатку. Там она взяла ключи от сундука с драгоценностями и отперла его. Но Императрица прикрыла рукой крышку, чтобы Элизеу не подняла ее, прежде чем она не скажет Ипполиту то, что задумала сказать, и произнесла следующее.

Глава 264

Твои рыцарские достоинства таковы, что не пристало тебе состоять у кого-либо на службе. Не сомневайся во мне, ведь я поклоняюсь тебе как Богу, от которого надеюсь получить бесконечное блаженство. И я буду очень рада, коли, еще при жизни, щедро истрачу все свое состояние тебе на благо, ибо твои доброта и доблесть возвращают меня к жизни. И посему хочу я обеспечить тебе приятную жизнь в обществе трехсот человек, каковые ежедневно смогут столоваться у тебя в доме и служить тебе как своему господину. А богатства, посланного нам фортуной, хватит и для тебя, и для меня.