Диктиона. Пламя свободы - Лариса Куницына

собирает оба совета в большом зале посольства, — сообщил он. — И желает видеть там милорда принца.

— Остальных не приглашают из деликатности, — мрачно усмехнулся Кирс. — Я не могу отклонить приглашение и обязан явиться, а вы — как пожелаете.

— Идём, — поднялся Тахо и взглянул на Кристофа.

— Идём, — кивнул тот.

Мне оставалось только присоединиться к этой компании, хоть мне и не хотелось портить для себя такое замечательное утро впечатлениями от королевского суда. Я надеялась, что мне хотя бы не придётся присутствовать на казни.

II

Большой зал посольства выглядел необычно. Он был не квадратным или прямоугольным, он был овальным, опоясанным красивой трёхэтажной колоннадой, над которой вздымался точёным куполом лёгкий потолок из полупрозрачного светлого янтаря. Пол был набран в виде мозаики и изображал большой щит с гербом Великого Алкорского Тирана в центре. Посмотрев на него, я сразу подумала, что только алкорцы могут приспособить свой герб под ноги, чтоб все, кто входит очи долу, имели возможность наслаждаться его созерцанием.

При этом зал, хоть и назывался большим, был не так уж велик. Рассевшиеся друг против друга два совета заняли всё имеющееся у стен пространство, так что самым молодым их членам и гостям, вроде нас, пришлось стоять. Впрочем, мне как раз место немедленно уступили, а Кирс и Тахо встали за спинкой невысокого простого кресла, стоявшего в дальнем конце и занимаемого задумавшимся о чём-то Кибеллом. Кристоф и граф Гаррет, видимо, тоже не приглашенный, но пожелавший присутствовать, стояли возле дверей, каждый по-своему демонстрируя своё чувство собственного достоинства. Причём, граф, кажется, понятия имел, что происходит, но получить от кого-нибудь объяснения никак не мог.

Кибелл тем временем поднял голову и кивнул Хэрлану.

— Пленники будут доставлены из подземелья Храма, — ответил тот. — Нам недолго придётся ждать.

Король перевёл взгляд на Донгора.

— Мы подобрали патрульный катер «М-экс-3», — доложил тот. — Он стоит на расчищенном участке Королевской площади. Программа полёта составлена, цепи припаяны к каркасу кабины. Мы ждём только твоего приказа.

Кибелл снова кивнул. Где-то далеко раздался звон цепей, и все повернулись к входу в зал. Вскоре появились пленники в сопровождении усиленной охраны, вооружённой мощными лучемётами. Хотя на их руках висели тяжёлые кандалы, монахи не сводили с них своих узких холодных глаз, готовые в любой момент пустить в ход оружие.

Их ввели по очереди, сперва Басара, затем Лоуорта, и при этом внимательно следили, чтоб они не приближались друг к другу или к кому-нибудь из зрителей. Пройдя через весь зал, они остановились в нескольких метрах от короля, и тут же были окружены охраной. Вслед за этим трое монахов внесли на носилках кованую клетку, в которой трепыхался рассерженный филин. Я заметила, как Норан бросил в его сторону взгляд, полный жалости. Клетку поставили недалеко от входа.

Кибелл всё это время мрачно посматривал на своих пленников. Теперь, когда все трое предстали перед его очами, он, наконец, выпрямился и в наступившей тишине окинул взглядом зал.

— Мы снова собрались вместе, — негромко произнёс он, но его голос, как и раньше, мощной волной прокатился по всему залу. — На сей раз, обстоятельства, вынудившие меня отвлечь вас от неотложных дел, менее трагичны, чем были в прошлый раз. Наша военная кампания оказалась успешной, наш враг повержен, наши потери не настолько велики, как мы опасались, а трофеи вполне могут покрыть все наши убытки. Наша победа оказалась столь убедительной и скорой, что мы даже можем позволить себе благородный жест, пощадив и простив наших врагов. Я говорю о тех солдатах, которые сдались нам в плен. Мы оставим им жизнь и передадим их в руки Объединения Галактики, предоставив звёздному союзу самому вершить правосудие. Но здесь присутствуют двое, чьё преступление не вписывается в обычные рамки. Я говорю об этих существах, которые принесли в наш мир ужасное творение Тьмы и, более того, выпустили его на свободу в центре нашей столицы, чем оскорбили наши чувства, поставили под угрозу наше существование, нанесли непоправимый ущерб архитектурному комплексу Королевской площади и вызвали жестокую смерть сотен людей, которые хоть и явились сюда, чтоб захватить наш мир, всё же не заслужи ли подобной участи. Чувство справедливости и чувство мести требуют от нас более чем строгого приговора, к тому же стремление оградить наш мир от дальнейшего вмешательства демона Хаоса также диктует необходимость уничтожить их.

Кибелл медленно поднялся и направился в сторону пленников, при этом глядя на своих подданных, ловящих каждое его слово.

— Я знаю, какое решение бы приняли вы, — произнёс он. — Но я не стану спрашивать вас об этом, потому что это решение налагает слишком большую ответственность, делить которую я ни с кем не вправе, — он остановился и взглянул на Рена Басара. — У вас нашёлся весьма красноречивый защитник. Впрочем, одним красноречием меня убедить сложно. Я знаю цену словам, и никогда не преувеличиваю их значение. Но он был искренен, и его жизненный опыт заслуживает доверия. Он просил даровать вам жизнь и свободу. Проблема состоит в том, что мы с ним говорили о людях. О вас, Рен Басар и Норан Лоуорт. И я готов с ним согласиться, что вы не так уж плохи, чтоб заслужить смерть. Но меня беспокоите не вы, а то существо, которое находится в вас. Он ничего не мог сказать о нём. Сведения, дошедшие до нас из глубины веков, слишком бедны и нам трудно определить, что в них ложь, а что правда.

— Проклятый заслуживает смерти, — спокойно кивнул Басар.

Кибелл вздохнул и обернулся к Лоуорту. Тот горько усмехнулся.

— Сказать «да» и подписать себе смертный приговор? Если б его можно было отделить от меня, я бы так и сделал… А, впрочем… Разве ты послушаешь…

Он махнул рукой,

— Значит, он неотделим от вас? — уточнил Кибелл. — Он — это вы? И вы считаете, что вы заслуживаете смерти?

— Странный подход, — пожал плечами Басар. — Разве вы можете убить его, пощадив нас?

— Я жду ответа, — терпеливо произнёс Кибелл.

— Я всю свою жизнь старался жить так, чтоб быть спокойным за свою душу. Я не боялся смерти, потому что был воином и не нарушал законов. Я знал, что после смерти меня не ждёт расплата за грехи. И я знаю это теперь. Я не святой и не мученик, но я, капитан Барс, никогда не был преступником и не заслужил смерти за свои деяния. Впрочем, теперь я не Барс. Я Авсур и я несу ответственность за то, что во мне.

— Вы, граф Лоуорт? — король обернулся к алкорцу.

Тот оскалил в усмешке