Страдания и Звёздный свет - Каролайн Пекхам

здесь и сейчас, наблюдать, как Нову заставляют подчиниться ему, как ее разум даже не принадлежит ей самой, и то, как она кивнула, вызвало у меня тошноту.

— Я сделаю это, — согласилась она.

— Что ты сделаешь? — прошипел Лайонел, тряхнув ее так сильно, что несколько прядей темных волос, уложенных в пучок, рассыпались.

— Я сделаю все, мой король. — Она склонила голову в знак покорности, и он наконец удовлетворенно кивнул, отпустив ее так же внезапно, как и схватил, его руки оставили на ее одежде след из липкого клея и блесток.

— В следующий раз, когда я услышу о любом виде мятежа в твоей школе, я устрою ад в стенах этого места и буду смотреть, как сгорают все, кто бросил мне вызов, — злобно промурлыкал он, проводя пальцем по линии ее челюсти, пока она стояла перед ним, как сосуд, ожидающий приказа.

Это, конечно, объясняло ее внезапную и очень твердую позицию в отношении верности королю и только ему. Когда-то она проявляла более чем небольшой интерес к Вега. Я был там, когда она намекнула Тори, что ей не терпится увидеть, что они сделают со своей силой, когда научатся ее контролировать. Теперь все это имело смысл, почему произошла такая перемена, откуда взялось внезапное обожание тирана, который хотел лишь играть с людьми этого королевства и заставлять их подчиняться.

— Я выслежу виновных и прослежу, чтобы они были наказаны, — поклялась Нова, но Лайонел лишь цокнул языком.

— Нет. Ты выследишь их, а потом передашь мне. Я лично разберусь с этим. Это ясно?

— Да, мой король, — мгновенно согласилась она, и он кивнул еще раз, прежде чем оттолкнуть ее от себя и направиться к двери.

Грохот, с которым он ударил дверью о стену, заставил вздрогнуть каждую частичку моего тела, но я не посмел двинуться с места, так как Нова задержалась здесь еще на мгновение.

К счастью, она выждала всего секунду, ее рука сжалась в кулак, в глазах промелькнула какая-то эмоция, которую я не смог разгадать, и она посмотрела в мою сторону, заставляя меня испугаться, что она может открыть шкаф. Вместо этого она развернулась и ушла, ее шаги затихли вдали, а мы остались ждать, испуганные, разъяренные и в какой-то степени побежденные.

Я обменялся взглядом с Бернис, прежде чем мы выскользнули из шкафа и быстро покинули кабинет.

— Итак, Нову исказили, Маргарет на нашей стороне, и… нам это сошло с рук? — с недоверием вздохнула Бернис, когда мы вбежали в дверь в дальнем конце коридора.

Я кивнул почти роботизированно, оглядываясь через плечо на всякий случай, вдруг все вот-вот рухнет. Но там никто не появился, не выпрыгнул Дракон, чтобы сожрать нас, и не появились М.А.Н.Д. ы, чтобы утащить нас.

Мы справились. Но у меня было ощущение, что это вовсе не конец, потому что если Нова действительно находится под контролем Лайонела, то эта игра стала намного опаснее, и мы все еще находились в опасности.

Глава 32

— Гуси летят на восток, гуси летят на восток, — бормотала я, мои губы были тяжелыми, как два колокольчика, надетые на лицо.

— Джерри, ты бредишь, — мягко сказал мой Макси-Бой. — Ты в порядке?

Исцеляющая магия с шипением ворвалась в мои щеки, и я застонала, не в силах открыть глаза и посмотреть в лицо окружающему миру. Он тащил меня куда-то прочь от моей леди, когда она нуждалась во мне больше всего, но я слышала, как Тори поощряла его к этому, так кто я такая, чтобы противоречить словам одной из моих королев?

— Этого не может быть, — простонала я, прикрывая глаза рукой, и повисла в его объятиях, как минога. — Бедная, милая, веселая Дарси в ловушке с этими отвратительными созданиями. И ее бдительный, верный, клыкастый Вампир тоже.

— Мы все уладим, — пообещал он, пытаясь вдавить в меня свои дары Сирены, но я брыкалась и трепыхалась, как резвящийся тюлень.

— Не смей прокрадываться в мою грудь, как ночной вор, чтобы вырвать у меня мои горести. Я прочувствую их во всей полноте и, если надо, упаду в их жалкие ямы! — воскликнула я.

Мой скользкий лосось вздохнул, и я почувствовала, как воздух стал теплее, когда мы вошли внутрь какого-то места, которое я не хотела видеть.

Звуки стражников, пытавшихся остановить его, пока он поднимался на верхние уровни прекрасного замка, заставили меня махнуть на них рукой.

— Это мой жеребец. Дайте ему пройти, — приказала я, и Макс проворчал что-то, чего я не уловила, когда он направился в ту сторону.

— Ты должна указать мне дорогу. Ты никогда раньше не приглашала меня в свою комнату, — сказал он с ноткой горечи в голосе.

— О, мой дорогой, ангельский анчоус, я иногда забываю, какая ты нежная маргаритка.

Я отбросила руку от лица, открыла, наконец, глаза и направила его в сторону, пока мы не оказались у подножия моей двери.

— Я не нежный, — прорычал он тем своим грубым тоном, который приводил леди Петунию в исступление.

Я выскользнула из его объятий и, широко распахнув дверь, вошла в свою скромную комнату, которая в основном была отдана под мою выпечку. Длинный деревянный стол стоял у стены во всю длину комнаты, а за ним стояла моя односпальная кровать с простым белым бельем. Большую часть стола занимали рогалики в различных формах, но были и пирожные, и другая выпечка, которая соответствовала королевским устам.

— Знаешь, это как-то по-дурацки — отказывать мне в еде, когда у тебя ее так много. — Он не вошел в мою кладовку-спальню, прислонился плечом к дверному косяку и скорчил ворчливую гримасу.

— Ох, тьфу-тьфу. — Я махнула рукой на его ворчание, переходя к маленькой плетеной корзинке, которую я смастерила сегодня утром, накрыв ее тканью, в которую был вшит лосось. Я пришила ее вручную, используя иглу из самого лучшего серебра, которое я могла наколдовать с помощью моего земного Элемента. Я развернула ткань и с размаху протянула ему корзину, показывая различные круассаны и шоколадные пирожные, которые я испекла в форме всех его любимых морских существ.

Его рот открылся, он застыл на месте, как акула-молот, потерявшая свой молот. — Это для меня?

— А для кого же еще? Кипер трески? — я шагнула вперед и сунула корзину ему в руки, в его глазах появился хищный блеск. Казалось, мой милый лангуст был поражен, и отныне я этого не забуду.

— Это мои любимые, — сказал он, весь покоренный, как прирученный морской