Страдания и Звёздный свет - Каролайн Пекхам

взяла свой кинжал и подняла его над камнем, сосредоточенно нахмурив брови, пока она высекала две руны на безупречной поверхности камня.

— Феху — удача и Дагаз — осознание. — Загадочно ворковала Джеральдина, и я потянулся к Сету, когда он захныкал в знак недовольства, предлагая ему немного ободряющей энергии, чтобы помочь справиться с настойчивым стремлением Джеральдины к драматизму.

Тори вложила лазурит в грудь кукурузной куклы, затем зажала отверстие, запечатав все внутри, и расположилась в центре пентаграммы.

Я затаил дыхание, когда она повернула лезвие и разрезала палец, ее кровь полилась на куклу и зашипела, так как магия уже начала действовать.

Пентаграмма, выжженная на земле, начала светиться, казалось, высасывая свет из самого воздуха, когда Тори откинула голову назад к небу и произнесла набор слов, которые были странными и беспорядочными, их сила била по самому воздуху и затрудняла дыхание.

В тот момент, когда она остановилась, кукла, которую она держала, вспыхнула, из нее вырвался крик, когда все, что в ней находилось, было поглощено огнем во вспышке жара, достаточно горячего, чтобы опалить мои щеки.

Из куклы вырвался взрыв силы, и она рассыпалась в прах, а Тори задохнулась, когда он ударил ее, ее тело поднялось с земли, позвоночник неестественно выгнулся назад.

— Тори! — крикнул я, пытаясь приблизиться к ней, но вокруг пентаграммы была мощная сила, которую я не мог преодолеть, она болезненно потрескивала на моей коже, когда я пытался.

— Это работает! — воскликнула Джеральдина, когда глаза Тори распахнулись, и ее невидящий взгляд уставился в небо.

Сила, которая держала ее, внезапно исчезла, и она упала на землю с грохотом, ее тело было совершенно неподвижно, ее широко раскрытые глаза смотрели в пустоту, и я ощутил ее потерю во всем, что нас окружало.

— Нет, — взмолился я, пытаясь преодолеть силу пентаграммы, но она оказалась непробиваемой, даже когда я бросил в нее свою магию.

Сет завывал, пытаясь помочь мне, лицо Калеба бледнело с каждой секундой, которая проходила без ее дыхания.

Ее не стало. Полностью ушла. Единственный раз, когда я чувствовал такую нехватку кого-то, была смерть. Даже фейри, скрывающие свои эмоции от меня, выдавали сигнатуру, которую я мог прочитать, проблеск себя, который позволял мне знать, что они были рядом. Но не Тори. От нее не осталось ничего, кроме пустого тела, которое было ограждено от нашей помощи начерченной ею пентаграммой.

— Нет, нет, нет, нет. — Сет боролся за то, чтобы добраться до нее, мысль о потере очередного члена нашей группы явно была близка к тому, чтобы сломить его.

Калеб покачал головой, не соглашаясь, как будто он все еще сохранял смутную надежду, что она может вернуться к нам, но что, если он ошибается?

— Я знал, что это была плохая идея! — крикнул я, снова ударяя кулаком в энергетическую стену, и лед рассыпался по ее краям, тая и испаряясь полностью, моя вода была уничтожена, как будто ее и не было вовсе.

Дрожащий вздох заставил меня замереть, и сила, удерживающая меня, исчезла, как будто ее и не было.

Джеральдина закричала с такой силой, что я был почти уверен, что она повредила мои барабанные перепонки. К тому времени, как я отнял руки от ушей, я обнаружил ее распростертой на земле перед ошарашенной Тори, которая моргала на всех нас, словно не понимая, где она находится.

— Ты нашла ее? — взмолился Сет, пока Джеральдина тараторила о неоспоримой силе истинных королев.

— Да, — выдохнула Тори, и выражение ужаса на ее лице подсказало мне ответ еще до того, как она его произнесла: ее руки сжались в кулаки, а в глазах заплясал страх. — И Орион был с ней. Они у Лайонела.

Глава 31

Напряжение сковало каждый сантиметр моего тела, бисеринка пота скатилась по виску, пока я сидел прямо и смотрел перед собой.

В Сфере было смертельно тихо, вся школа сидела с сосредоточенным вниманием, гул беспокойства оседал на нас, пока мы ждали, единственным звуком было тиканье больших часов, висевших на стене. Я взглянул на часы, особенно на минутную стрелку, которая только что переместилась за шестиминутную отметку. Все мы все еще ждали, и никто не решался произнести ни слова.

Мои глаза встретились с глазами Гэри в другом конце комнаты, между нами промелькнула решимость и беспокойство. Теперь было слишком поздно отступать. Все было готово, магия наложена, чтобы скрыть участие ослов. под прикрытием, и не оставалось ничего, кроме времени между настоящим моментом и нашей атакой.

Лайонел Акрукс был здесь. Вчера за ужином нам сказали, что наш уважаемый король прибудет, чтобы поговорить с нами, сплотить нас в это тревожное время и успокоить по поводу угрозы, исходящей от повстанцев.

Мы были лишь одной остановкой в длинном списке его сегодняшних встреч с прессой, политических приемов, призванных заставить всех поверить, что он добрый, великодушный лидер, заботящийся о гражданах своего королевства. Я уже успел посмотреть пару минут из прямой трансляции, где он сегодня утром посещал больницу, целовал младенцев в голову и утверждал, что благословляет их. Если бы это был мой ребенок, которого он пришел поцеловать, думаю, я бы выбросил себя и ребенка из окна, прежде чем позволил бы его ядовитому рту приблизиться к нему.

Семь минут десятого.

Если так будет продолжаться дольше, то наш план может осуществиться еще до того, как он почувствует его действие.

Бернис переместилась на свое место немного поодаль от меня, прикусив нижнюю губу, когда почувствовала на себе мой взгляд.

Мы не сидели вместе. Никто из нас не сидел очень близко друг к другу, держась на расстоянии и сохраняя уловку, что мы придерживаемся нашей Орденской сегрегации. Я расположился в дальнем конце комнаты, в окружении других Минотавров, пока мы ждали запоздалого прибытия лжекороля. Тиберийские Крысы сидели справа от нас, между нашими и их местами проходила линия разделения, и никто не смел даже взглянуть на нее, пока мы продолжали нашу молчаливую игру в ожидание.

Прошло восемь минут.

Я сопротивлялся желанию вытереть потные ладони о брюки, оставаясь абсолютно неподвижным, когда мой взгляд устремился к двери, которая, скорее всего, была точкой входа Лайонела в эту комнату, и я обнаружил, что Маргарет Хелебор с неподдельным интересом наблюдает за мной со своего места, находясь рядом с ней.

На ее лацкане был приколот блестящий значок М.А.Н.Д., ее рыжие