Отречение - Мария Анатольевна Донченко

– Я знаю, – серьёзно ответил мальчик, – на Донбассе. Мне баба Матрёна рассказывала. И показывала медаль. Он был разведчиком, и его убили враги. Я тоже буду разведчиком, когда вырасту. Обязательно буду.

«Дедушка Фёдор ездил в Донецк на прошлой неделе за наградой Ивана. Антон Александрович хотел представлять его к Герою ДНР, но не получилось – нужно было подтверждение подвига от наших людей, хоть ополченцев, хоть мирных, но от своих, а никто из наших подтвердить не мог… Поэтому вручили Георгиевский крест ДНР, это хоть и ниже рангом – но всё равно, выписали на имя Ивана Белякова, передали Фёдору, как отцу, в торжественной обстановке. Иван бы, наверное, порадовался…»

Александре показалось, что снаряд разорвался где-то совсем рядом, что задрожали стены подвала, но Вероника успокоила её.

– Это далеко, поживёте у нас – научитесь различать… А это уже ближе… Вы, главное, спускайтесь сюда, не сидите в квартире, там опасно. В следующую ночь меня не будет, я дежурю. Или просто спускайтесь сюда сразу с вечера, не ждите обстрела.

В своём углу лежала уставшая Марина с детьми.

«Неужели и я так привыкну, – подумалось Александре. – Какие же были тихие ночи в Харькове на Холодной горе… А ведь привыкну. Зато на свободе, это главное, всё остальное потом. Будем жить».

На руках у Александры проснулся и подал голос, утверждая своё право на жизнь, юный гражданин Донецкой Народной Республики. Его разбудили разрывы снарядов, и она долго не могла снова укачать ребёнка.

Вероника начала напевать литовскую колыбельную, под которую росла сама, хотя и не знала перевода, и маленький Юра стал под неё засыпать, пока Александра запоминала слова.

– Вероника, мы же победим? – тихонько спросил кто-то из младших детей Марины. Она была в военной форме и могла ответить на этот вопрос авторитетнее, чем мать.

– Конечно, победим, по-другому не бывает, – ответила Вероника. – Спи давай.

«Будем жить, – снова подумала Александра. – А как и где? Уцелеет ли дом? Но это всё потом. Не сейчас. После победы».

Это будет всё потом.

Когда мы победим.

Ведь война ещё не окончена.

Зло не побеждено.

Оно лишь остановлено на дебальцевском рубеже.

Но есть надежда.