Парашютисты-диверсанты Сталина. Прорыв разведчиков - Максим Бузин

Сержант Воронин, отойдя от своих товарищей шагов на пятьдесят, остановился, глянул на солнце, прикидывая свой дальнейший путь, и медленно пошел назад – в сторону далекого леса и навстречу приближающейся погоне.

Он рассчитал, что немцы будут идти по тропинке, проложенной советскими парашютистами. А сам облюбовал себе укрытие в виде молодой пушистой сосны, высотой в три человеческих роста, одиноко стоявшей посреди травы и полевых цветов. Проверив, заряжен ли автомат, сержант осторожно раздвинул зеленые колючие ветки и, положив на одну из них ствол ППШ, принялся ждать.

Со стороны разглядеть его было невозможно – снизу до пояса закрывала густая трава, а потом начиналась ароматная хвоя. Но Воронин понимал, что как только он откроет огонь, то сразу же его позиция станет очень уязвимой. Рассчитывать укрыться от пуль противника за тонким стволом дерева было бы смешно.

«Дам пару очередей, лучше, конечно, прицельно по собакам, и побегу к ручью, – решил сержант. – Авось скроюсь».

Тем временем погоня приближалась. Собаки лаяли все громче. Воронину показалось даже, что он слышит топот солдатских сапог, приглушенный примятой травой. Он взял автомат поудобнее, положил палец на курок и замер, словно слившись с сосной в единое целое.

Вскоре показались фигуры преследователей в эсэсовской форме. Фашистов было человек двадцать. Наведя автомат на солдата, двигавшегося первым, Воронин сделал глубокий вдох, скорчил уголком рта сам себе гримасу и нажал на спуск.

Короткая трескучая очередь из ППШ вспорола свежий утренний воздух. Вражеский солдат вскинул левую руку вверх и исчез в траве. Сержант быстро сместил ствол чуть правее и дал длинную очередь веером по еще бегущим вперед по инерции фашистам, стараясь стрелять пониже, чтобы зацепить и собак. Еще трое солдат упали, сраженные пулями. Раздались крики и стоны раненых. Жалобно заскулила собака.

Немцы попадали на землю и открыли ураганный огонь по одинокой сосне. Пули за считаные секунды срезали с дерева половину веток и изрешетили ствол. Но Воронин, согнувшись почти до земли, уже бежал в сторону ручья. Каждое мгновение он ожидал попадания пули, но пока ему везло.

Отбежав метров на сто, Воронин присел на колено, чтобы немного отдышаться. Чуть поодаль мелькали над травой и снова исчезали немецкие каски. Негромко повизгивали собаки. Эсэсовцы растянулись редкой цепью и, обогнув сосну, бывшую для Воронина недавним укрытием, направлялись в его сторону.

Подпустив врагов метров на пятьдесят, сержант медленно и плавно повел дулом автомата слева направо, выпустив в их сторону длинную очередь. Плотный смертоносный веер пуль, срезая цветы и траву, ушел в сторону гитлеровцев, густо нашпиговав свинцом несколько тел. Еще четверо солдат, молча и нелепо, словно тюки с тряпьем, повалились в траву. Оставшиеся в живых залегли и повели неприцельный беспокоящий огонь.

Воронин на животе по-пластунски быстро пополз в сторону заветного ручья, обдирая до крови о жесткие стебли сорняков кисти рук. Несколько раз он лицом врезался в небольшие земляные горки, вырытые трудолюбивыми кротами. И, не останавливаясь, отплевывался, быстро вытирая рукавом измазанный землей рот.

Когда руки совсем одеревенели, сержант вскочил в полный рост, дал еще одну короткую неприцельную очередь в сторону врага и со всех ног устремился к такой манящей опушке леса, где под густыми ветвями дубов и берез нес свои прозрачные воды спасительный для Воронина ручей. Время для парашютиста словно остановилось. Тяжелые, будто налитые свинцом, ноги тянули к земле и еле передвигались. Опушка леса, а вместе с ней и заветный ручей, казалось, не только не приближались, а, наоборот, удалялись. Глаза заволакивало мутной пеленой, дыхание сбилось. Сердце колотило с бешеной скоростью, будто готовясь выскочить наружу.

Краем сознания Воронин ощущал свист пуль, пролетавших над головой. Одна из них рванула рукав гимнастерки, содрав кусок кожи с левого предплечья. Где-то сзади надрывно лаяли овчарки. Сержант споткнулся о небольшой бугорок и, со свистящим звуком выпустив воздух из легких, покатился по земле. Стараясь не выпустить из руки автомат, он пытался зацепиться за какой-нибудь куст или торчащий из почвы корень и остановиться, но не мог.

Сила инерции несла его вниз по косогору, весело кувыркая уставшее и почти беспомощное тело. Сильнейшая тошнота подступила к горлу, выворачивая наизнанку организм и черной пленкой окутывая сознание. Резко подскочив на высоком бугорке, сержант Воронин на мгновение взлетел в воздух и ощутил невероятную легкость, словно оказавшись в состоянии невесомости. Но уже в следующую секунду рухнул вниз, подняв фонтан брызг и больно ударившись о десятки мелких камней, покрывавших дно неглубокого ручья. Это сразу привело его в чувство.

Проворно повернувшись на бок, он правой рукой навел автомат в сторону, откуда могли появиться вражеские солдаты. Кистью левой руки Воронин зачерпнул холодную прозрачную воду и быстро выпил. Затем встал на ноги и, слегка пошатываясь, пошел по руслу ручья вниз по течению, периодически оглядываясь и считая шаги.

Приблизительно в то же время, когда группа лейтенанта Терентьева была обнаружена немцами, Андрей Седов выехал из Берлина и направился к месту встречи с парашютистами. Перед этим он минут сорок петлял по городским улицам, неожиданно сворачивая в переулки, чтобы заметить и отсечь возможный «хвост». Такая проверка убедила его в мысли, что слежки нет.

На всякий случай он все же поехал вначале в несколько ином направлении, рассчитывая через пятнадцать километров свернуть на проселочную дорогу и по ней добраться до нужного шоссе. Достигнув искомого проселка, Седов съехал на грунтовку и, оставляя за машиной шлейф пыли, продолжил путь. Через несколько километров он остановился. Затем достал из кобуры пистолет и около десяти минут ожидал появления предполагаемых преследователей, сосредоточенно глядя на постепенно оседающую на землю пыль. Но пока все было тихо. В траве стрекотали кузнечики, над полем не спеша пролетали птицы, утреннее солнце светило приветливо и успокаивающе.

Седов убрал парабеллум в кобуру и продолжил свой путь, вскоре выехав на асфальтированную дорогу. Вырвавшись на оперативный простор, он прибавил газу. Мимо проносились фермерские луга и поля, аккуратно отделенные друг от друга ровными цепочками тополей. Изредка мелькали красные черепичные крыши домов.

Постепенно пейзаж изменился. Дома закончились. Поля, теснимые кустами, отступали от дороги все дальше и как-то внезапно совсем исчезли, закрытые густым строем деревьев. На этом участке шоссе было проложено через лес.

Сбросив скорость, Седов достал карту и прикинул свое местоположение. Заметив справа полосатый шлагбаум, он свернул в его сторону и остановился, но двигатель глушить не стал. Выйдя из машины, майор поднял шлагбаум, вернулся за руль и миновал это бутафорское препятствие. Затем быстрым шагом возвратился к полосатому бруску и снова придал ему горизонтальное положение. Путь был свободен.

На небольшой скорости Седов двигался по искусственной просеке, выбирая место, где можно было бы замаскировать автомобиль. Вскоре между кустов он увидел маленькую полянку и, свернув на нее, остановился. Сломав несколько тонких осин, Андрей прикрыл ими машину. Затем вышел на просеку и убедился, что маскировка получилась вполне приличная. Если специально не искать автомобиль, то обнаружить его было теперь достаточно проблематично.

Проверив кобуру с пистолетом, разведчик по компасу определил нужное направление и размеренным шагом двинулся вперед. Часы показывали четверть девятого утра. Местом встречи с десантниками являлся мощный двухсотлетний дуб. Судя по карте, он рос недалеко от длинного извилистого оврага и был густо окружен молодыми березами и осинами. Сам же овраг был примечателен тем, что имел множество ответвлений, два из которых вели в сторону района проведения основной операции.

Место пересечения с отрядом парашютистов было выбрано, по мнению Седова, достаточно удачное. В случае опасности можно укрыться в овраге и, не вступая в открытое боестолкновение с противником, разделиться на несколько маленьких групп и попытаться увести преследователей по ложному пути. У командира десантников должна была быть такая же карта местности. Поэтому, в случае неявки Седова в точку встречи, парашютисты смогут перемещаться и действовать самостоятельно.

Осторожно раздвигая тонкие стволы деревьев, майор Седов оказался на краю широкого оврага. Метрах в сорока впереди, несмотря на достаточно густые посадки молодых деревьев, отчетливо выделялся темный толстый дубовый ствол.

Седов легко спустился по относительно пологому склону, перешел по бревнам через узкий, но глубокий ручей на дне оврага и начал карабкаться вверх. Это было сделать сложнее. Во-первых, из-за серьезной крутизны склона. Вдобавок сапоги скользили по влажной от росы траве.