Пока бьют часы - Софья Прокофьева

- Ну, уж не такая я важная особа, чтобы обо мне знал весь улей, насмешливо сказала госпожа Круглое Ушко, хотя в глубине души она была очень польщена.

- Вы понимаете, здесь кто-то разбил стекло, - сладкие слезы потекли из глаз Жоржетты. - Некоторые мои сестрички, кто пошустрее, успели долететь. Но прибежали слуги и тут же вставили новое стекло. И я осталась. Мне здесь так не нравится. Здесь все такое странное. Чувствую - пахнет розами. Лечу. И что же? Никаких роз. Только кто-то визжит и чьи-то невидимые руки хотят меня прихлопнуть. Боже мой, что же мне делать, госпожа Круглое Ушко?

- Да, во дворце надо уметь жить. Впрочем, я помогу тебе выбраться отсюда, - с важностью сказала мышка. - Для такой маленькой пчелки это вовсе не сложно.

- Ах, госпожа Круглое Ушко, медовое спасибо! - обрадовалась Жоржетта и вежливо присела. - Я так хочу к цветущим липам, в свой родной улей!

- Ишь, торопыга, - нахмурилась госпожа Круглое Ушко. - Сначала ты отправишься со мной в мою норку.

- В норку? - испугалась Жоржетта и снова залилась медовыми слезами. Что вы, ни за что на свете! Там темно, там темно!

- Ах ты, негодница! - возмутилась госпожа Круглое Ушко. - Еще смеешь мне перечить. Во-первых, у меня в норке вовсе не темно. У меня на столе горит чудесная керосиновая лампа. Во-вторых, не в моих правилах приглашать в гости всякую мелочь: бабочек, пчел и прочих насекомых. Учти, для тебя это большая честь. Дело в том, что у меня в норке живет мой старый друг. Лесной Гном. Ему страсть как хочется узнать, какие новости на его холме, поросшем маргаритками. Как там растет трава, нежные корни и все прочее. Узнать, цел ли замок на его двери. Вот расскажешь ему все это и отправляйся восвояси.

- Я отлично знаю это местечко, - обрадовалась Жоржетта. - Белые маргаритки... И дядюшку Гнома я тоже знаю. И ступеньки, и дверь в его домик...

- Ну, так лети за мной, плакса, - уже ласково сказала госпожа Круглое Ушко. - Только не вздумай хныкать и ронять слезы на ковер в моей норке. Не хватало мне еще потом оттирать липкие пятна. Порядок, прежде всего порядок.

- Медовое спасибо, - пролепетала Жоржетта. - Вся к вашим услугам.

- Вот так-то лучше, - кивнула мышка. - А то сразу слезы и всякие капризы. Лети за мной, я напою тебя чаем и дам чистый носовой платок.

А Татти тем временем шла по темным дорогам парка.

Она посасывала порезанный о стекло палец и немного прихрамывала, потому что одна нога была у нее босая, а на другой был надет башмак. Скоро ей это надоело. Она сняла башмак, завязала его в передник и пошла босиком.

Дорожка кончилась. Татти увидела высокую ограду парка.

За оградой была улица.

Татти слышала голоса людей. Их шаги. Кто-то проскакал верхом на лошади. Подковы звонко стучали по камням.

- Мама, дай мне хлебушка, - сказал чей-то детский сонный голос.

- Вот придем домой, я дам тебе и хлеба, и супа! - ласково ответил женский голос.

Татти тоже очень захотелось есть.

Перед ее глазами проплыла миска с супом. Пар над ней был как парус. Рядом, как маленькая лодочка, покачивался кусок хлеба. Татти вздохнула и погладила живот.

Татти вскарабкалась на ограду и села, опустив вниз ноги.

Здесь было светлее. Из окон на мостовую падали желтые квадраты света.

По улице шли люди. Мать несла на руках спящего мальчишку. Маленькая рука свесилась и сонно болталась, как маятник.

Здесь все было понятно Татти.

Худая девочка вела по улице корову. Корова шла медленно, и если бы не колокольчик на ее шее, она, наверно, уснула бы посреди улицы.

Двое мужчин в холщовых куртках остановились недалеко от Татти.

- Они там! - негромко сказал один из них и показал рукой на Черную Башню.

- Их держат в каменной башне, как воров и убийц, только за то, что они честные люди, - сказал другой.

Татти увидела поднятое кверху молодое лицо. Она увидела мрачные глаза и сдвинутые брови.

- Тише! - шепнул первый и дернул второго за рукав. - Здесь повсюду невидимые уши...

Мужчины пошли дальше.

"Может быть, мне надо было спрыгнуть к ним? - подумала Татти. - Обо всем им рассказать. Но только что они могут? Нет, я должна сама..." Татти соскочила с ограды и пошла в глубь парка.

Деревья во мраке шумели громче, будто здесь они не боялись говорить то, что думают.

Дорожка кончилась. Татти пошла в темноту по скрипящей от росы холодной траве.

"Я так все хорошо придумала... - На Татти накатило отчаяние, сердце сжалось от тоски. - Куда я иду, зачем? Мне же теперь не пробраться снова во дворец. Мои братья... Все погибло..."

- Мне давно пора спать... Мне давно пора спать... - кто-то сонно прожужжал над ухом Татти. Маленькая пчела опустилась ей на плечо. - Светлячки, милые светлячки, зажгите ваши огоньки, осветите все вокруг. Вы должны помочь этой девочке. Так сказала госпожа Круглое Ушко! А мне пора спать, спать...

На длинной травинке вспыхнул сияющий дрожащий огонек.

- Знать не знаю никакую госпожу Круглое Ушко, - сердито отозвался светлячок. Обиженно мигнул и погас.

- А еще вас просил об этом дядюшка Лесной Гном! - еле слышно прожужжала пчела. - Ой, я сейчас засну прямо на лету.

- Дядюшка Гном! Дядюшка Гном! Это другое дело! - послышалось из травы множество негромких голосов. И будто в траву бросили горсть сверкающих драгоценных камней. Маленькие мерцающие огоньки окружили Татти.

- Только бы мне не уснуть, пока я вам все не расскажу, - заплетающимся голосом проговорила пчелка. - Так вот, слушайте...

Глава 14

В БЕЛОЙ БАШНЕ

Был поздний вечер. Невидимые стражники Горчица и Черный Перец охраняли вход во дворец. От скуки стражники играли в "подкидного дурака". Двери они надежно заперли, из сада не доносилось ни звука.

Правда, играть в "подкидного дурака" было очень трудно, потому что карты становились невидимыми, как только стражники брали их в руки. Зато стоило им только услышать шаги начальника королевской стражи, Горчица быстро сгребал с пола все карты, и начальник стражи, пробормотав: "Молодцы, молодцы, так дальше и сторожите...", проходил мимо.

Но без двадцати или без пятнадцати девять случилось вот что.

Чей-то маленький крепкий кулачок весело и твердо постучал в дверь.

Стражники вскочили. Карты, кружась, посыпались на пол.

- Кто это? Кто там может быть? - испуганно прошептал Черный Перец.

- Ну, чего ты, чего ты? Наверное, кто-нибудь из министров. Ведь сегодня бал в честь новых колпаков-невидимок, которые скоро будут готовы, - успокоил его Горчица. - Открой дверь. Только, как положено, сначала спроси: "Кто там?"

- Кто там? - закричал Черный Перец, вытягивая шею.

Ответ был ошеломляющий.

- Это я, принцесса! - ответил звонкий голос. И кулак снова громко и требовательно постучал в дверь.

Стражники замерли на месте. Они были потрясены.

- Эй, дураки, откройте немедленно! - опять послышался звонкий голос. - Ну что вы там стоите? Вот я скажу своему папочке, и он отрубит вам головы!

- Про папочку заговорила! - ахнул Черный Перец и бросился к двери. Это она, принцесса!

Но Горчица схватил его за невидимый рукав.

- Постой, постой! - прошептал он. - А вдруг это опять та девчонка? А? Давай откроем дверь и обнюхаем ее хорошенько. Если что не так - хватай сразу. Ты - слева, я - справа. Если это она, так нам еще мешок золота отвалят.

- Точно! - прошептал Черный Перец. - Нас еще наградят, если мы поймаем девчонку.

Он немного приоткрыл дверь.

И сейчас же вместе с вечерней прохладой, звездами и шумом деревьев в душный дворец ворвался свежий запах ландышей.

Стражники с поклоном распахнули двери. Татти вошла во дворец.

- Все равно я пожалуюсь папочке и мамочке! - сказала она. - Вас высекут крапивой.

Невидимые стражники упали на колени.

Татти почувствовала на голых ногах их частое, испуганное дыхание.

- Пропали мы с тобой... - заскулил Черный Перец, когда шаги Татти затихли. - Что мы наделали? Надо было ей сразу открыть! Что теперь с нами будет?

- Постой, постой. - В голосе Горчицы была недоверчивость и тревога. Тут что-то не то. Ты слышал, она сказала "крапивой". А разве принцессы знают, что такое крапива? Да они таких слов сроду не слышали!

- Конечно, нет!

- А она сказала: "Кра-пи-вой!"

- Слушай, тогда это не принцесса! Что мы натворили!

- Но ведь она пахла ландышами!

- Тогда это принцесса.

- Но почему она оказалась в парке? С чего это она туда отправилась? Одна, ночью.

- Тогда все. Это не принцесса.

- Но она сказала: вас высекут...

- Принцесса! Принцесса! Ясно, она. Больше так никто не скажет! Ох, пропали мы с тобой.

- Кра-пи-вой!

- Нет, это не принцесса!

- Слушай, Горчица! Я все-таки схожу к Цеблиону и доложу. На всякий случай. А вдруг...

Татти тем временем шла по дворцу. Она обула свой единственный башмак, а он громко стучал по паркету.

Невидимки расступались перед ней, подобострастно шепча: "Принцесса! Принцесса!" Кто-то невидимый даже ухитрился поцеловать ей руку. Двери распахивались сами собой, словно их открывал запах ландышей.