Я тебя съем - Лана Морриган

– Будем считать, одногруппники. Они меня угнетают. Издеваются, не дают спокойно учиться. – Я подхожу к лестнице.

– По-моему, издеваешься только ты, – прилетает мне в спину. – Ты думаешь, это игра?

Я берусь за поручень.

– Ты же прекрасно знаешь, что я могу получить образование в любое время и уже получил бы, если бы хотел, – говорю я.

– Я прекрасно знаю, что, лиши тебя доступа к деньгам и квартиры в городе, ты бы сделал это быстрее. Последний год, Ник. Хватит прожигать жизнь, – произносит отец твердо. – Зайди к матери, поздоровайся. – Он резко разворачивается и уходит.

Оставить за собой последнее словно – отличительная черта отца. Обожаю ее.

Я собираю несколько комплектов одежды, захожу отметиться к маме и поиграть с маленьким волчонком. За дни моего отсутствия карапуз освоил навыки ползания и вовсю гонял по комнатам, заставляя домашних хвататься за сердце от умиления и переживаний.

Небольшая квартира встречает меня тишиной и запахом сгнивших фруктов. Живот скручивает голодным спазмом. Идти в магазин лень, побыстрее бы чем-нибудь набить желудок и забыть про потребность. В ход идут макароны с натертым сыром, вполне съедобно.

Я занимаюсь бытовыми проблемами, но в голове заезженной пластинкой крутится фраза Коваля: «Твоя что ли?» А вдруг действительно так? Моя пара. Но сейчас же зверь спокоен, не выкручивает жилы, как утром, не заставляет бездумно метаться кругами в поисках.

Беглянка. К девушке тянет – это факт.

Упав на диван и закинув руки за голову, я подгоняю завтрашний день, мечтая взглянуть в широко распахнутые серые глаза и прочесть удивление. Зверь довольно урчит: наши с ним мысли схожи.

Аля не покидает мой разум и ночью, навязчиво проникает в сон. Я вновь и вновь выныриваю из дремы. Наконец, отключаюсь. Отчетливо слышу ее сбивчивое дыхание, инстинктивно ощупываю пустующее место рядом с собой.

«Найти!» – пульсирует так навязчиво, что хочется тут же сорваться с места.

Мозг продолжает шутки. Манящий запах пробирается в ноздри. Ее запах. Втягиваю, резко выдыхаю, но он не уходит. Невозможно избавиться от того, что у тебя в голове; что у тебя перед взором, словно полупрозрачная наклейка на лобовом стекле. Черт! Я даже ощущаю жар ее тела, будто сейчас Аля прижимается к моей спине.

Отбрасываю мысль выспаться. Умываюсь, прохаживаюсь по комнате. Коротаю время до рассвета, выкуривая одну сигарету за другой, заталкивая скомканные окурки в переполненную пепельницу.

Глава 9

Алина

– Хочешь, я поднимусь с тобой? – В глазах Саши читается решимость. – Вдруг…

– Ну что вдруг? Думаешь, Витя меня ждет, чтобы отомстить за испорченные рубашки? – я отвечаю уверенно, но все же бросаю боязливый взгляд на темные окна квартиры.

– Если что, сразу звони, я вернусь. – Комарова помогает с сумкой. – Не волнуйся, я оплачу такси. И жди нас с Анькой, мы к тебе приедем на днях. – Девушка заговорщически улыбается. – Как только я смогу вырвать сестру из цепких рук Влада. Расскажешь, от кого же мы сегодня так поспешно сбегали.  – Водитель тактично кашляет. – Пока. – Аня целует меня в щёку. – Я на связи. Если что, звони, поняла? – Выталкивает из такси.

– Поняла. – Я закрываю автомобильную дверь.

Я возвращаюсь будто из путешествия в другой мир. В нем живет еще одна Алина, и она с удовольствием делает глупости, совершенно ни о чем не жалея. По-настоящему не жалея, а не уговаривая себя в этом.

Настроение не омрачает осознание, что сегодня я вновь не лягу спать. И эта ночь будет кардинально отличаться от вчерашней. Хотя нет! Намерение вернуться домой, разложить вещи и сесть за лекции Жабы Васильевны я отметаю в сторону. В чем Балабаев действительно был прав, так в том, что мне нужно учиться говорить «нет», не только окружающим, но и собственной гиперответственности. Вряд ли произойдет что-то непоправимое, если лекции, пылившиеся пятнадцать лет на полках, пробудут в рукописном виде еще три-четыре дня.

Это перед Сашей я не показывала волнение. А достав ключи и гипнотизируя металлическую дверь, не сразу набираюсь решимости отомкнуть замок. Крадусь, словно воришка, осторожно заглядывая в узкий коридор. Спускаюсь взглядом к обувной полке, отмечая с облегчением, что, кроме старых тапок, там нет других пар мужской обуви. Сама не знаю, что ожидала увидеть, но я не обнаружила раскиданных или испорченных вещей, не нашла оскорбительную записку от Балабаева, прикрепленную магнитом к дверке холодильника. Разобранная постель, открытые створки шкафа, пустая бутылка из-под ликера в мусорном ведре и… лекции, все на месте. Все, кроме громоздкого пластикового чемодана.

«У меня все хорошо», – я отправляю Саше.

«Супер!» – прилетает в ответ.

Вдохнув полной грудью, я вновь нарушаю собственное правило: «Вернулась из поездки – разбери чемодан». Нарушаю с удовольствием! Переодеваюсь и с блаженством заворачиваюсь в мягкое одеяло. Меня больше некому упрекнуть, некому указать на то, что, как и когда делать. А ведь до этого момента я и не осознавала, насколько меня тяготили отношения с Балабаевым. Отношения, что вошли в привычку, как что-то должное и неотъемлемое.

Нерадостные мысли не помешали уснуть. Я тут же отключилась, совершенно забыв обо всем: о расставании, о разочаровании, о приятном субботнем приключении; о парне, что неосознанно изменил мою жизнь. Только прикрыла глаза, и пиликающий рингтон будильника прорвался сквозь черную завесу забытья.

Понедельник, семнадцатое сентября, семь тридцать утра. Не может быть! Открыв вкладку браузера, вбила: «Дата и время сейчас», – самый глупый запрос в моей жизни. Двадцать два часа полноценного сна! Я щурилась, присматриваясь к дисплею смартфона.

Впервые за долгое время я довольна своим отражением. На меня смотрит девушка с копной светлых блестящих волос, с открытым приветливым взглядом, неплохой фигурой… нет, очень хорошей фигурой.

– Красотка, – я похвалила себя. – Но красотка может опоздать, – подхватила сумку с лекциями и ноутбуком.

Сегодня я уделила своему внешнему виду чуть больше времени, чем обычно. Прошлась по ресницам черной тушью, нанесла персиковые румяна, тронула губы блеском с вишневым вкусом.

Язык скользнул по верхней губе. Запах мной приготовленного миндального кофе и вкус ягод смешались и окутали волной воспоминаний, тягуче спустились к низу живота жаром возбуждения, возвращая мыслями в безумную ночь. Аромат ягод продолжал преследовать и по дороге на работу. Щекотал ноздри знакомой смесью