«Новый завет» - Игорь Мельник

В ответ «учитель» наехал на хлебосольного хозяина по полной программе.

Мда. Я заметил, что Христос от Луки очень любит браниться. А ещё он любит покушать. Но больше всего он любит женщин. Ах, эти женщины…

«Берегитесь любостяжания…

Не заботьтесь для души вашей, что вам есть, и для тела — во что одеться…

Не ищите, что вам есть и во что вам одеться, и не беспокойтесь…

Продавайте имения ваши и давайте милостыню…»

Понимаете? Вы чувствуете эту аудиторию? Кто там столпился? Наверняка не бедняки.

«Приготовляйте себе влагалища не ветшающие… Да будут чресла ваши препоясаны…»

Кхм. Он говорил. Они слушали. Бедолаги.

Тут Пётр не выдержал. Он кашлянул и вежливо так спросил:

— Учитель, ты это нам говоришь, или всем присутствующим?

Христос подумал. И взял поправку.

«Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!..

Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле?

Нет, говорю вам, но разделение, ибо отныне в одном доме пятеро станут разделяться…

Отец будет против сына, и сын против отца…

Мать против дочери, и дочь против матери…»

Мир вам? Мир вашему дому? Ещё какой! И дому, и всему остальному.

«Крещением должен Я креститься, и как Я томлюсь, пока сие свершится!»

Это что значит? Иордана ещё не было, или как?

А вот — нечто любопытное.

«Когда ты идешь с соперником твоим к начальству, то на дороге постарайся освободиться от него, чтобы не привел он тебя к судье…»

Как это сделать? Я даже представить себе не могу.

Гастрономические пристрастия не дают Христу покоя. Только и разговоров, что о еде. Странно для плотника — ни тебе рубанков, ни тебе стружки. Только еда.

«Опасайтесь закваски фарисейской…

Царство Божие уподоблю зерну горчичному…

Оно подобно закваске, которую женщина положила в три меры муки…

Тогда станете говорить: мы ели и пили пред Тобою…»

Неудивительно: всё, что совершает Христос, он делает во время еды или в перерывах между трапезами.

«Случилось ему в субботу придти в дом одного из начальников фарисейских и вкусить хлеба…»

Опять к фарисеям. Опять преломлять с ними хлеба. Их хлеба, между прочим. Не обращайте внимания, когда он их ругает. Они точно не обращали на это внимания.

Скажите, вы станете ходить к врагу на пельмени? А если вы ходите к человеку на завтрак, обед и ужин, то не станете всерьёз бранить его. И все ваши словесные «укоры» будут просто безобидной шуткой.

Во время этого обеда он вылечил человека от водянки и подковырнул фарисеев: можно ли врачевать в субботу? «Они молчали».

Думаю, что фарисеи просто не обращали внимания на эти реплики. Тогда Христос перешёл к своим любимым притчам.

«Когда тебя позовут на свадьбу, не садись на почетное место… Когда делаешь обед или ужин, то не приглашай друзей, братьев, соседей и вообще близких…»

Да уж, не надо их звать. Лучше закрыть двери, задуть лампу, забраться под одеяло и тихонько чавкать. А то, мало ли…

Съев фарисейской «закваски», он вышел на улицу, сыто отдуваясь. Вокруг него собралась огромная толпа простого люда. Другая аудитория. Другие речи.

«Если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть моим учеником».

Вам понятно, христиане? Если вы любите своих стареньких родителей, своих любимых, своих детишек, то вам ничего не светит в христианстве. Ничего! Вам надо возненавидеть их.

Вам надо возненавидеть саму жизнь — во всех её проявлениях — и тогда, может быть, Христос и примет вас в своё царство. Нет, не в царство — в ученичество. Но сначала он подумает.

Фарисеи оказались ревнивыми слушателями. Когда приходили конкуренты, они поднимали ужасный гвалт.

«Приближались к Нему все мытари и грешники, чтобы слушать Его… Фарисеи и книжники роптали: Он принимает грешников и ест с ними…»

Вот ведь, какой! Ест и с ними, и с нами. Но с нами он ест больше.

Притча о блудном сыне оказалась рассказом не о скитаниях, а о еде. И о её отсутствии.

Младший сын прогулял на чужбине свою долю наследства. И началось.

«Настал великий голод в той стране… И он рад был наполнить свое чрево рожками, которые ели свиньи… И сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода…

А отец сказал рабам своим: приведите откормленного теленка и заколите — станем есть и веселиться!..»

На эту пьянку вернулся старший сын. И обиделся на отца. Но обиделся он не за свои деньги, а опять за еду.

«Я столько лет служу тебе, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими».

Опять притча. Опять пшеница и масло. Герой притчи — резко-положительный персонаж. В отсутствие хозяина дома он, доверенный слуга, спускает половину состояния своего работодателя. И это хорошо.

В конце притчи Христос многозначительно поднимает указательный палец и провозглашает «мораль сей басни». А она такова:

«Приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда вы обнищаете, приняли вас…»

Иными словами — воруйте и отдавайте наворованное приятелям, и они за это не бросят вас в беде. А, может быть, и нет.

«Слышали все это и фарисеи, и они смеялись над ним…»

Они действительно не принимали его всерьёз.

А притчи продолжались. С гастрономическим уклоном.

«Некоторый человек был богат, и каждый день пиршествовал блистательно… Был также нищий, именем Лазарь, который желал напитаться крошками, падающими со стола богача, и псы, приходя, лизали струпья его…»

Лазарь не стучал, чтобы ему открыли. Ничего не просил. И умер. И попал в рай, на «лоно Авраамово» (не знаю, что это за лоно такое). А вот богач попал в ад.

Понятное дело, что аудиторией был простой народ. Фарисеям, книжникам и грешникам он рассказывал иное.

Апостолы растерялись. Они не успевали перестраиваться с одной концепции на другую.

Тут истины для служивых людей, с которыми не грех и пообщаться за трапезой, а здесь — для бедняков. Чему верить?

В конце концов, они переставали верить вообще. А это не есть хорошо.

«И сказали Апостолы Господу: умножь в нас веру…»

В ответ на это он рассказал им байку про горчичное зерно. Умножило ли это их веру? Вряд ли.

В Самарии Иисус излечил десять человек. И велел показаться священникам. Бедняги бросились со всех ног выполнять его рекомендацию. Один из них вернулся с полдороги и сказал: спасибо.

— Как! — громким голосом вскричал Учитель. — Разве я не десять человек вылечил? Где же остальные девять?

И был сильно недоволен.

«И сказал ему: иди, вера твоя спасла тебя».

От чего спасла? Можно лишь догадываться, что случилось с остальными больными — этими неблагодарными свиньями.

Фарисеи, услышав, как Христос обещает плебсу Царство Небесное, забеспокоились.

— А когда оно наступит? — допытывались они.

— Оно не наступит явным образом. В конце концов, ребята, Царство Божье внутри каждого из нас.

— Ах, вот оно, что, — протянули фарисеи, — тогда понятно.

— Да. А ещё скажу я вам: кто будет печься о своей душе, тот непременно её погубит. А кто загубит свою душу, тот её наверняка сохранит.

Фарисеи радостно закивали головами. И успокоились. И продолжали его кормить.

Он дружил с фарисеями. И с мытарями.

Кто такие фарисеи? Это носители устной традиции, мистики — такие же, как и он сам.

А кто такие мытари? Это государственные люди, которые имели дело с финансами.

Кому из них он отдавал предпочтение?

Вот ещё одна притча от Христа.

Два человека вошли в храм помолиться: фарисей и мытарь.

Каждый молился по-своему.

Фарисей: Боже! Спасибо тебе за то, что я не такой, как прочие люди, грабители и мытари. Соблюдаю посты, отдаю десятую часть доходов.

Мытарь молился, не поднимая глаз от стыда. Он говорил: Боже, прости меня грешного!

Заканчивая притчу, Христос говорил: мытарю всё прощается.

Все хлопали в ладоши. Особенно, Левий Матфей.

Опять повтор классических эпизодов.

Монолог о детях. Притча об игольном ушке и верблюде.

Пётр опять похвастался тем, что апостолы оставили всё ради Христа. Иисус опять пообещал им вознаграждение ещё при этой жизни.

«Отозвал двенадцать учеников Своих». И пошли они на Иерусалим.

Откуда он их отозвал?

Как обычно — пошли в Иерусалим, а попали в Иерихон.

В столице духовых инструментов им пришлось проталкиваться сквозь толпу. Один из иерихонцев, желая увидеть Учителя, взобрался на смоковницу. Звали его Закхей.