Игроман-С - Руслан Николаевич Карманов

– Это я-то лакей? Да иди ты к черту, журналюга.

– Нет, нет, ты повтори, коренная московская бестия: «Вход рубль, выход – без штанов в преисподнюю!» – орал в самое ухо Петровичу Ивагин.

Пьяный Петрович мог с огромным трудом повторить только самую последнюю часть этой фразы: «исподнюю», но икал при этом точь-в-точь, как тот лакей с бакенбардами в Аглицком клубе.

– Я литр ставлю, что это ты лакей, Петрович, – гоготал пьяный Антон.

Ивагин вызвал такси, усадил Петровича на заднее сидение машины, и оба поехали в Аглицкий клуб на Тверскую, чтобы раз и навсегда принципиально решить, кто из них врет.

Водитель такси, как две капли похожий на пушкиниста Юрия Лотмана, доставил изрядно поддатых клиентов к Музею современной истории России. Однако, вот незадача, ночные охранники в старинное здание с колоннами припозднившихся посетителей не пустили.

– Эй, господа литераторы, хватит банк метать, выходи на два слова, – орал пьяный Ивагин прямо с Тверской улицы через решетчатый забор. – Стоять, бояться, чтоб вам, суки, исписаться, а я Пушкину хочу сказать свое спасибо, ведь я ему теперь обязан… Айда Пушкин к нам!

– Да вы проспитесь, для начала, а утром милости просим в музей. А не угомонитесь, вызову полицию, – как можно спокойнее сказал охранник музея нетрезвым ночным гостям.

На том же такси оба ночных путешественника вернулись в Отрадное. Совсем обессилевшего Петровича Ивагин занес в квартиру на руках, и сам мгновенно отключился на своем диване. Бутылка водки сдружит лимитчика даже с самым коренным москвичом. Третья на двоих – породнит.

… Катя появилась в редакции «Вечерней Москвы» на следующий день после матча «Спартака» с «Зенитом» в Санкт-Петербурге и как ни в чем не бывало. Тихо подкралась сзади к креслу страдающего с похмелья Антона, резким движением повернула к себе, на глазах коллег обвила шею редактора и крепко поцеловала.

Поцелуй Катьки был встречен громом аплодисментов коллег.

– Ну, что, когда же свадьба, молодежь? – живо поинтересовался у влюбленных главред.

– Мы обязательно сообщим, – расхохоталась счастливая пара и, взявшись руки, Катя с Антоном устремились к лифту. Только их в редакции и видели.

– Нет, какая все-таки красивая бестия эта Катька, – покачала головой пожилая кадровичка «Вечерки», провожая взглядом молодых. – Только ведь погубит парня рыжеволосая ведьма.

Как и всякой опытной кадровичке предпенсионного возраста, Анастасии Петровне казалось, что она хорошо разбирается в людях.

Глава шестнадцатая

Ломка

Олигарх Черняев, не только сдержал слово, отпустив Катю жить как она вздумает, но и подарил молодым на свадьбу пять миллионов рублей.

Но что такое пять миллионов рублей, когда ты грезишь о покупке футбольного клуба «Манчестер Юнайтед». Ощутив безудержную радость победы на ставках, Ивагина натуральным образом стало ломать. Ему хотелось утроить выигрыш, удесятерить, черт возьми.

– Пока масть идет, надо заряжать новую ставку. С кем там следующий матч «Спартака»? – мозги Ивагина буквально кипели. В Москве приняв на грудь вместе с Петровичем после ничьей в Санкт-Петербурге, Антон лишь ненадолго снял нервное напряжение. Его «ломка» в разы усилилась, когда они с Катей получили деньги от Черняева.

Если бы Ивагин открыл медицинский справочник, то был бы удивлен тому, что симптомы его боли – ломавшей тело и выворачивающей душу наизнанку, как две капли воды была похожи на проявления наркотической ломки.

Нервное напряжение. Тремор. Повышенная агрессивность. Тахикардия. Высокая температура. Судороги. Потливость. Ломота в суставах и мышцах. Отсутствие чувства голода. Глубокая депрессия. Бессонница. Падение работоспособности и концентрации. Вдобавок Ивагина колотил озноб. Чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей об Игре, журналист начал читать утренний выпуск Вечерней Москвы.

На глаза ему попалась заметку о жутком убийстве: «Четыре тела – Фируза Берова, его супруги Алии и их дочерей 12 и 18 лет – обнаружили вечером в одной из многоэтажек в подмосковном Щелково. Накануне родственники Беровых обратились в полицию – их насторожило, что те месяц не выходили на связь. Криминалисты сразу предположили: первыми от многочисленных ран погибли женщина и дети. Тут же лежал нож – орудие убийства. Смерть у всех наступила около месяца назад. Тело главы семейства находилось в соседней комнате рядом с пустой бутылкой из-под уксуса. Следователи возбудили уголовное дело по статье «Убийство двух и более человек».

По показаниям одного из родственников, отношения в семье испортились из-за увлечения Фируза азартными играми – с некоторых пор он регулярно делал ставки на спорт и много проигрывал».

Заметка заканчивалась убийственным выводом:

«Игромания – очень опасный вид зависимости, быстро превращающий вполне адекватного и успешного человека в «наркомана», указывают специалисты. Заведующий кафедрой нейро- и патопсихологии МГУ имени М. В. Ломоносова, доктор психологических наук, профессор Александр Тхостов поясняет, что сначала человеку просто интересно, потом он перестает себя контролировать – не замечает, сколько потратил времени и денег. Без игр начинается ломка. Зависимые люди обычно долго не признают проблему. Их близкие оплачивают долги под клятвенное обещание больше не играть. Но после периода воздержания все повторяется».

Дочитав заметку до конца, Антон судорожно скомкал газету, словно она горела в его руках, и быстро засунул сверток под «диван страсти». Катя еще не вернулась из салона свадебных платьев.

– Трагедию в Щелково написала сама Жизнь, куда там Пушкину и Достоевскому…, – такой была первая мысль Ивагина после прочтения заметки. Вторая, еще более ясная мысль, как пуля 410 калибра, чуть не разорвала его голову в клочья: «Господи, если я не остановлюсь в Игре, то рано или поздно погублю Катю».

Антон отчетливо понял, что, имея теперь возможность играть по-крупному, он не может рвануть стоп-кран. А чтобы спасти любимую женщину от последствий своей пагубной страсти к Игре, он непременно должен расстаться с Катей.

Ивагин обхватил голову руками, уткнулся в подушку и зарыдал – впервые за долгие годы. В последний раз он так горько плакал в Димитровграде, после похорон мамы. Терять Катьку, ставшую родным для него человеком, Ивагин не хотел, но гораздо сильнее не желал причинить боль любимой.

Как объяснить это Кате, Ивагин не знал.

…Все произошло так, как, наверное, и должно было произойти, если кто-то один из пары влюбленных имеет твердое решение расстаться.

Радостная Катюха, в последние дни совершенно поглощенная свадебными хлопотами, еще более похорошевшая в своем счастливом ожидании предстоящего радостного события, кошкой юркнула в щелку неприкрытой двери комнаты Ивагина. Грациозность ее была тем удивительна, что в руках она гордо несла два увесистых пакета. Белые ленты и кружева, торчащие из правого пакета, вернее верного указывали на то, что Катька купила свадебное платье.

– Ну, что, Антоха-картоха, покупаем квартиру на берегу Большого Черемшана? – игриво спросила Катя жениха.

– Это дело хорошее, – хмуро ответил Ивагин. – А может быть, нам хватит на жилье в Лобне?

– Почему же в Лобне, а не в Москве? – удивилась рыжеволосая красавица и с улыбкой