Игроман-С - Руслан Николаевич Карманов

без обиды произнесла Анастасия Петровна, но домашний адрес Кати Тернавской все же записала на листок и передала его Ивагину. Уж больно потерянный вид он имел.

Отпросившись с работы, Антон купил букет алых роз и рванул на метро в Бибирево, на улицу Мурановская, дом 13, квартира 13.

От станции Савеловская, где неподалеку редакция Вечерней Москвы, до станции Бибирево по серой ветке метро всего 17 минут.

Более 20 лет Ивагин прожил в Москве, снимая углы на севере столицы, и, всякий раз спускаясь в подземку, сравнивал себя с маленькой рыбкой – синтепкой (уклейкой), которая в обилии водится в Большом Черемшане. Местные рыбаки ловили ее на тесто, чтобы использовать в качестве живца на более крупную рыбу.

– Рыбка ищет где глубже, а человек – где сытнее, лишь бы не сожрали конкуренты в борьбе за прикорм, – размышлял репортер.

По мнению Антона, в столице куда большая угроза его благосостоянию исходила от коллег по работе (подсидят!), чем от пьяных лихачей на черных внедорожниках.

Сознание Антона осталось провинциальным даже через столько лет жизни в Москве. В столице он ориентировался на местности исключительно по карте метрополитена. Перед каждой поездкой в нужное место сверял точку на карте с ближайшей станцией метро.

Передвигаться по жизни по схеме Московского метрополитена Ивагину было гораздо проще. Схема напоминала ему картотеку в маминой школьной библиотеке с названиями книг.

Например, станция метро Пушкинская ассоциировалась у Антона с памятником поэту на Тверском бульваре и Театром имени Пушкина, а Третьяковская галерея со станцией Третьяковская, но никак ни с Полянкой или Новокузнецкой, которые тоже находятся рядом с музеем картин.

Со станцией метро Бибирево у Ивагина совершенно не было никаких ассоциаций, кроме как с Катей. Почему-то за целый год их отношений он ни разу не проводил любимую до дома.

Впрочем, Катька сама всегда просила: «Ой, только не надо меня провожать, больше времени будет соскучиться, а завтра все равно увидимся в Вечерке.

Впервые оказавшись в Бибирево, к своему удивлению Антон очень быстро нашел искомый дом на улице Мурановской, будто это пьянящий запах Катькиного тела манил его к себе…

Отыскав нужный подъезд, репортер позвонил в дверь квартиры.

Через минуту нетерпеливого ожидания дверь скрипнула и отворилась.

– Чего нужно? – спросила с порога помятого вида старуха в засаленном халате, которая, пожалуй, и без проб могла сыграть роль графини в «Пиковой даме».

– Здравствуйте, я коллега Кати, она три дня не была на работе, хотел узнать, как она? – чуть выпячивая букет алых роз, объяснил цель визита журналист.

– Был коллега, а станешь калека, – захохотала бабка, показав свой беззубый рот.

– Не понял, – смутился Антон.

– Дурак потому что, да еще и азартный, – старуха вмиг стала серьезной. – Улетела твоя Катька на метле, ищи-свищи.

– О чем вы говорите? Вы, наверное, ее бабушка?

– Пра-пра-бабушка я, Анна Федотовна! – хохотнула старуха. – Слыхали такую? А Катька третьего дня ключи от комнаты мне вернула и съехала. Большую черную карету ей подали прямо к подъезду, прыгнула в нее и поминай как звали. А ты часом не из налоговой? Если нет – так и дуй отсюда, проходимец, – зло ответила бабка и захлопнула дверь.

Ивагин вышел из подъезда 12-этажного дома, сел на скамейку и закурил.

– «Понятно, старуха выжила из ума, а причем тут метла… А откуда старуха знает про мою азартность? Или моя страсть к Игре горит во лбу печатью? И что за карета, на которой она уехала? Значит, Катька обманывала меня, когда говорила, что живет у родителей? Но ведь и я не все ей рассказывал. Но где же теперь искать Катьку?» – крепко задумался Антон, стряхивая пепел сигареты на свои кроссовки.

Растерянный и убитый горем Ивагин готов был обратиться за помощью хоть к Богу, хоть к самому дьяволу, лишь бы отыскать свою любимую.

Когда журналист «добивал» последнюю сигарету из пачки, раздался звонок. Номер абонента был ему незнаком.

– Здравствуйте, Антон Ивагин, «Вечерняя Москва», – по давней привычке отрапортовал он в трубку.

– Очень приятно, Василий Никифорович Черняев, слышали о таком? Я хотел бы встретиться с вами, чтобы дать интервью.

– Но я не пишу статьи на спортивную тему, – вслух удивился звонку репортер.

– Зато какие интересные интервью вам удаются со звездами шоу-бизнеса, – польстил Антону голос в трубке, выказав свою осведомленность о газетном творчестве Ивагина.

Антон напрягся. Взять интервью у владельца футбольного «Спартака» было большой журналистской удачей, но, чтобы сам нефтяной олигарх Черняев звонил репортеру с подобным предложением – это какое-то волшебство. Или розыгрыш коллег из других изданий.

– Да, конечно, отчего же не встретиться, только у меня сегодня интервью с английской королевой, а завтра – с Папой Римским, – ответил Антон, чтобы шутники сразу поняли о провале их коварного плана. Ивагину было не до шуток.

– Как вам будет угодно, – подчеркнуто вежливо ответил голос из трубки. – Но если все-таки у вас возникнет желание встретиться со мной, то перезвоните на этот номер. Думаю, что для вас эта встреча будет важна.

Ивагин зачехлил телефон.

– Что за странный денек? – подумал Антон и поймал себя на мысли, что голос Черняева действительно очень похож на тот, который он много раз слышал из телевизора.

– «Спартак» снимется с чемпионата России, а футбольный тренер – это только 10 процентов успеха команды, – говорил Черняев из «ящика» с точно такой же безапелляционной интонацией, с какой только что с Ивагиным общался его собеседник.

Глава двенадцатая

Интервью с Черняевым

Взвесив все «за» и «против» Ивагин перезвонил через 15 минут.

– Василий Никифорович Черняев? Я не ошибся? Да, я готов к встрече с вами, – как можно более официально произнес журналист.

– Я жду вас в офисе «Спартака» сегодня в 17.00. Да-да, «Открытие Банк Арена», вас встретят у служебного входа.

Антон за полчаса набросал вопросы для будущего интервью про положение дел в российском футболе и за пять минут до назначенного времени прибыл на место. Покой домашнего стадиона московского «Спартака» охраняли огромные статуи бронзовых гладиаторов. Похожий на гладиатора, здоровенного роста охранник проводил Ивагина к кабинету олигарха.

Тот встретил гостя у дверей. Да, это был настоящий владелец «Спартака» Василий Никифорович Черняев собственной персоной – высокий шатен лет 60 с блуждающей улыбкой на гладко выбритом лице.

– Добрый день, Антон Иванович, добрый-добрый. Давно хотел с вами встретиться, пообщаться за жизнь, так сказать, – подчеркнуто вежливо олигарх протянул руку Ивагину и предложил присесть в кожаное кресло.

Голос Черняева, его обходительность показались журналисту до боли знакомыми.

– Неужели телевизор так точно передает манеры и повадки известного человека, причем до такой степени, что при личной встрече испытываешь дежавю: мы с вами уже встречались? – у Антона возникло стойкое ощущение, что он не только видел своего собеседника по телевизору, но уже и бывал в обществе Черняева.

Ивагин плюхнулся в кресло и осмотрелся. Зеленоватые шторы и ленивое мерцания светильников придавали кабинету совершенно мистический