Ты все поймёшь, когда его не станет (СИ) - Семакова Татьяна

— Нет.

— Красивая?

— Симпатичная, — промямлила сквозь зубы и полезла в сумочку. — Вот номер ее машины.

— Предусмотрительно, — вновь смешок, а я начала раздражаться.

— Марк, полегче, — осадил его Брянцев, до этого молча наблюдающий за разговором. — Перед тобой беременная вдова.

— Да я понял, понял, — отмахнулся парень, а я прикрыла глаза от догадки и повернулась к адвокату, спросив:

— Ваш сын?

— По глазам поняла? — усмехнулся Марк, а адвокат посмотрел на него с укором.

— По одному, — ответила язвительно. — Откуда столько неприязни? Мы знакомы десять минут.

— Ты слишком красива и я нервничаю, — ответил, уставившись мне в глаза, а адвокат тяжело вздохнул:

— Марк… твоя патологическая честность не к месту.

— Она спросила — я ответил, — пожал плечами, неотрывно таращась на меня, а я начала краснеть и не знала, куда себя деть.

— Я, пожалуй, пойду, — промямлила, поднимаясь. — Осталось заехать в столовую для бездомных.

— Подбросишь? — поднялся Марк вслед за мной, а я откровенно запаниковала.

— С больницей улажено? — спросил адвокат серьезно, а я кивнула, немного отвлекшись от Марка, и пояснила:

— Главврач мне знаком. Я провела там довольно много времени, когда заболел папа.

— Папа… — повторил эхом Марк. — Любила его?

— Больше жизни, — ответила, старательно выговаривая слова, но голос все равно дрогнул, а на глазах навернулись слёзы.

— Отец, я правильно понял: Краснов спонсировал организации…

— Да, — перебил его Брянцев. — Давай помягче, а?

— Да я понял, понял, — вновь отмахнулся, задумавшись. — То есть, увлёкся уже давно, но отношения завязались гораздо позднее. Странно. Хотя… ты проходила практику на заводе, да? — я кивнула, а он уставился в потолок и завис на время. — Понял, — вынес вердикт и посмотрел на меня. — Ну так что, подбросишь?

— А у тебя нет машины? — нахмурилась, а он широко улыбнулся:

— За бензин все равно ты платишь. Поговорим по дороге.

— Что ты там понял? — буркнула, садясь за руль и разуваясь.

— Что у тебя ноги отекают. С каблучками лучше повременить.

— Без сопливых скользко, — проворчала, едва сдержавшись, чтобы не огреть его туфлей.

— Без рукоприкладства, — засмеялся, выставив вперёд руки, а потом резко посерьёзнел: — Он любил тебя, ты его — нет. Таблетки или презервативы?

— Второе, — буркнула, отвернувшись, и завела мотор.

— Заделать ребёнка — дело техники. Он мог знать, что ты ему изменяешь?

— Не знаю… — растерялась, повернувшись, а он ухватился за руль, накрыв мою руку своей:

— Давай ты на дорогу будешь смотреть. Долго это продолжалось? И, кстати, зачем? Кораблёв так хорош?

— Мы встречались до Саши, — промямлила, вытаскивая свою руку. — Потом встретились в его доме, случайно, я не знала, что он его зам. Не знаю зачем. И ему в том числе.

— Любопытно. Расскажи. Кстати, куда мы едем? Мне совсем в другую сторону.

— В столовую, видимо, — вновь растерялась, взглянув в навигатор, а он снова перехватил руль. — Перестань, — разозлилась, резко остановившись у обочины.

— Так и тянет, ничего не могу поделать, — заявил, глядя в глаза. — Уязвить, прикоснуться. Походу, влюбился.

— Походу, мне нужен другой дознаватель, — округлила глаза, а он вздохнул:

— Я не умею врать. Ты спрашиваешь — я отвечаю. Наверняка у этого есть специальное название в медицине, я не проверялся.

— По мне так тебе просто нравится шокировать людей, — закатила в ответ глаза, а он едва заметно ухмыльнулся.

— Ладно, раскусила. В моей работе без вранья никак. Поэтому, если нет острой необходимости, предпочитаю говорить правду. Сейчас ее нет. Давай историю своей жизни. И лучше бы продолжить движение.

— И как это поможет найти подозреваемого?

— Ты сама ткнула пальчиком в Кораблева.

— Познакомились, по встречались, расстались. Конец.

— Очень красочно, — хмыкнул Марк. — Я прямо тронут до глубины души. Ты что-то скрываешь и это напрягает. Как на счёт твоей маленькой вылазки на завод?

— Так это был ты! — ахнула, вильнув рулем, а его рука дёрнулась:

— Ты нас угробишь. И, по-моему, забываешь, что нас тут трое.

— Помню, — буркнула, сосредоточившись на дороге. — И ты не ответил.

— И да и нет. Я там был, но шумиху устроил кто-то третий. Я лишь наблюдал. И это очень занимательно. Так мы будем говорить начистоту или продолжишь темнить? Я все равно выясню, просто потрачу время и твои деньги.

— А мне не жалко, — проворчала из вредности.

— Серафима, — вздохнул, вновь положив свою руку на мою, а я снова ее выдернула, нахмурившись.

— Я же просила.

— Ещё любишь Кораблева?

— Нет.

— Не верю.

— А тебе и не надо, — ответила язвительно.

— Ну, тут ты не права. Моя работа — копать. Похоже, ты решила сесть, да? Понимаешь, что у следствия нет других подозреваемых? Допросы, суды, нервы. К чему тебе это, в твоём-то положении?

— Ты мертвого достанешь, — прорычала, начав раздражаться. — Иди постой над могилой моего мужа, буду тебе премного благодарна.

— Значит, чувства все же были? Я просто пытаюсь понять, — я выдохнула и выложила ему все, лишь бы отвязался. — Ну вот, все встало на свои места, — протянул довольно. — А ты боялась.

— А платье даже не помялось, — скривилась в ответ.

— Не думаю, что Кораблёв причастен. Мужики рвут подмётки на ходу. Шишовым займусь и девицей с кладбища, страсть как интересно, была ли у Краснова любовница. Прямо мелодрама.

— Хочется тебя ударить, — сказала честно. — Воткнуть каблук тебе прямо промеж твоих разных глаз.

— Это нормально, — хохотнул в ответ. — Обычная реакция людей после общения со мной. Но вообще, я довольно приятный парень, ты позже поймёшь. Надеюсь, я к тому моменту на кладбище не перееду. Ведь так случилось, да? Его не стало, а его поступки всплыли на поверхность, но теперь только локти кусать.

— Ты… — сказала дрожащими губами и повернулась, пользуясь тем, что мы довольно давно стоим перед столовой, едва сдерживая слезы. — Выметайся.

— Это всего лишь правда, — пожал плечами и не двинулся с места. — Я подожду в машине, пока ты сходишь.

— Не собираюсь платить тебе за просиживание штанов, — бросила зло.

— А я делом займусь. Сделаю несколько важных звонков. Тебе лучше поторопиться, вряд ли руководство особенно задерживается.

Я вышла, забрав ключи и хлопнув дверью, а он приоткрыл свою, высунув на улицу одну ногу, и демонстративно достал телефон.

— Козел, — процедила сквозь зубы, хотя обижаться было не на что: он прав. Если смотреть со стороны. На деле же Краснов старательно играл какую-то роль… или нет? Получил желаемое и стал вести себя по-хозяйски. Странно все это… что было в его голове?

— Вы куда? Девушка! Простите, но кухня только для малоимущих.

Я обернулась и увидела слегка растерянного мужчину в выцветшем клетчатом жилете поверх застиранной рубашки. Очки с толстыми стёклами делали его глаза неестественно большими, а слегка приоткрытый рот добавлял образу комичности, но было такое смутное чувство, что я где-то встречала его.

— Добрый день, — поздоровалась, идя навстречу. — Я ищу Молодова Евгения Евгеньевича.

— Это я, — удивился ещё больше.

— Краснова Серафима, — протянула руку, а он нахмурился. — Понимаю, — кивнула мягко. — За этим и приехала.

— Хотите закрыть это место?

— Нет, что Вы, — удивилась в ответ, — наоборот. Произошла ошибка при оформлении документов.

Молодов неожиданно расцвёл, сделал шаг и крепко обнял меня. Я опешила, встав по стойке смирно, а он отстранился, приподнял очки и торопливо вытер подступившие слёзы.

— Простите, — смутился и указал рукой направление: — Пожалуйста, пройдемте.

Быстро зашагал по коридору и распахнул ближайшую к нам дверь, за которой оказался скромный кабинет. Письменный стол, простой обшарпанный стул, старенький компьютер. На меня как будто повеяло атмосферой хостела, из груди вырвался тяжкий вздох и перестало хватать воздуха, хотя окно было нараспашку.