Ты все поймёшь, когда его не станет (СИ) - Семакова Татьяна

— И как это сделать? — простонал, почесав репу.

Подошёл второй, посмотрел, вернулся с ломом и, пожав плечами, начал курочить мое имущество.

«Варвар» — скривилась мысленно, но с ценными советами решила не влезать, боясь не то что пошевелиться, вздохнуть полной грудью.

Я прикинула, что сидеть мне тут до понедельника в этой невероятной позе за сиденьем, загрустила и с тоской посмотрела на пульт. Управлять краном я не умела, желания учиться на ходу не возникло, да и наверняка где-то есть тумблер, подающий напряжение, и он совершенно точно выключен. И что я могу? Подхватить одного из них, если он будет стоять в зоне перемещения крана совершенно неподвижно? Я едва сдержала смешок, представив себе эту картину, и под звук лома устроилась поудобнее.

Через пару часов они оба начали клевать носом, ещё через час захрапели каждый на свой лад, а я глубоко вдохнула и открыла дверцу. Она предательски скрипнула, храп одного перекрасился, а я замерла. Спустя пару минут он вновь поддержал товарища, я старалась не потерять сознание от страха, сунула флешку в бюстгальтер, который стал маловат, и начала спуск, замирая на каждой ступеньке и обшиваясь холодным потом. Достигла пола и на цыпочках прокралась к двери, отчётливо помня, что скрипит она похлеще дверцы крана, сгруппировалась, резко открыла ее и понеслась к ближайшему строению не разбирая дороги. Начало светать, капюшон надёжно скрывал мои волосы, но проснувшимся от скрипа мужчинам было наплевать, кто я. Они с ходу начали стрелять и орать матом, а затем один из них страшно заорал. Не удержавшись, я обернулась и увидела его лежащим на земле и держащимся за ногу, второй навис над ним, а потом вновь кинулся за мной.

— Дура, — буркнула тихо, побежав так быстро, как только могла. Через пять минут дикой гонки, в сопровождении редких выстрелов, я юркнула под забор, представив себя не иначе как Индиано Джонсом, прыгнула за руль и выжала из машины все, на что она была способна. — Прости, — простонала, положив одну руку на живот, едва выехала на шоссе, и сбавила темп.

Адреналин все ещё зашкаливал, мозг работал на полную и задавался одним и тем же вопросом: кто мне помог? Причём, не только оторваться от преследования, но и войти, сделав ровно то же, что собиралась сделать я: отвлёк внимание. Только я бы сто процентов попалась, кинув обрез трубы метров на десять вперёд, не дальше. И чем бы это закончилось даже думать не хочется.

А вот ещё один вопрос: мне помогли, чтобы я выполнила грязную работу и стащила флешку, чтобы потом просто отобрать ее у меня, как конфетку у ребёнка, или просто по доброте душевной? Если второй вариант, то как узнали, что я вообще поеду на завод? Следили или случайность, как в первом варианте?

Ехать в дом резко расхотелось, я развернулась на светофоре и вновь поехала в область, отправившись в своё убежище. Заехала в супермаркет за продуктами, косясь по сторонам и пытаясь понять, наблюдает ли кто за мной, так ничего и не усмотрела, слегка успокоилась и вскоре уже устраивалась в своей постели, где всегда было на удивление комфортно. Единственное место, где я не притворялась.

Познакомься с дознавателем

Воскресенье я провела на даче, разложив шезлонг в саду в тени яблони, поедая фрукты в коротких промежутках между сном, и так и не смогла заставить себя подняться до самых сумерек, когда попросту начала замерзать.

Вечером, сидя с чашкой горячего чая на веранде, неожиданно раздался телефонный звонок, я долго думала, стоит ли отвечать на незнакомый номер, но любопытство пересилило.

— Слушаю, — сказала коротко, а в трубке послышался вздох, а следом голос Тимура:

— Я уж думал, ты не ответишь…

— Тимур Арсеньевич? — позволила себе удивление, закатив глаза.

— Узнала — это приятно, — тихо засмеялся он в трубку, а я представила его лицо, когда он сидел в машине с Ярославом и поморщилась. — Ничего, что я звоню?

— Не помню, чтобы оставляла Вам свой номер.

— Я… выпытал его у Ярослава, простите. Сослался на какие-то рабочие вопросы, наплёл с три короба… надеюсь, проблем не возникнет… Очень хотелось услышать твой голос.

«Не помню, чтобы мы переходили на «ты» — подумала язвительно, а вслух промямлила:

— Тимур, твоё внимание мне льстит, но пойми правильно, прошло чуть больше месяца…

— Просто хотел пожелать спокойной ночи, — ответил со вздохом. — В этом же нет ничего предосудительного, правда?

— Правда, — ответила тихо, а саму передернуло, как будто меня заставили потыкать палочкой в свежее дерьмо. — Спокойной ночи.

— Сладких снов, Серафима.

Я отключилась и отбросила телефон на плетёный столик, проворчав:

— Все настроение испортил, говнюк.

Мне показалось, я услышала сдавленный смешок. Замерла, прислушиваясь, а потом бросилась в дом, схватив телефон и забыв про чашку. Закрылась, выключила свет и легла под одеяло, накрывшись с головой. Через пару минут стало нечем дышать, я вылезла из своей норы, подставила стул к входной двери, чтобы хотя бы услышать, если кто-то решит войти, закрыла все окна и окопалась в своей комнате на втором этаже. Думала, что долго буду таращиться в потолок, стуча зубами от страха, но растущий внутри меня организм рассудил, что маме нужен отдых.

Проснувшись с рассветом, я собралась, отметив, что стул стоит на прежнем месте, и поехала в город, по пути заехав в магазин электроники за ноутбуком. Там же выкинула коробку, запустила, установила обновления, положила его в приобретённую сумку и безнадёжно опоздала к адвокату.

— Прошу прощения, — сказала покаянно, проходя в его кабинет.

— Ничего страшного, у меня почасовая оплата, — ответил без улыбки, а я прыснула. Села напротив и кивнула на разложенные в несколько папок документы:

— Плохи мои дела?

— Как посмотреть, — пожал он плечами. — Процент от прибыли в договоре просто смехотворен, но разница в доходе перекрыта за счёт, простите за тавтологию, перекрытых фондов.

— Что?! — взвилась, оторвав пятую точку от стула, но тут же плюхнувшись обратно. Он развёл руками и спросил:

— Полагаю, этот вопрос не обговаривался?

— Нет, — ответила хмуро. — Можно расторгнуть соглашение с Кораблевым?

— С отступными, они прописаны. Сумма приличная.

— Плевать, — бросила раздраженно. — Видеть его не хочу на заводе.

— Сделаем, — кивнул серьезно. — И тут возникает еще масса вопросов, но все они упираются в Ваш ответ.

— Да по всем пунктам.

— В таком случае, я бы рекомендовал возобновить спонсирование организаций, выбранных Александром. Причём, лучше наведаться лично и объяснить, что произошло страшное недоразумение. В противном случае, это выглядит более, чем сомнительно. Очень некрасиво на суде, а на суде присяжных и подавно.

— Считаете, до этого дойдёт? — скисла в ответ, а он хмыкнул:

— В мои задачи входит, чтобы не дошло, но ситуация довольно напряженная. Есть что-то, о чем мне стоит знать?

— Да и Вам это не понравится, — поморщилась и долго собиралась с мыслями, прежде чем рассказала о своей связи с Кораблевым.

— Плохо, — кивнул, когда я закончила. К его чести — презрение на его лице никак не отразилось, хотя, уверена, внутри его было в избытке. Рассказывать о промыслах на заводе я сочла преждевременным: пока не ясно, что они там изготавливают, да и адвокату особого доверия нет. А о том, что Кораблёв был моим любовником, следствие и так в курсе. — Факт передачи ему денег, вырученных за квартиру, кто-нибудь может подтвердить?

— Я сделала перевод со своего счёта на его.

— Это — хорошо.

— Я жалею о том, что вновь наступила на те же грабли, — сказала тихо, а он скупо улыбнулся. По непонятным причинам мне не хотелось выглядеть в его глазах шлюхой. — Всего несколько раз, в последние три месяца ничего не было.

— Не стоит оправдываться, Серафима Викторовна. Старая любовь долго не забывается, я вполне могу Вас понять. Но и это не требуется. Хотя, должен признать, вопрос напрашивается сам собой. И ответ я хочу получить откровенный, от этого будет зависеть тактика защиты. Ну и, возможно, на дознавателя тратиться не придётся.