Эрос за китайской стеной - Артём Кобзев

В «Словаре китайской мифологии» /5/ не раскрываются сексуальные аллюзии мифологических образов; нет их и в известной работе А. С. Вильямса «Основные образысимволы китайского искусства» /9/. Английский ученый, по его собственному признанию, создавал свой труд на основе подробных консультаций китайских ученых традиционной выучки конфуцианского толка — книга писалась во время многолетней работы Вильямса в Шанхае.

Книга Вильямса дает ключ к чтению на уровне краткого энциклопедического словаря типа «Цы хай» орнаментики, пониманию символики и иконографии основных образов китайского классического искусства. Муравей и комар, меч и ваза, азалия и роза и т. п. выстроены в один ряд образов символов. Вильямса интересует не миропонимание в широком смысле слова, его цель строже — он стремится выявить в океане различных идей те идеи и образы, на основе которых был выработан изобразительный код всей традиционной культуры Китая.

Разрушение границ между высокой культурой (взнь) и. условно говоря, вульгарной (су) культурой со всей определенностью было проделано в многочисленных трудах крупного немецкого синслога В. Эберхарда /6/.

Значительным пласт в словаре Эберхарда составляет растительный код культуры старого Китая, он описан во многих (более ста) специальных словарных статьях. Общая методологическая характеристика этого типа мифологического кода дана в работе В. Н. Топорова. в которой, кстати говоря, рассматривается в известной мере и сексуальный параметр этих образов, в частности символика грибов /4/. О символическом смысле божественного гриба лин-чжи я писала в специальной статье, в которой характеризуется и сексуальный смысл этого образа-символа /11.

Стразы-символы растений в китайском искусстве по своему значению являются, пожалуй, центральными. Так, согласно Эберхарду, практически все деревья, цветы травы в той или иной степени могут вызывать в человеке эротические ассоциации и являться сексуальным возбудителем. Азалияэто воплощение женской соблазнительности, ее называют «цветок кукушки», что наводит на мысль о непостоянных связях: баклажан же, напротив, имеет форму, напоминающую фаллос, и тем самым «работает» как сексуальный провокатор: даже буддийское священное дерево бодхи включено в сексуальный кол — понятие вода-сок бодхи (пути шуй) т. е. воды просветления, — это метафора спермы; сердце-цветок (хуа-синь) — одно из названий женских половых органов: девственность обозначается как желтый цветок (хуан-хуа): лотос и пион особенно красный! (хун-лянь) — это женские гениталии: нарцисс, как и орхидея, обозначает супружеские отношения: цветы сливы мэйхуа — это обычное название для девиц легкого поведения. Выражение «Цветы сливы цветут во второй раз» имеет эротический смысл: «второе соитие в одну и ту же ночь» (илл. 17, 19. 131).

Изображения насекомых и птиц вызывают, согласно В. Эберхарду, сексуальные ассоциации. Так, бабочка и пчела, берущие нектар из цветка, символизируют соитие, которое описывается, как «любовное безумие бабочки и дикой пчелы». Слово «няо» — «птица» — обозначает и фаллос и вообще является бранным словом. Ласточкины гнезда — это известный возбудитель мужской сексуальности, поэтому и изображения ласточек содержат эротические аллюзии, «курицей» кличут проституток; две сороки, символизирующие, как известно, радостную встречу сказочного Пастуха и Ткачихи, могут иметь и сексуальный оттенок: «уточки-мандаринки» («юань-ян»), являющиеся олицетворением супружеской верности, имеют и иной смысл: так называется одна из 30 поз при соитии. «Иволгой-куропаткой» иногда называют проституток; «перепелочки» — устойчивое обозначение девиц легкого поведения; «воробей», «воробушек» — название фаллоса; «зимородок» («фэйцуй») — так называется одна из 30 поз при соитии. Две рыбки, играющие в воде, являются символом сексуальной удовлетворенности; «краб» («сушеный краб») считается прекрасным возбудителем мужской сексуальности: «угорь» обозначает фаллос, «желтый угорь» — это гомосексуалист. Заяц, особенно держащий пест и толкущий в ступе, символизирует мужскую сексуальную активность. Выражение «ловить зайца» обозначает «отправиться в публичный дом»; «зайчонок» — это нецензурное слово, «женский заяц» («иньт-у») — название влагалища. Лошадь в Китае является воплощением женского начала, вместе с тем словосочетание «глаз коня» обозначает отверстие на головке фаллоса, выражение «конь бьет копытом» характеризует одну из 30 поз при соитии. Священные мифологические животные — цилинь, дракон, тигр и черепаха (со змеей), символизирующие страны света, светила, первоэлементы, цвета, звуки, обладают также и сексуальным смыслом. Так, цилинь, известный тем, что приносит счастье при деторождении, является образом-символом одной из 30 поз при соитии. Черепаха, точнее иероглиф черепахи, представляет как графический символ фаллоса, а змея — женское начало, — слившаяся с черепахой, олицетворяющей мир воды и темного женского начала и одновременно мужской силы, — это один из центральных сексуальных образов китайского искусства. Дракон вида цин лун, сине-зеленый дракон, считается воплощением мужской сексуальности; лев или львы, играющие в мяч, — образ сексуальных «игр». Выражение «Два феникса танцуют в согласии» является названием одной из 30 поз при соитии. Изображение пары овец — двойное ян служит образом мужской сексуальности.

Многообразный мир вещей, воплощенный в китайской живописи, раскрыт В. Эберхардом как исполненный тонких игривых намеков, связанных с сексуальной сферой жизни человека. Так, кольцо (юаньби) означает девственность; мяч, часто вышитый, прочитывается как подобие магическому, животворному яйцу — отсюда игра львов с мячом, драконов с жемчужиной (имеющей аналогичный мячу символический смысл) предстают как сексуальные образы. Выражение «хороший стрелок» осознается как эротическая метафора. Кисть для письма нередко символизирует фаллос: оплывание свечей может осознаваться как страстность соития: сеть для ловли рыбы обозначает женские половые органы. Музыкальные инструменты, такие, как флейта, лютня-пипа, цитра-цинь, обладают определенным сексуальным смыслом. Выражение «слушать звук лютни» означает посещение публичного дома, цинь выступает как метафора половых губ.

В пейзажных композициях с изображением гор и рек, деревьев, луны в небе, различных мостиков и павильонов, одиноких задумчивых рыбаков в лодке или странников В. Эберхард раскрывает определенный сексуальный смысл. Горами, вернее яшмовыми горами, нередко называют женскую грудь, горная долина — это впадина между ними, соски же подобны виноградинам и плодам лотоса. Мост в эротической литературе обозначает область между анальным отверстием и влагалищем. Картина с изображением одинокого мужчины, прогуливающегося по мостику над водным потоком, имеет эротические аллюзии, может означать и гомосексуализм. Изображение заднего сада в архитектурном ансамбле определенно связывается с гомосексуализмом, как и выражение «любоваться полной луной», «трехэтажной башней» метафорически обозначает влагалище, треугольник — известный древний символ вульвы.