Россия и современный мир №1/2012 - Юрий Игрицкий

По данным за 2010 г., для России индекс свободы прессы «Дома свободы», который оценивается по шкале от 0 (максимальная свобода) до 100 (минимальная свобода), составил 81 или в нормированном представлении 0,19 (0 – минимальная свобода, 1 – максимальная свобода)62. За этот же год индекс свободы прессы «Репортеров без границ», который оценивается по шкале от 0 (минимальная свобода) до 120 (максимальная свобода), составил 49,9 или в нормированном представлении 0,5863.

Фактологический анализ показывает, что правящий в России режим держит под жестким контролем все федеральные и региональные электронные и печатные СМИ и прежде всего федеральные каналы телевидения и радиовещания, используя их исключительно для агитации и пропаганды в своих интересах и целях. Дозированная и ограниченная свобода мнений допускается только в СМИ, не имеющих массовой аудитории, но и такие СМИ находятся под контролем аффилированных с властью экономических групп. Например, считающаяся оппозиционной радиостанция «Эхо Москвы», ежедневная аудитория которой составляет 900 тыс. слушателей, входит в «Газпром-Медиа Холдинг», которому принадлежит 66 % акций этой радиокомпании64.

Пока достаточно автономными источниками информации остаются интернет-издания, частные сайты и блоги, которые в последнее время стали оказывать все более и более заметное влияние на формирование социально-политической повестки, «передавливая» в этом отношении подконтрольные власти традиционные электронные и печатные СМИ. Видимо, именно поэтому от представителей власти все чаще и чаще стали раздаваться предложения о введении контроля над Интернетом под предлогом борьбы с экстремизмом и преступностью65.

Кроме СМИ, еще одним механизмом выражения мнений и позиций граждан служат публичные мероприятия. Несмотря на то что российский закон «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» установил заявительный принцип проведения таких мероприятий, региональные и местные власти, под прикрытием своего права на изменение места и времени проведения мероприятий, а также на установление нормы предельного количества участников, фактически не только вводят разрешительный принцип, но и активно препятствуют проведению публичных акций выражения как политической оппозиции, так и социального протеста граждан, недовольных конкретными решениями и действиями властей. Причем для противодействия таким акциям активно используются силы полиции. Примером может служить продолжающееся уже более двух лет противодействие уличным выступлениям в Москве, Санкт-Петербурге и других городах России в защиту 31-й статьи Конституции о праве граждан на проведение собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетов, что постоянно приводит к жестким столкновениям и задержаниям протестующих правоохранительными отрядами особого назначения.

Можно констатировать, что в России существенным образом ограничена свобода публичного выражения мнений и распространения альтернативной информации, основным источником которой пока остается Интернет.

Все выше рассмотренные компоненты полиархической демократии интегрально обобщены формулой «всеобщие гражданские и политические права, установленные международными актами о правах и свободах человека и гражданина». По данным Левада-Центра за 2010 г., 61 % российских граждан считают, что они скорее или определенно не могут отстоять свои права в случае их нарушения66. Показательны также индексы политических прав и гражданских свобод, определяемые «Домом свободы» в рамках программы «Свобода в мире» и оцениваемые по шкале от 1 (максимальная свобода) до 7 (минимальная свобода). По среднеарифметическому значению этих индексов все государства и территории разделяются на три группы: свободные (от 1 до 2,5), частично свободные (от 3 до 5) и несвободные (от 5,5 до 7). По данным за 2010 г., для России индекс гражданских свобод составил 5, или в нормированном представлении 0,33 (0 – минимальная свобода, 1 – максимальная свобода), а индекс политических прав – 6, или в нормированном представлении 0,17, и она вошла в группу 47 несвободных государств67.

Все это говорит о том, что в России соблюдение и защита политических и гражданских прав ее граждан не обеспечиваются правящим режимом на должном уровне.

Для оценки степени и качества реализации еще одного в существенной мере интегрального условия полиархической демократии – «подотчетности и ответственности власти», может быть использован индекс учета мнения населения и подотчетности (Voice and Accountability). Этот индекс наряду еще с пятью агрегированными индексами качества государственного управления определяется по результатам проводимого Всемирным банком с 2006 г. исследования качества государственного управления, в котором все агрегированные индексы оцениваются по шкале от -2,5 (наихудшее состояние) до +2,5 (наилучшее состояние). По данным за 2010 г., для России индекс учета мнения и подотчетности составил -0,945, или в нормированном представлении 0,311 (0 – минимальная подотчетность, 1 – максимальная подотчетность)68. Еще жестче ситуацию с подотчетностью и ответственностью власти перед обществом в России оценивают сами российские граждане. Так, по данным Левада-Центра за 2010 г., 80 % российских граждан считают, что российское общество довольно слабо или практически не контролирует власть69.

Посмотрим, как обстоит дело с осуществлением в России присущего полиархической демократии принципа «правозаконности (верховенства закона)». Согласно упомянутым данным Левада-Центра за 2010 г., 66 % российских граждан считают, что за последние десять лет уважение к закону в России несколько или существенно ослабло70. По данным исследования Всемирного банка в 2010 г., для России индекс верховенства закона составил -0,963, или в нормированном представлении 0,307.

И в данном случае выясняется, что в России подотчетность и ответственность власти перед гражданами и верховенство закона находятся на очень низком уровне.

Практическая реализация такого классического государственного требования демократии как «разделение властей», прежде всего в части взаимоотношений законодательной и исполнительной власти, существенным образом зависит от установленной конституцией формы правления.

Конституция 1993 г. установила в России республику со смешанной (полупрезидентской) формой правления, характерные особенности которой состоят в том, что президент не является высшим должностным лицом и главой исполнительной власти, не находится в прямых властно-подчиненных отношениях ни с какими ветвями государственной власти, а правительство ответственно как перед президентом, так и перед парламентом. При этом судебная власть независима как от законодательной и исполнительной власти, так и от президента.

Фактологический анализ действующей в России системы управления государством показывает, что под лозунгом «укрепления вертикали власти» на практике создан суперпрезидентский государственный режим, который противоречит конституционному принципу разделения властей71. При этом режиме на вершине иерархической пирамиды располагается институт президентской власти, который полностью доминирует и концентрирует в себе основные государственно-властные полномочия, а законодательная и судебная власть подконтрольны не только президентской, но и исполнительной власти.

В системе разделения властей особо значимая роль отводится судебной власти, которая должна исполнять роль главного арбитра в окончательном разрешении всех политических, социальных и экономических споров и конфликтов. Для того чтобы судебная система реализовывала функцию объективного и беспристрастного арбитра, выносящего обязательные для исполнения решения и обладающего непререкаемым авторитетом, она должна быть абсолютно независимой, не подверженной никаким внешним влияниям ни со стороны других институтов и должностных лиц государства, ни со стороны различных групп граждан.

В текущих государствоведческих исследованиях не определяются индикаторы, которые позволяют непосредственно оценивать степень законодательной, исполнительной и судебной власти. Но в рамках ежегодно проводимого с 1979 г. Международным экономическим форумом (World Economic Forum) исследования глобальной экономической конкурентоспособности современных государств среди 111 исходных индикаторов определяется индекс независимости судебной системы (Judicial Independence). Этот индекс оценивает независимость судебной системы от влияния должностных лиц государства, граждан и фирм по шкале от 1 (сильное влияние) до 7 (полная независимость). По данным за 2011 г., для России индекс независимости судебной системы составил 2,6, или в нормированном представлении 0,26772.

Это, по сути, означает, что в современной практике российское государство не соблюдает в должной мере разделение властей.