Шотландская сага - Джеймс Мунро

Неожиданно встав, он сказал:

— Благодарю вас, мистер Феррис, но я с семьей поищу землю где-нибудь еще.

— Ну, ну! Не спешите, мистер Маккримон, вы даже не выслушали ничего о почве. Подождите моих друзей, вы не пожалеете. Этот шанс вы не должны упустить, мистер Маккримон, поверьте.

— Будьте уверены, я не упущу свой шанс. До свиданья, мистер Феррис.

— Ну-ка, погодите… Я потратил на вас свое время, ценное время. Вы должны заплатить за него. Здесь так дела делаются.

— Вы дали объявление о продаже земли. Мне кажется, что вы не имеете никакого представления о земле, которую продаете. И если вы не посторонитесь, мне придется показывать вам, как дела делаются в Шотландии.

Гарфилд Феррис настаивал на своем только до тех пор, пока горец не сделал шага по направлению к нему. Поспешно отодвигаясь, он сказал:

— Послушайте, давайте еще раз обсудим все это…

Хью Маккримон отодвинул земельного агента с дороги и подталкивал Роберта перед собой к двери. Очутившись на улице, скользкой от помоев, он сказал:

— Давай уйдем отсюда скорее, пока не подоспели друзья Ферриса.

Не успели они завернуть за угол, как в поле зрения появились четверо мужчин. Стоя в дверях, Гарфилд Феррис позвал мужчин, указывая на Хью и Роберта. Мужчины побежали, и Феррис присоединился к ним.

— Беги изо всех сил, — показал пример Хью Маккримон, бросившись бежать рядом с сыном.

Петляя по узким боковым переулкам, оба шотландца пытались ускользнуть от Гарфилда Ферриса и его друзей, но они были горцы, а не городские жители. Им потребовалось всего несколько минут, чтобы понять, что они безнадежно заблудились. Хью ожидал, что последний поворот приведет их на многолюдную дорогу, неподалеку от их жилья. Вместо этого они оказались на улице, где было полно шумных салунов, за которой была река и оживленный причал. Пока Маккримоны колебались, не зная, в какую сторону бежать, двое из их преследователей возникли из узкой подворотни в ста шагах перед ними. Когда Хью Маккримон оглянулся, он увидел Гарфилда Ферриса и остальных сзади.

Поблизости был салун. Схватив Роберта за руку, Хью потащил его к открытой двери, рядом с которой восседал на стуле мужчина, сложив руки на груди, шляпа была надвинута ему на глаза, в руках он нянчил дробовик. Хью подумал, что он дремлет, но человек поднялся на ноги и преградил им путь, прежде чем они успели скрыться внутри салуна.

— Вам бы лучше поискать другое место, где бы вы смогли решить свои споры, ребята. Мне платят, чтобы здесь не было шума.

— Мы не причиним вам никакого беспокойства…

— Вы-то, может, и нет, но ваши друзья могут. Как я уже сказал, ищите другое место для разборок.

Дуло дробовика показалось таким же большим, как дуло пушки. Хью Маккримон не сомневался, что охранник салуна воспользуется им в случае необходимости.

Искать укрытия в другом месте было уже поздно. Как только Гарфилд Феррис и его люди приблизились, «земельный агент» пробормотал:

— Оттесните их в следующий переулок. Он ведет прямиком к конюшням.

— Держись спиной к стене и оставайся по возможности рядом со мной, — давал указания Хью Маккримон сыну.

Какой-то мужчина вышел, шатаясь, из салуна, внимательно оглядел разыгрывающуюся сцену и закричал:

— Эй, здесь вот-вот начнется драка с двумя мужиками в юбках, идите посмотреть.

На его слова последовал немедленный отклик. Мужчины высыпали через двери, как бобы из стручка, окружив обеих Маккримонов и Гарфилда Ферриса с друзьями.

Хью Маккримон вздохнул с облегчением. Свидетели не уберегут отца и сына от драки, но их присутствие по крайней мере не позволит их ограбить.

Маккримоны стояли плечом к плечу спинами к деревянным стенам салуна, когда Феррис со своими людьми осторожно стали приближаться. Каждая сторона выжидала, кто нанесет первый удар.

— Ну же, давайте, если вам хочется подраться, начинайте — и покончим с этим. — Хью Маккримон попытался подтолкнуть людей Ферриса к действию. Если драка не начнется сразу же, любопытные могут потерять интерес к ней и вернутся в салун.

Слова Хью Маккримона привели к неожиданным последствиям. Огромный рыжебородый мужчина, на голову выше всех остальных в толпе, протиснулся к ним. Другой человек шел следом. Он тоже был сильного и крупного телосложения, но на фоне своего огромного приятеля терялся.

— Счет в твою пользу, Феррис. Не будешь возражать, если мы с Джилом поможем? — В его голосе слышался еле заметный шотландский акцент, и боевой дух Маккримона несколько вырос.

— Это не твое дело, Сэм. Не встревай.

— Черт возьми, кто говорит о деле? Мы с Джилом пришли, чтобы позабавиться. Ты поможешь старшему, Джил. Я буду рядом с мальчишкой.

Взглянув сверху вниз на Гарфилда Ферриса, великан сказал:

— Ну, как на этот раз, Феррис? Эта парочка пришла просить вернуть свои деньги? Или они родственники тех поселенцев, которые отправились с тобой на Запад и больше их никто не видел?

— Попридержи язык, Сэм. Ты разговариваешь сейчас не с бандой невежественных дикарей. Это — Нью-Йорк, и тут есть закон о клевете… — В голосе Ферриса прозвучал гнев и что-то еще. Хью Маккримон подумал, что, возможно, это был страх.

— Иди, поищи судью, Феррис. После того, как мы оба с ним побеседуем, посмотрим, кто из нас выйдет из зала суда, смеясь.

— Когда-нибудь ты зайдешь слишком далеко, Сэм Чишолм. Ты поймешь, на кого имеешь зуб.

Зло отвернувшись от великана, Гарфилд Феррис растолкал разочарованную толпу зевак и пошел прочь на негнущихся ногах. Как стадо овец, его приятели стали отступать от салуна и пошли за ним по пятам. Вслед им понеслись насмешки, и толпа стала рассасываться.

Протянув руку великану, Хью Маккримон назвал себя и представил сына, добавив: «Мы у вас в долгу, мистер Чишолм, — и, если я не ошибаюсь, судя по акценту, вы родом из мест, неподалеку от Гленелга».

— Вы не ошибаетесь. Я родился в Гленмористоне.

На лице Хью Маккримона появилось довольное выражение — Гленмористон был всего в нескольких милях от Гленелга.

— Но я уехал оттуда еще мальчишкой. Вы ведь здесь недавно, иначе не позволили бы себя надуть Гарфилду Феррису.

— Он назвал себя агентом по продаже земельных участков.

— Единственный участок земли, который можно получить от Ферриса, — это неглубокая могила где-нибудь в землях индейцев. Ни одного, кто отправился с ним и с его людьми, больше не встречали. Войди, давай выпьем. Давненько мне не приходилось болтать с земляком с Высокогорья.

— С удовольствием, но мне нужно отослать Роберта туда, где мы остановились. Девочки будут волноваться.

— Девочки? Неважно, поговорим о них позже. — Сэм Чишолм положил руку на плечо человеку, который шел за ним через толпу из салуна. — Джил проводит твоего сына до дома. Джил Шерборн — мой партнер. Он — самый лучший компаньон, о каком только можно мечтать. Ни одного слова неодобрения, неважно, в какие дурацкие драки я его втягиваю. На самом деле, Джил так и не сказал никому ни слова с тех пор, как индейцы Чоктау взяли его в плен и отрезали ему язык.

Пока Роберт Маккримон стоял, уставившись, разинув рот, на Джила Шерборна, Сэм сказал ему:

— Просто скажи Джилу, куда нужно идти, сынок. Он тебя проводит, но смотри, не потеряй его. Гарфилд Феррис не такой человек, чтобы так скоро забыть и простить обиду.

Когда Роберт Маккримон и Джил Шерборн ушли вместе, Сэм пошел в салун, и мужчины с уважением уступали ему дорогу. Внутри было шумно и толкливо, но невозможно было не заметить человека с ростом и сложением, как у Сэма Чишолма. Протянув руку через головы ожидающих своей очереди завсегдатаев, он взял бутылку и два стакана из рук перепуганного буфетчика.

В углу комнаты двое мужчин сидели в молчании за небольшим столиком, угрюмо уставившись на пустые стаканы. Бросив им монету, Сэм Чишолм прогремел:

— Идите, добудьте себе выпивку и поищите место, где сесть. — Один из них поймал монету, и он и его приятель нетвердой походкой двинулись в направлении стойки бара.

Великан наполнил два стакана из бутылки и пододвинул один Маккримону.

— Это то, что мужчины пьют в Нью-Йорке. Человек, владеющий хорошим рецептом виски горцев, может здесь разбогатеть… Между прочим, что привело вас в Америку?

Мужчины проговорили несколько часов, и за это время уважение Маккримона к великану выросло. Сэм Чишолм проводил большую часть года в небольших поселениях, которые и составляли Америку западной границы, или за ними, он торговал с индейцами бизоньими шкурами и мехами. Граница, заселяемая переселенцами, объяснял Сэм, постоянно движется вперед все дальше и дальше на запад. Земли, рассказывал он Хью, которые будут заселены поселенцами в ближайшие несколько лет, расширяют границы Америки.

— Перед тобой целый континент, — говорил он с энтузиазмом, — пустой земли, жаждущей людей. Правительство купило кусок земли у французов, который, черт побери, по размерам такой же, как вся Европа, но единственные люди там — горсточка бродячих индейцев. Говорю тебе, там прекрасные возможности для честолюбивого человека.