Мерзиния - Вениамин Хегай

– Так надёжнее. Если идти вниз, выйдешь к пустырю, а там и к кольцевой… Там-то и будут искать в первую очередь. А мы спрячемся в жилых кварталах. Только… У тебя есть хоть немного наличных?! Потому что помогать-то нам будут… Если будут, конечно… Не бескорыстно!

– Немного есть! – поспешил уверить Леонид, – Ну а всё же… – он запнулся.

– Ну, говори уже! – Маша оглянулась, удерживая равновесие руками. Идти было тяжело: мелкий, но своевольный поток норовил сбить с ног, да и даже дно с песком, а не с тиной, разъезжалось под ногами, вынуждая оскользаться и нелепо взмахивать руками.

– Почему ты решила помочь мне? Только, если можно, правду.

– Смешной ты человек, Леонид, – помолчав, сказала Маша, – Кто же тебе в Мерзинии правду-то скажет?! – горькой иронии в её голосе не уловить было невозможно, – Разве что я… Ну так вот. Тошно мне здесь, намыкалась… Если ты тот, кто я думаю, то, вероятно, представляешь весьма большую угрозу для нашей Любимой Страны… Не знаю уж, кого ты на самом деле грохнул, если грохнул… – Леонид отрицательно покачал головой, – Или что ты спёр, или узнал… Но, вероятнее всего, захочешь теперь убежать за границу. Ну вот: а я – с тобой! Вряд ли там будет хуже, чем здесь!.. – она замолчала, задыхаясь, и продолжая быстро идти. Леонид и сам задыхался, но не отставал. Затем нарушил неловкую паузу:

– Почему ты решила, что я чего-то спёр или узнал?

– Хм… Ну не похож ты на человека, который кого-то убил, как про тебя раззвонили… И на бомбиста не похож. Разве что на изготовителя. Нет, ты точно что-то раскопал, порочащее Мерзинию в глазах этой… мать её, Мировой Общественности!.. Впрочем, если не хочешь – не говори… Может, если поймают… А, чёрт! Если поймают – всё равно буду пытать, скажешь ты мне хоть что-то, или нет!..

– Твоя правда, – Леонид не мог не согласиться, – Поэтому расскажу. Вдруг выберемся. А если не выберусь я, может хоть ты. Девушка ты, как я погляжу, самостоятельная. И с мозгой! – он помолчал, – Главное, чтобы вот эта флэшка, – он показал воротник курточки, куда зашил флэшку, – Попала к… Чурессийским Силовым структурам! А поскольку здесь-то нас точно никто не услышит, придётся рассказать, потом может не получиться. А там сама решай: останешься ты рядом с таким… Динамитом… Или свалишь к такой-то матери… Я не обижусь, честное слово! – он и вправду согласен был остаться один. Хотя инстинктивно, конечно, иметь рядом хотя бы такую напарницу было огромным облегчением. Он как бы мог разделить с ней и ответственность, и тяготы предстоящего дела…

– Ладно уж, конспиратор хренов! Рассказывай, – в голосе Маши послышался смешок.

Леонид догнал её.

Теперь они шли рядом, даже взявшись за руки, чтобы уверенней держаться на ногах. Темнота вокруг рассеивалась редкими уличными фонарями, светом из одиноких окон, да огромной луной, нагло светящей с безоблачного летнего неба.

– Как тебя звать-то на самом деле… напарница? – он вздохнул, кинув на неё краткий взгляд. Взамен получил ответный:

– Лена. Если поймают, всё равно дознаются. И, кстати, не обольщайся. Я – бомбистка. Просто в бегах.

– Ну, здорово. – Леонид не удивился. Слишком сосредоточенный взгляд у его «боевой подруги» для обычной бомжихи. Не было в нём ни следа разочарования и равнодушия…

– А я – хренов неудавшийся хакер. А вернее, статистик, который сунул чёртов любопытный нос, куда не следовало!.. – сбивчиво, и не всегда убедительно – он сам это чувствовал! – Леонид поведал о своих «изысканиях», и действиях до объявления вне закона.

Заняло это минут десять – к концу рассказа они выбрались на отлогий берег, и двинулись вглубь ничем не примечательного проулка в той же махалле.

Лена, казалось, хорошо знала, куда идёт. И точно: минут через пять они вышли к железнодорожной колее, двумя бесконечными полосами обозначавшей отсвечивающие рельсы. Так же быстро они двинулись налево.

– Здесь сортировочная, – пояснила Лена. – придётся подождать минут десять.

Они присели на бугре, поросшем мягкой травой, за какими-то кустами.

Леонид не выдержал: снял кроссовки. Стянул носки, и как мог тщательно выжал их. Хмыкнув: «здравая мысль!» Лена последовала его примеру. Вытрясли воду и из обуви. Надели снова. Леониду послышался отдалённый лай. Взглянув на спутницу, он убедился, что она тоже слышит. Кивнув, она сказала:

– Сейчас они дойдут до канала. Потом – разделятся. Кто-то пойдёт вверх, кто-то – вниз. Но большая часть, конечно, вниз. Ничего: даже если найдут, где мы вышли, мы к тому времени будем далеко…

И точно. Послышалось басовитое пыхтение тепловоза. А вот и он сам показался из-за поворота кирпичной стены какого-то бывшего завода… С пятью вагонами и десятком цистерн.

– Когда проедет вон та часть – до цистерн, – беги, как будто за тобой черти гонятся! Мы должны влезть на цистерну!

Скорость хода состава не превышала двадцати километров в час, и когда слепящий свет головных фар проехал мимо, они довольно легко догнали его, и забрались по сварной железной лесенке на борт первой же цистерны. Лена благодарно кивнула, отпустив руку, поданную влезшим первым Леонидом:

– Спасибо… Можно подумать, ты всю жизнь мотылялся по поездам…

– Да примерно так и было, – отозвался Леонид, задыхаясь, – Я вырос у бабушки, рядом с товарной станцией. Поэтому и места эти знаю, и на какой вагон как лучше лезть, тоже соображаю.

– Даже боюсь спросить, что вы там с друзьями делали, на товарной-то…

– Чёрт, не думал, что догадаешься… Ну, было. Грехи молодости… Правда, воровали по мелочи: то бензину сольём, то шифера утащим… До вагонов с «товарами народного потребления», правда, так и не добрались – слишком крепкие замки. И дырок в таких обычно нет… Потом ребят накрыли, но это они уж без меня ходили… Хотели металлчерепицы набрать, за неё отлично платили… Спасибо, хоть не сдали! А я им потом передачи таскал, в детскую Колонию…

– Надо же… А знаешь, Леонид, я чую, что мы сможем свалить-таки отсюда у такой-то матери… Ты оказывается, ничего себе. А я-то вначале посчитала за вшивого интеллигента!..

– Да, в общем-то, и правильно посчитала… Я с тех пор подался в лицей Маланова, компьютеры изучать… Всю остальную жизнь им и посвятил. Поэтому и знаю, где, что и как…

Пока они говорили, Лена жестами дала понять, что пора вылезать на крышу цистерны.

Там они вскоре и стояли, балансируя: она – расставив ноги, Леонид – на четвереньках.

– Смотри внимательно! Сейчас будет стена с дыркой. Ну, не с дыркой, а с обвалившейся верхней кромкой… Вот туда-то нам и нужно будет… Нырнуть! Сможешь?

– Ну… Попробую! – энтузиазма Леонид не чувствовал, но Лене доверял. Не поймали же их до сих пор! И если они сейчас сделают то, что собираются, шансы ускользнуть от собачек – отличные! Видать, Лена… да и не только она, а и её «коллеги», часто пользовались этим путём эвакуации в критических ситуациях… Но вот он увидел…

Чё-ё-ё-рт!!! И это называется способ замести следы?!

Стена с «дыркой» приблизилась, видно отлично!.. Но до «дырки» не меньше трёх-четырёх метров! Столько ему не перепрыгнуть!

Почуяв его колебания, Лена сердито буркнула:

– Много не думай! Просто делай как я!.. – после чего присела и кинулась вперёд по верхним мосткам цистерны.

Вот она достигла их переднего края, и Леонид, закусив губу, кинулся за ней – благо, поезд шёл небыстро. Лена резко бросила тело влево, и, пролетев метра четыре, исчезла в тёмном провале, находящемся на высоте не больше трёх метров от земли. Напоминала она голкипера, ловящего сложный мяч…

Леонид, поравнявшись с провалом, вынужден был броситься туда же, не добежав до края мостков – чёрная дыра стремительно «проезжала» мимо!..

Он больно ударился животом, ляжками и коленями, повиснув на выкрошившихся кирпичах! Его крик и ругань совпали с вскриком Лены, но она хоть не ругалась. Дыхание у Леонида отшибло.

Однако, повисев, поматерившись вполголоса и постонав с десяток секунд, он понял, что жив. И сравнительно цел.

Уцепившись за предательски рассыпающуюся в крошево кирпичную стену, он подтянулся и влез в проем, ступив на неровный пол. Внутри было тихо. Странно.

– Лена!.. Лена! – вначале тихо, затем громче он окликнул «бомбистку».

Под ногами, буквально по колено, путались какие-то не то обломки, не то куски. Мягкие. Поролон, что ли?..

– Входи уже… Гостем будешь. – раздался свистящий шёпот и сдавленный стон.

– Чёрт!.. Вот уж не думал, что такое возможно… – Леонид растирал отбитый живот и коленки, – Ты… Как?

– Жива… Только, похоже… руку сломала!

– Да ты что!.. Но как же… Тогда к врачу надо!

– Ага, смешно. – Лена зашипела, словно змея. – Вот меня-то врачи только и ждут. Нет уж. Нам с тобой, мил Леонид, как любит говорить дражайший Ипполит, в поликлиники вход заказан… Забыл, что ли? Там камеры везде – и при входе, и в регистратурах…

– Но что же мы?..

– Расслабься! В принципе, ерунда осталась. Скоро будем «дома». Идём! – Леонид ощутил, как его взяли за руку, и уверенно повели куда-то. Он переступал через странные пружинящие обломки, спотыкаясь.