Сочинение, не сданное на проверку - Александр Гарцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Моей маме уже много лет. 40 лет. Можно сказать, она ради меня полжизни потеряла. И я чувствую в этом свою вину. Это давит мне душу. Тяжко чувствовать, что ты причина несчастий человека. Хотя семья ее старшей сестры нам и помогала, я часто гостил у них. Все равно воспитывать ребенка одной очень тяжело, особенно в послевоенные пятидесятые, да и потом в шестидесятые – не легче.
И поэтому я с радостью встретил мамину просьбу разрешить ей выти замуж. Ты и не представляешь, как я обрадовался. Ведь теперь и она будет счастлива, и будет жить как все вокруг муж, дети, сад. Ведь она счастлива будет, а это часть вины с меня снимает.
И еще моя особенность. В то время, как мои сверстники стесняются (а я думаю, просто боятся) спорить со взрослыми. Им трудно с ними. Не понимают они их, взрослых. То я обожаю спорить со взрослыми, говорить. Интересно мне исследовать, каков человек на самом деле, тот ли что в моем воображении, понимаешь?
Так вот, мой будущий папа оказался в общем – то хорошим человеком. Он снабженец в какой-то строительной конторе, участник войны, коммунист. Он человек принципов. А я люблю таких. В общем, стал он к нам ездить, когда на денек, когда на два. Когда в середине недели приедет, когда в субботу. Так продолжалось месяца два. Затем они более освоились, и по выходным дням стали мы все трое ездить к нему в поселок недалеко от Слободского. А там у него дом, родители дед с бабой, старшая дочь, сын и маленький лет 10 тоже Санька, как ты.
***
Человек. Он очень сложен. Но все – таки некоторые ясные нам стороны его психологии нужно использовать в известных нам благородных целях оживления и приведения из абстрактного мышления новых идей в жизнь нашего литературного кружка. Ленин так определял ход мышления: «От созерцания явлений, всей жизни к абстрактному мышлению, от абстрактного мышления к практике».
Сколько я не предлагал вариантов литературного кружка, все оказались нежизнеспособны. Предшествующий вариант, принятый нами, сменился новым, с более свободным регламентом и порядком, который в свою очередь сменился еще третьим вариантом. Но и то нас не заинтересовал. Вернее все варианты были предложены мной. Но не находили безоговорочной поддержки ни у Женьки, ни у Кольки, ни у Высы. А остальным, ни Сашке, ни Басе я даже не предлагал. Они ведь не увлекаются ни песнями, ни стихами, ни литературой. Все раздвигал я, раздвигал границы, все снижал, снижал планки требований к членам кружка, все делал более общими и общими цели и задачи. Ну м что? Из почти секты полусекты кружок стал вообще чем-то неопределенным. Без всяких высоких целей и обязанностей.
В чем ошибка моя. Почему мори проекты литературного кружка не привлекают моих друзей? Где моя ошибка? Похоже вообще от этой идеи мне надо отказаться. И может прекратить поиски форм организации литературного кружка в нашем городке. Я уже все перебрал. Ну и если не секта, полусекта, кружок, организация, общество, или братство масонов, то что?
Попробуем разобраться.
Кружок был? Нет. Мог быть? Нет. А объясняется все просто. Идеи мои не понятны пацанам. Они не зачитываются книгами. Они не читали ни Бальзака, ни Стендаля, ни Жан Жака Руссо. А значит не заражены их идеями. Вот и не понимают моих инициатив. Хотя Женька песни под Высоцкого и стихи под Маяковского здорово пишет. Я даже тетрадь с его стихами и песнями носил к себе в техникум, показывал Зверевой, нашей классной. Так она похвалила. Вроде ей понравилось даже. Так что неудачи с литературным кружком объясняются просто. У меня такой характер, что я высокомерен, не прост, и подросток еще, даже не юноша. (У юношей свои девушки есть, а у меня нет.) Подросток высокомерный, самоуверенный, свысока смотрящий на окружающих меня людей. И они наверно это чувствуют. И ко мне относятся также. Я как писатель, изучающий жизнь, уже вывел несколько законов общения. И один из них я бы сформулировал по простецкой соей привычке (я многое упрощаю) так: «как ты к человеку относишься, так и он к тебе». А если есть взаимная неприязнь, значит нет дружбы. Или это реакция на насильно вталкиваемым тебе чужим для души идеям. Пусть родственным и близким. Но если насильно тебе навязывают что – то даже хорошее. Все. Пиши пропало. Инстинктивно сопротивляется. А при случае и выбрасывается из души эта идея. И все не потому, что плохая, а потому «не моя». Вот так: нет дружбы, нет кружка. Потрещали впустую, понаслаждались пустым терском, помечтали и без сожаления забыли.
И теперь я не пойму, что первично или «Нет дружбы, значит нет кружка» или «нет кружка, нет дружбы»?
Что делать? А ответ, Сашок, может быть простой. Не надо переделывать своих друзей, воспитывать их, заставлять их заниматься самосовершенствованием, прививать им любовь к французской литературе. У парней своя жизнь. Они уже рабочие. У них норма. У них другие интересы. Завод, коллектив, новые друзья, зарплата, деньги, самостоятельность от мамы у Женьки, от родителей у Кольки, от бабушки у Высы.
Хватить воспитывать других. Не лучше ли заняться собой? Заняться надо самосовершенствованием. Ведь если исходить из того, что нами правит НЕЧТО и СУДЬБА, и рабы этих сил, и все в себе пустить на самотек, то, что может получиться?
А вот что. Вот какая страшная картина встает передо мной.
Застенчивый превращается в хмурого. Замкнутый превращается в нигилиста и циника. Незагруженный творчеством ум создает душевную пустоту. Все это я запиваю спиртом. А чем еще заполнить вакуум, из-за отсутствия мечтаний и целей, идей, задач? Холостяк. Или слабоумный симпатяга. Трусливый и пропитанный мещанским духом. В общем, жалкая и подлая душонка.
Или еще хуже картинка.
Ленюсь в техникуме. Или бросаю его по своей глупости. Плачет мать. Удивляются и недоумевают учителя. Дядя Ваня втихомолку ругает меня. Ужас.
И чтоб не стать мне таким несобранным
