Господин судебный пристав - Александр Чиненков

«Ого-го, – думал Малов, возвращаясь домой. – Теперь надо быть поосторожней. Халилов как-то прознал про наши ночные встречи с Мадиной, а это… Надо сменить место для встреч или… Да что тут думать, пора идти и сватать девушку. Ну а в случае отказа я всё равно что-нибудь придумаю…»

…Войдя в дом, Мадина поужинала и ушла в свою комнату. Она долго сидела на кровати, вспоминая минувший день, принесший ей много радости и счастья. Сон сморил её неожиданно, подкравшись тихо и незаметно.

Беззаботно прогуливаясь по городу, Кузьма и Мадина не замечали никого вокруг. Большинство горожан, глядя на счастливую пару, приветливо улыбались. Но находились и такие, что наблюдали за ними с завистью и неприязнью. Но больше всех, наверное, разозлился Азат Мавлюдов, который, увидев Малова и девушку, остановился, открыв рот и не веря своим глазам. О его душевном состоянии в эти минуты можно было только догадываться. От увиденного он оглох и онемел.

– Вот, значит, как, – прошептал он. – Мадина потеряла стыд и совесть! И эту гулящую потаскуху я собираюсь взять себе в жёны?

Кузьма и девушка прошли мимо, даже не заметив Мавлюдова. А он, изнывая от злобы и бессилия, скрипя зубами, наблюдал за счастливыми влюблёнными. Когда они поцеловались у всех на виду, Азат пошатнулся и едва удержался на ногах. Он глубоко и жадно глотнул воздух, а лицо его сделалось белым, как мел.

– Эх, я бы вас… Я бы вас… – шептали его губы, а глаза так и буравили спину Мадины. – Да за такое поведение тебя, подлюгу, всю сажей вымазать надо!..

Проходя мимо базара, Азат остановился, поняв, что не может больше ходить по пятам за счастливой парочкой, изнывая от злобы и жажды мести. Чтобы заглушить бушующую внутри ярость, он решил зайти в кабак, двери которого были гостеприимно открыты. Внутри было пусто и пахло чесноком и жареной рыбой. Протопав по грязному полу, он уселся за столик, и перед ним, неизвестно откуда, появился официант.

– Водку неси и закуску, – рыкнул обозлённо Азат и резко обернулся.

В дверях стоял Митрофан Бурматов и с интересом осматривал зал. Подойдя к столику Мавлюдова, он церемонно поклонился:

– Господи, кого я вижу?! Надеюсь, я застал вас в добром здравии, господин Азат?

– Не хвораю, не надейся, – угрюмо глянул на него Мавлюдов. – Денег взаймы не дам, а хочешь водки, так присаживайся, не люблю пить один.

– Что ж, и на том спасибо, – ухмыльнулся Бурматов, присаживаясь напротив Азата. – Только водку закусить надо будет чем-то, а я сегодня на мели.

– Ты давно уже на мели, и мне это известно, – хмыкнул Мавлюдов. – Промотал немалое состояние отца, доставшееся по наследству, так тебе и надо.

– Давай не будем сейчас говорить о грустном, – поморщился Бурматов. – Тебе, очевидно, никогда не приходилось проснуться однажды утром без гроша в кармане, хотя ещё вчера ты был богат, как царь Соломон!

– Не скули, мне не жалко тебя, – позлорадствовал Мавлюдов. – Мне жалко тех огромных денег, которые дуром свалились на твою башку, а ты промотал их.

– Да, именно так и поступил я с папашкиным наследством, – развёл, вздыхая, руками Бурматов. – Когда я лишился своего состояния, вот тогда и понял, чем богатые отличаются от бедных.

– И ещё ты научился присасываться пиявкой к людям, давить на жалость и брать у них в долг.

– Увы, так оно и есть, – признался Бурматов. – Но…

– Знаешь что… – перебил его Мавлюдов. – Ты обманщик, бродяга и бездельник. Ты паразитируешь на теле общества, и я презираю таких, как ты!

Он собрался было сказать ещё что-то унизительное для Митрофана, но в это время к столику подошёл официант с подносом в руках.

– Ого-го, пахнет вкусненько! – оживился Бурматов. – Я с удовольствием…

– Ну уж нет, – неожиданно заявил Азат, с ухмылкой глядя на него. – Я передумал угощать тебя. А теперь проваливай и не маячь у меня перед глазами. Я хочу побыть один и…

– Напиться в доску, – закончил за него Бурматов, вставая. – Извини, что помешал тебе заливать горе в одиночку.

– Вот как ты запел, проходимец! – округлил глаза Мавлюдов.

– Не сердись, господин Азат, я хорошо понимаю твое состояние, – усмехнулся Бурматов. – Совсем недавно я видел Кузьму Малова с Мадиной Исмагиловой. Прекрасная пара, они просто созданы друг для друга! А ты бегал за ними по пятам с вытянутым, как у лошади, лицом!

– Будь ты проклят, скот безрогий! – взревел Мавлюдов, вскакивая из-за стола. – Ну подожди… Развяжусь со срочными делами и тебя уничтожу!

– Хорошо, я буду осторожен, – улыбнулся на прощание Бурматов. – Кстати, а супротив Кузьмы ты выглядишь, как жалкий уродец. Может, у тебя семь пядей во лбу, господин Азат, но не вышел ты ни красотой, ни ростом!

– Проваливай вон, мерзавец! – истошно завопил окончательно выведенный из себя Мавлюдов. Он схватил со стола пустой стакан и запустил им в Митрофана.

– И тебе всего хорошего, господин Азат, – увернувшись от летящего «снаряда», ещё шире улыбнулся тот. – Если прогулка Кузьмы с Мадиной не огорчила тебя, то я, видимо, преуспел в этом. А теперь прощай, «господин хороший». Я «искренне рад», что огорчил тебя и тем самым дал отличный повод надраться горькой до чёртиков!

9

После подслушанного разговора в вагоне-ресторане Сибагат Ибрагимович вернулся в своё купе, схватил баул и, ничего не объясняя проводнику, сошёл на ближайшей станции.

…И вот он дома, снова наедине с собой, со своими безрадостными мыслями, раздумьями и страхом. Сибагат Ибрагимович склонялся к мысли, что беда не за горами и вот-вот навалится на него невыносимой тяжестью. С завидным упорством стремился он отыскать выход из создавшегося положения, но никак не мог найти его.

Сибагат Ибрагимович присел на кушетку и обхватил руками голову. Он словно надломился и иссяк. Сейчас ему как никогда требовалась поддержка, чьё-то участие.

В себя он пришёл лишь тогда, когда вошедшая в комнату Мадина легонько коснулась его плеча. Увидев племянницу, Сибагат Ибрагимович беспокойно дёрнулся, в его глазах мелькнули тревога и удивление.

– Вот я и вернулся, – глухо сказал он и замялся.

– Я уже вижу, – сказала Мадина, озабоченно хмурясь. – Дядя, с вами случилось какое-то несчастье? Вы очень плохо выглядите.

Халилов почмокал губами, снизу вверх посмотрел на племянницу и сказал:

– Нет, со мной всё в порядке, просто очень устал в дороге…

– Вы что-то от меня скрываете? – тихо поинтересовалась девушка, подозрительно глядя на него. – Вы так неожиданно уехали, а вернулись и вовсе как снежный ком на голову в летний день.

– Слушай, девочка моя, давай поговорим об этом в другой раз, – поморщился Сибагат Ибрагимович и подумал: «Шла бы ты с глаз моих долой, сейчас мне и без тебя тошно. Тут всё идёт прахом: жизнь, благополучие, земля горит под ногами, а она…»

За обедом на вопросы он племянницы отвечал сдержанно, неохотно и почти ничего не ел. Все подаваемые служанкой блюда он встречал равнодушно, с безразличием. Встревоженной Мадине показалось, что дядя целенаправленно изводит её своим равнодушием и холодностью. Выйдя из-за стола, они впервые не сказали друг другу доброго слова и молча разошлись по своим комнатам.

Прошло две недели. За это время Халилов наладил отношения с племянницей, и семейная идиллия, как и прежде, воцарилась в их доме.

Однажды утром Сибагат Ибрагимович вышел на террасу. Ему нездоровилось. Кряхтя и что-то бормоча себе под нос, он уселся на стёганую подстилку и привалился спиной к подушке. Сибагат Ибрагимович выглядел уставшим и разбитым, а его душа изнывала от тяжёлого предчувствия.

В калитку вошёл Азат Мавлюдов. Не обращая внимания на угрожающее рычание сидящего на цепи огромного пса, он быстро пересёк двор и взбежал по ступенькам на террасу.

– Здравствуйте, уважаемый Сибагат Ибрагимович, – сказал он, приближаясь к дремлющему Халилову.

– А-а-а, это ты, лжец? – открывая глаза, ответил тот. – Ты явился сказать, что товар привезли в город или принёс вложенные мною в него деньги?

– На обоз напали грабители, – сказал Азат, краснея и отводя взгляд в сторону. – Они забрали весь товар и исчезли. Но их ищут!

– Ты провёл меня, мошенник, – горько усмехнулся Халилов. – Ты уверил меня, старого дурака, в баснословном барыше, и я купился на твои лживые посулы. Ты убедил меня поверить тебе на слово, не составлять письменного договора, и я, потеряв разум, купился и на это. Теперь я нищий, обременённый огромными долгами старик, которому не на что жить. И это ещё не всё: со дня на день я ожидаю прихода судебных приставов… Они опишут всё моё имущество и вышвырнут на улицу.

– Не гневите Аллаха, уважаемый Сибагат Ибрагимович, – заговорил вдруг Мавлюдов с каменным лицом. – К вам деньги как пришли, так и ушли. И вы никогда не были им хозяином.

– Что ты хочешь этим сказать, мошенник? – насторожился Халилов.

– Я много чего знаю, – ухмыльнулся Мавлюдов, присаживаясь на скамейку. – А то, что собираюсь выложить сейчас, авансом, вам очень неприятно будет слушать.