Господин судебный пристав - Александр Чиненков

– Ты вся светишься, как солнышко ясное, – вдруг сказал Кузьма, с довольным видом покосившись на шествующую с ним рядом любимую.

– А что, разве это неприлично? – насторожилась Мадина.

– Ещё чего… – хмыкнул Кузьма. – Я тоже счастлив от того, что счастлива ты, разве ты этого не замечаешь?

Девушка рассмеялась. И смех у неё был весёлый и задорный. Раньше она стеснялась выражать свою радость на улице, но сегодня…

– Сегодня я просто умираю от счастья! – воскликнула Мадина радостно. – Так хорошо, как сегодня, мне давно уже не было!

– Ты так радуешься отъезду дяди и временной свободе от его опеки? – поинтересовался Кузьма.

– Сама не знаю, – улыбнулась ему девушка. – Наверное, я рада, что сегодня прекрасный день и… и ты со мною рядом, любимый мой Кузьма!

Душа Малова наполнилась ликованием, и он едва не задохнулся от нахлынувшего чувства. Не спеша, наслаждаясь прогулкой, они прошли по улицам Большой и Троицкой, любуясь расположенными на них красивыми двухэтажными домами. Прошлись мимо базара в центре, не тратя времени на посещение магазинов и лавок. Прогулялись по улицам Почтамтской и Мостовой. Возле собора они остановились и несколько минут любовались его величественной красотой.

– Ты не устала, Мадина? – спросил Кузьма, покосившись на любимую. – Мы уже исходили весь центр города. Только в Нижнюю и Верхнюю Берёзовку не захаживали… (Нижняя и Верхняя Берёзовка – окраинные посёлки в черте города Верхнеудинска.)

– Ещё в Заудинскую казачью слободу не заглядывали! – дополнила, смеясь, Мадина и повернулась к своему спутнику. – Ну-ка посмотри мне в глаза, Кузьма, разве я похожа на выбившуюся из сил старую клячу? Скажи, мой ненаглядный!

– А может быть, ты проголодалась? – поинтересовался он заботливо. – Здесь, на базаре, кабачок неплохой. Можем и в ресторан сходить!

– Нет, ни в кабак, ни в ресторан мы не пойдём, хотя я маковой росинки с утра во рту не держала, – воспротивилась вдруг Мадина. – Этот кабачок принадлежит моему дяде, а в нём управляющий… Бр-р-р… – она брезгливо передёрнула плечами. – Он такой противный и мерзкий… Бр-р-р… Он похож на жирного таракана!

Они посмеялись и продолжили прогулку. Не спеша влюбленные снова прошлись мимо городской Управы, здания Общественного собрания, в котором Кузьма принимал присягу, и остановились у небольшого скверика.

– Кузьма! – вдруг обратилась к нему Мадина. – Ты ещё не отказался от мысли сватать меня?

– От этой мысли я не откажусь никогда, – ответил он ей, меняясь в лице и делаясь серьёзным. – Форму мне уже пошили, и… сам не знаю, почему, но именно в ней я собираюсь идти к Сибагату Ибрагимовичу просить твоей руки.

– А я убеждена, что тебе не стоит так поступать, – сделав над собой усилие, сказала девушка. – Ничего хорошего из этого не выйдет. Дядя больше не выпустит меня из дома или быстренько выдаст за кого-нибудь замуж.

– За единоверца? – усмехнулся Кузьма, настроение которого стало портиться.

– Мне сон плохой приснился недавно, – призналась Мадина, горько вздыхая. – О нём я не рассказывала никому, и он тяжёлым камнем лежит на сердце.

– И что это за сон? – спросил Кузьма в надежде, что девушка не станет пересказывать увиденное. Но он ошибся.

– Я видела себя в парандже, с заклеенным ртом и одетой, как нищенка, – продолжила Мадина. – Меня сватал беззубый уродливый старик, а дядя, о ужас! Он дал своё согласие! Он взял меня за руку и сказал: «Теперь ты замужняя женщина, племянница… За тебя дали много денег. И запомни ещё: воля мужа – воля Аллаха! Чти его и подчиняйся ему!» Я чуть с ума не сошла от страха, видя этот кошмар. Такие сны долго не забываются…

Девушка замолчала, а на её прекрасных глазках блеснули бриллиантами две крохотные слезинки. Она больше ничего не говорила, а вот Кузьма… Его словно прорвало, как вешние воды прорывают плотину. Он говорил и говорил без умолку всё, что знал о сновидениях, и высказывал в отношении них свои убеждения. Он не верил, что сны бывают вещими, и, как мог, успокаивал отчаявшуюся Мадину.

– Я ещё тебе не сказала, что скоро, наверное, я умру, – всхлипнув, сказала девушка. – Я это тоже в том же сне видела. Я не хочу оставлять тебя несчастным после своего ухода, даже если свершится чудо и дядя согласится выдать меня за тебя замуж.

– Что я слышу, любимая?! – воскликнул возмущённо Кузьма. Он приостановился, коротко взглянул на Мадину и с внезапной смелостью поцеловал её в губы. – В твои-то годы ты о смерти думаешь? Да я жить не могу без тебя, а ты… – Тяжело переводя дыхание, глядя на испуганное лицо девушки, он добавил: – Прости, не удержался. Ты так прекрасна сегодня, что…

Он опустил голову, словно ожидая от неё «заслуженной» пощёчины.

Всё ещё глядя на него испуганно и не обращая внимания на остановившихся прохожих, Мадина коснулась пальчиками его лица.

– Я тоже хочу поцеловать тебя, Кузьма… Но только не здесь. Что о нас подумают люди?

– Тогда идём подальше отсюда, – заволновался ещё больше от её прикосновения Кузьма. – Сходим в парк или на реку?

Будучи не в силах сопротивляться охватившему его порыву, он схватил руку девушки и жарко поцеловал её. Удивительно, но стеснительная Мадина, выросшая под строгим контролем дяди, не отняла руки. Напротив, глаза её светились счастьем, и она стояла перед Кузьмой, не шелохнувшись. В порыве страсти она обняла Кузьму и поцеловала его в губы долгим поцелуем.

– Ещё хочу, – прошептал он, ошалев от счастья, когда их губы разъединились.

– Только не сейчас, – прошептала в ответ Мадина. – Проводи меня, пожалуйста, домой, Кузьма. Что-то сердце моё затревожилось и заколотилось.

Когда они подошли к дому Халилова, уже наступил вечер. Находясь под воздействием любовных чувств, они даже не заметили, как пролетела вторая половина дня, и солнце уже пряталось за верхушками деревьев леса.

– Ну что, на ночное свидание сегодня приходить? – спросил Кузьма, держа девушку за руку и с надеждой заглядывая в её грустные глаза.

– Нет, устала я, – ответила она, хотя ей хотелось встретиться с ним под старой яблоней в саду.

– Тогда до завтра, – сказал, прощаясь с ней, Кузьма. – Завтра воскресенье, и мы… Мы снова погуляем по городу вместе?

– Скажи, а как ты узнал, что дядя в отъезде? – вдруг вспомнила Мадина про мучавший её вопрос и тут же задала его Малову. – Он только-только за порог, а ты уже тут как тут?

– Да сослуживец мой мать на вокзале провожал и видел, как Сибагат Ибрагимович в вагон садится, – ответил Кузьма. – Кстати, а куда он так неожиданно уехал?

Девушка пожала плечами.

– В записке написал, что к родственникам в Елабугу, – сказала она. – А так… Он поставил меня в известность о своём отъезде и этого достаточно, чтобы не задавать лишних вопросов.

– И-и-и… как надолго он уехал?

– Об этом он не написал… Только дорога до Елабуги и обратно займёт две недели.

– Вот и хорошо, – потирая руки, улыбнулся счастливо Кузьма. – Целых две недели мы будем вместе, любимая! О Господи, огромное тебе спасибо за подаренное счастье!

– Всё, мне пора, – услышав голоса за воротами, заторопилась Мадина. – Боюсь, слуги моё долгое отсутствие заметили, как бы искать меня не начали…

После спешного прощания девушка поспешила к калитке и забежала во двор. Проводив её печальным взглядом, Кузьма тоже собрался идти домой, как вдруг… Со двора на улицу выбежали несколько мужиков с дубинами в руках и прямо от калитки двинулись на него.

– Эй, постойте! – опешил Кузьма, попятившись. – Вы что, с ума посходили, на людей с дубьём набрасываясь?

– А-а-а, это вы, Кузьма Прохорович? – узнав его, остановился один из слуг, который шёл первым.

– Я, а кто же ещё! – ответил Малов. – Светло ещё, узнать нетрудно.

– Ты уж нас извини, попутались мы, – ухмыльнулся слуга, опуская дубину. – Сибагат Ибрагимович, когда уезжал, велел за молодой госпожой приглядывать… Ну вот мы и исполняем его волю.

– А что, ей кто-нибудь угрожает? – спросил Кузьма, почувствовав тревогу.

– Да нет, – ответил слуга, делая знак остальным возвращаться обратно. – Хозяин, когда уезжал, велел строго-настрого за домом и госпожой приглядывать. Ему донёсли, будто к его племяннице кто-то ночами в сад на свидание ходит. Оно что, дело молодое, нам понятно, а ему не нравится. Вот он и велел словить ухажёра молодой госпожи и намять ему бока. Вот мы и попутались, вас увидя…

– Раз хозяин велел, значит, бдительнее охраняйте госпожу свою, – сказал Кузьма, облегчённо вздохнув. – А когда она со мной, опасаться нечего… Я любого злоумышленника и без чьей-то помощи своими руками в бараний рог сверну.

– Это нам известно, – уважительно оглядев его с головы до ног, согласился слуга. – Ну я пошёл… Ежели что, не серчайте на нас, Кузьма Прохорович…

«Ого-го, – думал Малов, возвращаясь домой. – Теперь надо быть поосторожней. Халилов как-то прознал про наши ночные встречи с Мадиной, а это… Надо сменить место для встреч или… Да что тут думать, пора идти и сватать девушку. Ну а в случае отказа я всё равно что-нибудь придумаю…»