Твори бардак, мы здесь проездом! - Дмитрий Валерьевич Политов

играет, — недовольно проворчал Эдуард, и начал щелкать кнопками радио. Найдя станцию с каким-то легким танцевальным мотивчиком, он удовлетворенно угукнул и откинулся в своем кресле. — Куришь? — обернулся он к Мельнику, протягивая пачку папирос.

— Не, — отрицательно помотал головой Данила. Как рассказать, что курил он давно весьма интенсивно почти полтора десятка лет, а потом, когда забарахлило сердечко, решительно, в один день бросил? Не поверит.

— Прям образцовый пионер, — засмеялся Стрельцов.

— Комсомолец.

— А, хрен редьки не слаще, — лениво отмахнулся Эдуард и чиркнул спичкой, прикуривая. По салону поплыл противный вонючий дым и Мельник быстро закрутил ручкой стеклоподъемника, стараясь на закашляться. Надо же, какая архаика, отвык от такой «роскоши» — он то в последнее время все больше посредством кнопок управлялся. В бытность свою еще зеленым пацаном, помнится, ездил на первом дядькином «москвиче» на дачу. Так на нем тоже требовалось ручки вращать, если хотелось окошко приоткрыть. Только тот автомобильчик был не с круглыми, а прямоугольными фарами. Четыреста двенадцатый, вроде? А этот — да, точно, четыреста восьмой.

Тем временем, их железная колесница прибыла к месту своего назначения. Им оказался какой-то дачный поселок. Данила немного напрягся. Странно все, словно из декораций того печально известного уголовного дела пятьдесят восьмого года. Стрельцов, дача, какой-то приятель Эдуарда… о, а вот и знакомый звон бутылок, которые достают из багажника. Как бы не пришлось примерить на себя роль Татушина с Огоньковым[2]!

— Эдуард Анатольевич…

— Эдиком зови, — решительно перебил вылезшего из машины Данилу Стрельцов. — Давай, помогай, тащи продукты в дом. — Он вручил опешившему парню какую-то плетеную корзину. — Вон туда, на терассу неси.

Что ж, машем и улыбаемся, улыбаемся и машем.

Как ни странно, но в итоге ничего криминального, как накрутил себя Мельник, не произошло. Довольно душевно посидели за столом, поели отменных шашлыков, что приготовил тот самый водитель Саша — какой-то давнишний приятель Стрельцова, поплясали под магнитофон — но это уже позже, когда на дачу подкатил Маслов. Да не один, а в компании трех разбитных девиц. Точнее, это они тогда в темноте показались девушками. Опять же, Данила к тому времени уже малость подшофе находился и чувство реальности и трезвой оценки ситуации приказало долго жить. Как не отнекивался, но Стрельцов буквально заставил его выпить. А Маслов, зараза, вместо того, чтобы отмазать от приема горячительных напитков, втянул в бурное продолжение веселья.

— Малой, ты сегодня забил? Нет! А почему? А я тебе объясню: у нас в команде традиция…

— 31декабря мы с друзьями ходим в баню, — засмеялся уже немного пьяненький Мельник. Юношеский организм не имел «закалки» против коварного действия алкоголя и парня немного развезло.

— Что? Какая, на хер, баня, не сбивай! Так вот, у нас традиция: забил — надо с одноклубниками отметить это дело. Тогда и дальше все пойдет, как надо. Так что, Малой, пей. Выпей, дружок!

Как отказать? Выпил. А потом еще. И еще. Прям, как в мультике про Винни-Пуха и кролика. Дальше Данила все помнил отрывочно. Танцы, стол, тосты, задушевный разговор со Стрельцовым, вспоминавшим с умилением стадион «Фрезер» и родное Перово, прижавшаяся к нему брюнетка с ярко накрашенными губами — она показалось ужасно красивой, жаркие долгие поцелуи в темноте, возле цветущей сирени, маленькая комнатка на втором этаже со скрипучей кроватью…

Фух, вот это он вчера повеселился. Мельник жадно вдохнул напоенный ароматами еще прохладный утренний воздух. Знакомые звуки привлекли его внимание. На небольшой лужайке возле дома валяли дурака Стрельцов и Маслов. Главное, видно же, что выпили они вчера изрядно, а вот, поди ж ты, оба на ногах и даже умудряются гонять мяч. Да-да, именно так. Пьяный до изумления Эдик, с широкой улыбкой на лице, раз за разом пытается повторить увиденные давеча переступы. Падает, радостно хохочет, встает и снова прет на Валерия, который изображает защитника.

Данила с запоздалым раскаянием вспомнил, как ночью, зацепившись языками со Стрельцом, которого очень заинтересовал новый финт, долго и путано объяснял ему на словах технику исполнения, потом пытался показать прием на практике прямо на терассе — минус два бокала и тарелка — после утащил собеседника из дома на улицу и изображал что-то несуразное возле крыльца. Стоп, привиделось, или он расколотил окно на первом этаже? Бог ты мой, какая стыдобища! Мельник аж застонал. Не, алкоголь — это зло!

Позади скрипнула кровать. Женщина протяжно зевнула, прошлепала к нему и прижалась волнующими горячими полушариями груди к спине Данилы. Парень невольно задумался над тем, что по утрам может хотеться не только в туалет. Не слишком рьяно, правда, все же, давно уже не мальчик. Черт, как-то двусмысленно получилось. Но да, не мальчик. Второй раз в жизни. Оказывается, бывает и такое. Только теперь как-то проще все, обыденнее, без той, первой новизны. Вместо слетевшего покрова тайны — будни. Как обычно, добьешься чего-то, и привлекательность процесса постижения цели исчезает.

— Доброе утро, — шепнула случайная подруга. Как же ее звать? Оля…да, верно, Оля!

— Доброе, — хриплым голосом ответил Данила. И скривился, почувствовав, как из треснувшей губы побежала по подбородку солоноватая струйка крови. А это еще что за фигня? Неужто подружка переборщила с любовными ласками? А скула — юноша аккуратно потрогал отозвавшееся болью на прикосновение место — тоже пострадала во время постельных баталий?

— Чего вскочил в такую рань? И окно настежь — я вся замерзла. Может быть, — шаловливые пальчики пробежались по животу юноши и плавно сместились чуть ниже, — вернемся в кроватку?

— Перестань, — Данила решительно перехватил женскую руку. — Нам ехать пора. Если не вернемся на базу до приезда тренера, будет скандал.

— Ох уж эти футболисты, — притворно опечалилась Ольга. — Вечно эти ваши игры, да тренировки на уме. Ни о чем и не о ком другом думать не можете. Ладно, сейчас спущусь и приготовлю тебе чего-нибудь. Кофе будешь?

Данилу несколько покоробили ее слова. Выходит, он уже не первый футболист, что провел ночь с этой красоткой? Хотя, какая разница, сколько их еще будет! Сейчас есть более насущная проблема, где там это известное дачное сооружение с сердечком на двери?

Посетив туалет, Мельник долго плескался у рукомойника, прибитого на стене. Радостно отфыркивался, словно морж, а затем снова и снова плескал в лицо холодную воду, немного отдающую тиной.

— Валер,