Союз обворованных - Андрей Хазарин

— Ага.

— Тогда надо ехать к Надюшке за разъяснениями. А после уже решать.

— Так сегодня после трех девочка эта уже придет…

— Отмени. Подумать нужно. А сегодня в два тридцать у меня такой посетитель, которого надо ото всех прятать, тем более от какой-то там блядюшки в отставке.

— Димыч! Что за терминология?!

— А как прикажешь её называть?

— Ну, во-первых, она ещё не в отставке, а только боится её получить, как я поняла. А во-вторых, мне было бы неприятно ещё раз услышать от тебя комментарии о какой-либо женщине в таком ключе. Как бы то ни было, это её оставляют с носом. И пуританские моральные соображения меня сейчас не интересуют. Мне важно, что ещё один не в меру о себе возомнивший мэн хочет обмануть женщину, которая на него надеется!

Димка ухмыльнулся:

— Нельзя говорить о даме «морда помятая», надо «лицо усталое», да?

Сложно у него ассоциации идут, я не сразу сообразила. Это он хотел сказать «что в лоб, что по лбу».

— Примерно. Только как же нам этот визит отменить?

— Очень просто. Позвони Надежде, поедем к ней, послушаем более полную версию. Обсудим вдвоем, а потом уже назначим встречу с этой… э-э… пострадавшей.

Я перезвонила Надежде (не без душевного скрипа). Но, оказалось, очень вовремя. Связь у неё с «пострадавшей» односторонняя, то есть она, наша будущая клиентка, звонит Надежде. Но пока не звонила. Поэтому информацию ещё не поздно было пополнить.

Приехали мы вечером к Надежде домой. По случаю зимы, но невзирая на то, что понедельник и тринадцатое, её Игорь пребывал на зимней рыбалке. Можно было спокойно поговорить. Сначала дежурные сплетни, потом не менее дежурный, хотя и весьма обильный совместный обед, а уж потом, под неизбежный кофеек, и поболтать можно. В том числе и о деле. Кстати о кофейке. Надюша наша с каждым днем приобретает все более монументальные формы, а вместе с ними и весь букет неизбежных болячек, включая давление, и кофе ей пить совсем не полезно. Поэтому мы-то пьем настоящий, сваренный в классической медной джезве. А она, бедненькая, второй раз в этот жмых воду добавляет и кипятит. Получается «кофе второго слива»…

Вот так, под напиток, и начался подробный разговор. Приятное разнообразие: сегодня Димка допрашивал с пристрастием не меня, а Надежду.

— Давай, Павловна, про заказчицу нашу ещё раз и подробненько.

— Дим, не так уж много я и знаю. Ее мне Ленка Карпуха сосватала…

Ну, тут нам все сразу стало ясно. Я про эту Карпуху первый раз в жизни услышала, Димка, думаю, и того меньше.

— …Зовут Карина, лет, если не ошибаюсь, около тридцати где-то. По Ленкиным словам, невысокого роста, милая, черноволосая. Такая красивая девочка, а своего мужика нет. Только этот, чужой муж.

— А теперь конкретно и подробно, что ей от нас надо и зачем.

Надя вдруг тяжко вздохнула.

— Не ей, а им…

— В смысле?

— В том смысле, что их двое…

И поведала нам Надежда Павловна историю преудивительную. Живут, оказывается, на белом свете и работают вместе две приятельницы: Карина и Катя. Довольно давно знакомы. Даже работу вместе меняли, тоже довольно давно. И почти так же давно знают, что обе состоят в любовницах у некоего Гарика, мужчины состоятельного, щедрого на внимание, подарки вообще и деньги в частности. Обе знают, но ни одна, ни другая от этого в ужас не приходят и глаза друг другу не выцарапывают («Их нравы», — вздохнул Димка). А наоборот, совместными усилиями разрабатывают золотоносное месторождение. И хотят только одного: чтобы это благополучие подольше не нарушалось. Потому как уже давно живут самостоятельной жизнью, без помощи родителей, рассчитывают только на то, что сами добудут. Привыкли жить прилично, а потеря такого источника финансирования нанесет непоправимый ущерб их благосостоянию. В скобках Надежда, правда, заметила, что это не Карина, а её подруга такая сухая и практичная. Что у Карины, дуры, к её несчастью, имеется все-таки, кроме меркантильного, ещё и душевный интерес к этому подарку судьбы.

По мере Надиного рассказа у Димки все сильнее обтягивалось лицо. Наконец он замотал головой:

— Девки, у меня уже мозга за мозгу заворачивается… Это ж до какой жизни мы дошли, а? Нормальные женщины, не с панели, работают где-то…

— В службе пейджерной связи «Чураев-бипер», — машинально уточнила Надежда, кладезь информации.

— А? Ну, неважно. В общем, нормальные, как мы с вами. И вот такой… симбиоз… И мы спокойно об этом разговариваем, как вроде так и должно быть! Что с нами делается? Со всем этим миром?

— А ничего особенного не делается, — трезво ответила Надежда. — Всегда так было и всегда будет. Мужья изменяют женам, жены — мужьям, каждый ворует себе кусочек чужого счастья. Это такие как мы — ненормальные. Живем по правилам, которых никто вокруг не соблюдает.

У Димки опасно сузились глаза, словно он собирался Надьку загрызть, не отходя от кассы. Я кашлянула, он покосился на меня, сглотнул и перевел дух. Повертел в руках ложечку, поставил обратно в пустую чашку.

— Ладно. М-м… А как эти две… вообще узнали, что состоят в любовницах у одного и того же типа?

— Я не выясняла, Дим. Карина эту тему не развивала, только сказала, что давно знают.

— А как, в таком случае, они узнали, что у них появилась соперница?

— Я не очень поняла. Там кто-то из родственниц постарался, не Карининых, а Катиных, а Катя уже Карине рассказала.

— А она уже тебя нашла, так?

— Угу.

— Так, это я понял. А что ты ей, Карине, о нас наплела?

— Что значит «наплела»! — в голосе Нади прозвучало явное возмущение. Ничего я не наплела! Сказала, что вы таким не занимаетесь, но сможете посоветовать какого-нибудь спеца в нужной области.

— Понятно. А чем мы занимаемся?

— Ну… экономикой.

— А дословно?

— Ну… Кажется, я так сказала: «Они частные сыщики, но супружеской неверностью и всякими такими глупостями не занимаются, они больше по экономическим делам».

— Хм… Сойдет. С этим тоже понятно. А что ты ей пообещала от нашего имени?

— Да ничего я ей не обещала! Так, просто… Сказала, позвоню, попрошу… Но вы же ведь на самом деле… А что, не надо было о вас упоминать?

— Что уж теперь… Ладно. Помаринуй её немножко. Хоть дня три… А вообще — нет. Дай ей наш рабочий телефон, пусть назовется по имени, а мы уже сами время назначим. А заодно посмотрим, сильно у неё горит или нет. В том смысле, ей всерьез надо или это просто конкуренты балуются…

А я про себя добавила: «Или кто-то лишний в нашу до невозможности законспирированную организацию СИС хочет нос сунуть…» И сразу вспомнила, как Игорь Надин первый раз это сокращение произнес — и объяснил с невинным видом: «Служба Информации Секретарш». Что ещё он при этом имел в виду, пусть остается на его совести… А в принципе подразумевалось дружеское общение милых дам, которые работают в разных конторах, имеют прямой доступ ко всем делам своих контор и к прочей информации, через эти конторы проходящей. Понятно, для нашего СИСа никакого труда не составляет добыть про все и про всех сведения, оглашению не подлежащие и принципиально недоступные. Мой Димыч наше неформальное объединение, правда, называет ОБС и расшифровывает: «Одна Леди Сказала». Что не мешает ему вовсю пользоваться нашей информацией… Короче, мы просто кружок баб, которые объединились в борьбе за собственное благополучие вообще и против гадов-мужиков в частности.

Но насчет «сунуть нос» — это, пожалуй, совсем дурацкие мысли. Кого, скажите, могут заинтересовать мои дружеские отношения с Надей, или Ларкой, или Верой? Ну, дружим и дружим…

Я сидела, задумчиво глядя на елочку, и тут в родную квартиру ввалился Игорь. Жутким осипшим голосом заорал: «С Новым годом!», вывалил прямо на стол кучку замороженной рыбной мелочи, поцеловал дам замороженной же бородой и побежал в ванную оттаивать. Мы засобирались было уезжать, но Надька нас не пустила. Напомнила, что сегодня, как ни крути, Старый Новый год, а посему не грех и выпить.

— Ну чего вы, ребята, вы же сами себе хозяева, ну так придете на работу на час позже!

Так, в приказном порядке, мы в очередной раз отметили Новый год. И договорить на тему странного заказа смогли только поздно вечером, на родной кухне за неизменным чаем.

— Что-то странно мне брать такое дело, — вздохнул Димка.

— А что странного? Классическая бытовуха. Ни тебе противостояния бандитских кланов, ни левый аудит с правым уклоном. Наоборот, красота… Слежка за богатым любовником за его же денежки.

— Ась, так ты серьезно? И тебя такая пикантная ситуация совсем не дергает?

— А почему «пикантная», как ты выражаешься, ситуация?

— А потому, что их двое, шлюх… э, дам этих… И вообще… «Гарем обвиняет шаха в супружеской неверности и подает на развод».

Я начинала потихонечку заводиться.