Человек. Образ и сущность. Гуманитарные аспекты. Современный человек. Движение к пасторали? - Наталья Пахсарьян

Важными факторами кризиса являются дезорганизация семьи, нарушение распределения половых, или, как теперь говорят, «гендерных» ролей внутри нее, вследствие чего увеличивается число так называемых конфликтных семей, где муж и жена живут как «кошка с собакой», разрушая собственный брак и отрицательно влияя на детей. Речь идет в первую очередь о том, как строятся отношения между супругами, распределяется авторитет или власть / зависимость между членами семьи. Долгое время власть отца и зависимое положение женщины признавалось естественной ареной дискриминации женщины по признаку пола. Авторитарный отец, властно подавлявший семью, рассматривался как творец конформной личности – опоры тоталитарного общества (Т. Адорно).

Пришло время, когда общим местом стало утверждение о том, что новое общественное положение женщины есть великое завоевание, положившее конец патриархатному браку. Экономическая и социальная самостоятельность женщины, как и ее равенство в правах с мужчинами, бесспорно, является положительным фактором. Но замечательные завоевания женщины имеют и другую сторону, выливающуюся в огромную несправедливость. Подавляющее большинство женщин вынуждены трудиться на производстве, у них низкая зарплата, и трудятся они на тяжелых работах. В постсоветское время они чаще остаются в числе безработных и наиболее низко оплачиваемых. В то же время на их плечах по-прежнему держится все домашнее хозяйство, и подчас женщина является единственной кормилицей семьи, поскольку мужу не платят зарплату либо он потерял работу.

Когда мужчина еще в советские годы перестал быть единственным или главным кормильцем семьи, это сказалось на распределении авторитета в семье не лучшим образом. Парадокс состоит в том, что в патриархатном обществе, где «вертикаль», да и «горизонталь» власти принадлежали мужчинам, в семье женщина берет бразды правления в собственные руки по патриархатной модели. Социологические опросы показывают, что более половины мужчин продолжают считать себя кормильцами, признавая главную роль женщины в воспитании детей, тем самым полагая сохранность патриархатной семьи; однако от 60 до 90 % женщин считают, что вносят в семейный бюджет по крайней мере половину, а воспитание детей почти полностью остается за ними.

Работающая мать также оказывается способной выполнять подчиненную роль в семье, и достаточность инструментальной роли отца оказывается под вопросом либо отец вовсе устраняется. Глубокое нарушение взаимодействия между супругами приводит в конце концов к тому, что одна только женщина имеет власть над домочадцами. В такой семье бытует вариант домашнего поведения («игры») «Я одна везу этот воз» или «Чуткий коготь», когда жена и мать «вкалывает как лошадь» и на производстве и дома. Работа, хозяйство, воспитание детей, школа – все на ней. Муж у такой женщины – «ничтожный»: все время проводит у телевизора, в курении на лестничной площадке, за выпивкой; дети по углам не смеют пикнуть.

Для нормального существования супружества и оптимальной социализации детей необходимы совместное участие и ответственность обоих супругов. Значение отца в воспитании детей очень важно, так как без него подготовка ребенка к роли супруга и родителя оказывается неполноценной. В этом плане влияние родителей (не только их подход к ребенку, но и то, как они сами выполняют свою половую роль, каковы их супружеские отношения) оказывает прочное воздействие на последующую жизнь человека. В дальнейшем возможны существенные изменения, но они никогда не бывают тотальными.

Особенно велика роль отца для самоидентификации мальчика в процессе его превращения в мужчину. Невовлеченность отца (или мужчины-воспитателя) в этот процесс приводит к формированию замещающих мужественность проявлений – к псевдомужественности, требующей постоянного подтверждения в актах агрессии и других видах вызывающего поведения.

А как обстоит дело с эмоциональной функцией женщины, воплощающейся в материнстве, – более древнем, чем семья, институте человеческого общества? В России множество мальчиков и девочек по крайней мере трех поколений – выросло в неполной семье без отца. В мире всегда мужчин насчитывалось больше, чем женщин. В России с конца ХIХ в. и позже количество мужчин постоянно уменьшалось. Первая мировая и Гражданская войны, коллективизация и репрессии второй половины 30-х годов, ГУЛАГ, поселенческие колонии и переселения и наконец Отечественная война сделали свое дело: в России мужчин на 50 млн. меньше, чем женщин.

Сейчас много говорят о глубоком кризисе материнства. Вовлеченная в работу мать, сдвинувшая отца на периферию семьи, одна не может справиться с ответственной ролью главной кормилицы и единственной воспитательницы детей. В чем конкретно выражается нарушение здорового взаимодействия между матерью и детьми? Источник авторитарноcти в семье, основанной на мелочном контроле и подчинении ребенка жестким правилам и ведущей к конформности личности, переместился от отца к матери, контролирующей буквально каждый шаг детей, причем отец всегда оказывается в стороне либо на стороне матери. Так формируется в детях пассивность, крайними проявлениями которой являются глубокая депрессия, уход в болезнь, бегство из семьи, девиантное поведение, взрослый инфантилизм. До сих пор тысячи детей не имеют крыши над головой также и потому, что родители, неспособные обеспечить им нормальное существование, вытесняют детей из дома.

Зачастую лишенная интимной гармонии мать требует от ребенка, чтобы тот заполнил пустоту ее жизни, и превращает его в свой постоянный придаток. Мальчик становится любимчиком, в то время как отец пассивно содействует данному положению дел либо вообще исключается из их отношений, подчас получающих эротическую окраску. Для нормального развития ребенка в первые годы жизни велико значение автономности в ходе его контактов с матерью.

Если ребенок никогда не остается сам по себе в присутствии матери, он лишен свободы. В школе такой ребенок всегда испытывает большие трудности, в общении со сверстниками не пользуется признанием, учитель не способен ни обучать его, ни приобщить к группе; он пасует перед школьными требованиями самодисциплины. Навязывая ребенку отношения господства и рабства, мать не только подчинена ему, но связывает и его огромной зависимостью, превращая и его по сути дела в раба. Что касается «маминой» дочки, «хорошей девочки», то разобщенность родителей в скрытом или открытом конфликте, исключительные претензии матери на ее послушание, на выявление ее талантов и способностей, нападки на привязанность к отцу и т.п. также приводят к психическим срывам, к глубокой деформации ее женской половой роли, к возникновению стойкого негативизма в отношении интимной жизни.

Таким образом, естественные потребности детей в автономности и в то же время в близости матери подвергаются большому испытанию вследствие новой роли женщины-матери в семье, получившей единоличную ответственность за заботу о детях и о доме.

Рассмотрению отношения «мать – ребенок» и воздействию на это отношение общества уделяется все большее внимание в социально-философских, педагогических и психологических трудах. Эта проблема привлекает и психиатров, видящих в особой интенсивности этих отношений один из источников шизофрении. От вседозволенности через жесткий контроль к полной заброшенности – таков путь подрастающего человека к неврозам, психозам, отклоняющемуся поведению в детстве и отрочестве, к социальному инфантилизму и преступности. Там, где женщина – глава семьи, отечественные социологические исследования отмечают «гипероценку материнской роли», характерную для современных подростков (см.: 13, с. 57).

Заметим, что ритуализированный культ матери выплеснулся за пределы подростковой культуры и инфантильной по определению уголовной среды и поразил весьма солидных представителей мужского рода, причем речь идет не только об одиноких матерях, единственной опоре подрастающего человека, а о матерях-влады-ках в конфликтной семье. Впрочем, подростки не всегда на стороне сильной матери, о чем свидетельствуют исследования американских социологов (например, Бетти Фридан, называвшая их «ужасной американской матерью»). Можно в связи с этим вспомнить и сдержанный, но душераздирающий рассказ Э. Хемингуэя (особенно учитывая трагический конец его жизни) «У нас в Мичигане», в котором властная мать, наводя чистоту в подвале семейного жилища, сжигает на костре коллекцию индейского оружия и убранства, с любовью собираемую главой семьи долгие годы. Отец молча созерцает гибель дела своей жизни, а мальчик стоит рядом, сопереживая утрате.

В этом рассказе – знак судьбы, определившей собственную жизнь и творчество выдающегося писателя: поиски счастья и любви, которые трагически не сбываются в миг удачи («победитель не получает ничего»). Романы о любви от «Прощай, оружие» и «Фиес-ты» до «По ком звонит колокол» и др., где любовь гибнет на своем пике от неотвратимых обстоятельств, притча о мечте о большой рыбе, которую в конце жизни удалось поймать старику, и о хищной акуле, лишившей его этого праздника жизни, после чего старик сложил весла – сказание о собственной жизни человека, высоко ценившего любовь, не смирявшегося с обстоятельствами, ограничвающими его свободу и мужество. В эпилоге жизни реальная женщина, душившая автора в объятьях тоталитарной любви, заставила его «сложить весла».